Сцена спектакля. Корифеи Царев (Ц) и Яблочкина (Я). Обоим под сто лет. Диалог должен звучать так:
Я: Кашу маслом не испортишь.
Ответ Ц: Смотря каким маслом
На выходе получилось так:
Я: Машу каслом не испортишь
Ответ Ц не заставил ждать, с ходу: Смотря каким каслом
* * *Рассказывают, что однажды, уже на исходе лет своих Евдокия Турчанинова как-то звонит Яблочкиной:
Шурочка, я тут мемуары затеяла писать! Так не припомнишь ли: я с Сумбатовым-Южиным жила?
* * *В былые времена политучеба была неотъемлемой частью театральной жизни. Обкомы, горкомы, райкомы твердо полагали, что без знаний ленинских работ ни Гамлета не сыграть, ни Джульетту. Так что весь год раз в неделю занятия, в финале строгий экзамен. Народных артистов СССР экзаменовали отдельно от прочих. Вот идет экзамен в театре им. Моссовета. Отвечает главный режиссер Юрий Завадский: седой, величественный, с неизменным острозаточенным карандашом в руках. «Юрий Александрович, расскажите о работе Ленина Материализм и эмпириокритицизм».
Завадский задумчиво вертит в руках карандаш и величественно кивает головой: «Знаю. Дальше!» Райкомовские «марксоведы» в растеренности: «А о работе Энгельса «Анти-Дюринг»?
Завадский вновь «снисходит кивнуть»: «Знаю. Дальше!..»
Следующей впархивает Вера Марецкая. Ей достается вопрос: «Антиреволюционная сущность троцкизма».
Марецкая начинает: «Троцкизм это». И в ужасе заламывает руки: «Ах, это кошмар какой то, это ужас какой-то этот троцкизм! Это так страшно! Не заставляйте меня об этом говорить, я не хочу, не хочу!»
Не дожидаясь истерики, ее отпускают с миром. До следующего года.
* * *Николай Мордвинов рассказывал:
Спектакль «ТРАКТИРЩИЦА». Однажды на нем случилась такая история: когда Мирандолина, чтобы остановить дерущихся на шпагах Кавалера и Барона, должна выстрелить, выстрела не последовало. Тогда Вера Марецкая, играющая эту роль, закричала: «Я стреляю! Пу-у-у!».
* * *В спектакле «Орфей спускается в ад» Вера Петровна Марецкая часто меняла костюмы. Однажды впопыхах она надела туфли разного цвета и выбежала на сцену. Партнёры на сцене начали хихикать, выразительно глядя ей на ноги. Вера Петровна посмотрела вниз и обмерла, но через секунду заявила с вызовом: «И что вы смеётесь, красный туфель под красную шляпку, белый под белую сумку».
* * *Спектакль «Миллион за улыбку» в Моссовете, Марецкая говорила по тексту персонажу Цейца:
Спой, спой, Женя!
Сергей Сергеевич отвечал тоже по тексту:
Я не могу, у меня катар верхних дыхательных путей.
Пой нижними, неожиданно «выдала» Вера Петровна и ушла со сцены.
* * *Вера Петровна Марецкая загорает на южном пляже. Загорает очень своеобразно: на женском лежбище, где дамы сбросили даже легкие купальнички, знаменитая актриса лежит на топчане в платье, подставив солнцу только руки, ноги и лицо. Проходящая мимо жена поэта Дудина замечает ей: «Что это вы, Верочка, здесь все голые, а вы вон как» «Ах, дорогая, вздыхает Марецкая, я загораю для моих зрителей! Они любят меня; я выйду на сцену тысяча людей ахнет от моего загорелого лица, от моих рук, ног А кто увидит мое загорелое тело, кроме мужа, человек пять-шесть? Стоит ли стараться?»
* * *Чтобы получить «добро» на один из сценариев, режиссер Исаак Магитон как-то попросил Веру Петровну Марецкую написать на себя характеристику. Через минуту она вручила ему чистый лист бумаги, на котором сверху стояла надпись: «Характеристика», а внизу подпись: «Народная артистка СССР Вера Марецкая». «Остальное напишешь сам», сказала Вера Петровна. «Я не стал ничего писать, рассказывал потом Магитон. Храню характеристику до сих пор. А когда на душе кошки скребут перечитываю».
* * *Вера Марецкая в спектакле «Рассвет над Москвой» играла вместе с Николаем Мордвиновым. По ходу пьесы у героев случалась размолвка, и героиня решала первой пойти на примирