Глава 4
Диверсия
Прозвенел звонок, математичка, спеша, первая покинула кабинет. И ученики тоже начали выходить. Сначала самые активные, жаждущие успеть на тренировку спортсмены и девчонки из группы поддержки, потом все остальные.
Лично я на урок физкультуры даже не собирался. Не то чтобы я не люблю физические упражнения очень люблю, особенно если их выполняет кто-нибудь другой. А уж в нашем свихнувшемся на баскетболе классе таких индивидуумов вполне достаточно. Однако я тоже решил отправиться к спортивному залу, потому что мне очень хотелось посмотреть на новенькую.
Ольга и ее подруга Катя Кочетова дождались, когда Рита соберет свои тетради в сумку, и вышли из кабинета вместе с ней. Мне показалось, что новенькая не особо жаждала их общества, но деваться ей было некуда, наши курицы расспрашивали ее о чем-то, и она вынужденно отвечала. Я не прислушивался к их разговору, просто не торопясь спускался следом по лестнице. Но на первом этаже им повстречалась Ульяна и присоединилась к троице. А возле входа в раздевалку девчонки остановились. Пришлось сделать вид, что у меня развязался шнурок, и поднапрячь слух.
Ульяна возвышалась над Ритой на целую голову. Похоже, что рост, который предназначался ее брату, достался ей. Она стояла перед дверью в раздевалку, и проскочить мимо не смогла бы даже мышь. Поэтому Ольга и Катя толклись рядом.
Так, значит, ты анимешница? начала Ульяна.
Если ты спрашиваешь, люблю ли я аниме, то да. А где у вас столовая?
Вот не зря говорят, что мелкие прожорливые. Проголодалась? ехидно поинтересовалась Ульяна.
Хочу урок переждать, у меня с собой формы нет.
Рита развернулась, чтобы уйти, но наткнулась на Свидубскую Ольгу.
А у нас так не принято, выступила та.
Да-да, подхватила Катя Кочетова.
Что у вас не принято? В столовую ходить?
Рита отступила к стене, девчонки окружили ее. Я выпрямился и поверх их голов следил, что происходит. Они меня не замечали.
Прогуливать уроки, грозно заявила Ульяна. Тем более если это физра!
Почувствовав, что пора вмешаться, я подошел к ним:
Девочки, а ваша раздевалка закрыта, что ли?
Они обернулись.
Мака-а-а-р, протянула Катя и глупо заулыбалась. Что? Раздевалка?
Тогда гоу к нам! Пацаны обрадуются! А ты, Соколова, вместо Сёмина сыграешь. Он заболел, но вы же по массе примерно одинаковые, да?
Катя засмеялась, и Ольга толкнула ее в бок. Рита удивленно смотрела на меня. Я точно знал, что пользуюсь запрещенным приемом и бью по больному, но не мог оставить новенькую на растерзание нашим девчонкам. И продолжал глумиться:
Давай, Олечка, в мужской раздевалке тик-токов на целый год наснимаешь!
Томно закатив глаза, я изобразил, как она танцует перед камерой.
Фу, дурак!
Ольга тряхнула светлыми волосами и, оттолкнув застывшую в негодовании Ульяну, открыла дверь. Катя преданно поспешила за ней. Ульяна, опомнившись, презрительно фыркнула и тоже отправилась восвояси.
Столовка там, показал я новенькой Рите.
А сам не стал дожидаться звонка на урок, развернулся и направился в туалет в надежде кое-кого найти. В туалете было пусто, но я точно знал, что нужные люди тут, потому что в одной из кабинок слышались звуки возни. Я включил воду, подождал немного и выключил. А потом громко протопал к двери. Хлопнул ею, будто ушел, и замер, ожидая, когда они покажутся. Дверь кабинки приоткрылась, и высунулась взъерошенная голова Ткаченко. Это значило, что Смирнов и Гришевич тоже тут. Знаменитая троица гопников-девятиклассников. Все трое кандидаты на вылет, домучиваются последнюю четверть.
Ой! увидев меня, вздрогнул Ткаченко.
Нервишки у тебя слабые.
Это точно. Он оглянулся: Мужики, Романовский из десятого пришел! Выходим!
И все трое выбрались из кабинки.
Хорошо, что не из одиннадцатого, заметил Гришевич. Тот бы сразу люлей вломил и пинками выгнал из сортира!
А вам не тесно втроем на одном толчке, акробаты? мрачно поинтересовался я.
Не, мы ж только заныкаться!
Смирнов начал похлопывать себя, выискивая что-то во внутренних карманах.
Кстати, совершенно некстати заметил Ткаченко, присаживаясь на подоконник, у вас в классе новая девчонка? Я видел ее утром в холле, ниче себе такая! Ноги, и ваще тянка зачетная!
Ну вот о чем с ними разговаривать?! Сейчас будут обмусоливать старшеклассниц, фантазируя о том, чего им не светит ни в каком, даже воображаемом, мире. Но у меня к этой троице было дело, поэтому я остался.
Ну вот о чем с ними разговаривать?! Сейчас будут обмусоливать старшеклассниц, фантазируя о том, чего им не светит ни в каком, даже воображаемом, мире. Но у меня к этой троице было дело, поэтому я остался.
Романовский, будь другом! Прекратив рыться по карманам, ко мне подошел Смирнов.
И по его глазам я сразу понял, что будет клянчить.
Займи полтинник, сиги кончились, состроив жалобную рожу, попросил он.
А пять сотен хочешь? спросил я.
Че делать надо?!
Через тридцать секунд подробных объяснений и инструкций я положил в протянутую ладонь пятисотку и вышел из туалета.
И давайте живее, пока звонка нет! напутствовал я стремительно выбегающую за дверь троицу.
Когда звонок прозвенел, на этаже недолгое время стояла тишина. А потом раздался многоголосый девчачий визг и хлопанье дверей. Убедившись, что деньги отданы не зря, я отправился в тайное место. Оно, конечно, никакое не тайное, потому что каждый, при определенной любознательности, может найти угол под лестницей, которая ведет к пожарному выходу.
Нырнув под ступени, я забрался в самый торец туда, где меня не должно быть видно, и, скорчившись в три погибели, вытащил из рюкзака тетрадь.
Сколько себя помню, я всегда на чем-нибудь рисовал: на листочках, салфетках, обоях. И это совсем не нравилось моим родителям. И после того, как у папы не получилось вылепить из меня спортсмена, за дело взялась мама. Она учла мою склонность к творчеству и отправила в художественную школу. Но тоже проиграла. В художке требовали совсем не то, что мне нравилось, и, промучившись три года, я прекратил туда ходить. Мама узнала об этом еще через год. Посовещавшись, родители решили, что перевоспитывать меня уже поздно, и махнули рукой. Но рисовать я не перестал. Мне больше никто не мешал, и я рисовал только то, что хотел. Комиксы.
Я использовал каждую свободную минуту, чтобы возвращаться к своему занятию. Поэтому и засел под лестницей, пока все остальные играли в баскетбол. Но только сделал первый набросок к сцене, как едва проникающий под лестницу свет заслонила чья-то тень. Я захлопнул тетрадь и поднял голову. Ко мне пробиралась новенькая Рита.
Охаё! Она бросила на пол свою сумку и уселась на нее сверху.
Охаё. Ты ошиблась немножко.
В чем?
Тут ведь не столовая.
Рита улыбнулась. Она сидела совсем рядом со мной. Слишком близко. Невыносимо близко. Ее плечо коснулось моего. Во рту пересохло, и ладони стали влажными.
Зачем ты под лестницу залез?
Я вытер ладони о колени, откашлялся, но все равно голос остался какой-то каркающий:
А ты зачем?
Я за тобой!
Она рассмеялась. У нее оказался очень приятный смех. Тихий и переливчатый, не то что у наших девчонок, которые ржут как лошади.
Тебя Макар зовут?
Обычно меня никуда не зовут.
Почему?
Потому что я никуда не хожу.
Ага, кивнула Рита. Я тоже ненавижу все эти школьные мероприятия! А уж коллективный стриптиз и финальные объятия под кольцом особенно! Скажи, пожалуйста, тут у вас какой-то баскетбольный культ?
После ее слов о стриптизе в моей голове не осталось ничего. Вообще. Только звенящая пустота.
да? Она подтолкнула меня локтем.
Что? Очнувшись, я снова откашлялся.
Похоже, после слова «стриптиз» ты меня уже не слышал, Рита хихикнула.
Она что, читает мысли?! Я вознес хвалу Небесам за то, что под лестницей темно и не видно, как я краснею. И еще за то, что я все-таки не забыл утром про дезодорант.
Я спрашиваю, у вас тут все повернуты на баскетболе?
Ага. Угадала. Секта по воспеванию физической культуры и бога Баскета.
И жертвы приносите?
А как же, ухмыльнулся я, по две чирлидерши в хороший сезон, по пять в неудачный.
Рита тихонько рассмеялась, потом повозилась немного, устраиваясь удобнее. Вытянула перед собой ноги и пошевелила розовыми «мартинсами». Она так и не переобулась.
То-то я смотрю, что ни одной приличной девчонки в классе не осталось. Все стремные. А ты знаешь, что с ними сейчас было?
Что? Я придал лицу заинтересованное выражение.
Кто-то подбросил в раздевалку дымовуху, и они все повыбегали кто в чем.
Ого! Хорошо, что меня там не было!
Мы переглянулись.
И часто у вас тут такое?
Пока ты не появилась, ни разу не было. Я пожал плечами.
Понятненько. Так им и надо, а то прицепились ко мне. Рита довольно похоже изобразила Ульяну: «Анимешница? Косплеишь помаленьку? Где шапку прикупила?» Она печально вздохнула: У нас в школе на такое внимание не обращают, все выглядят как хотят. Некоторые парни даже уши прокалывают и волосы красят.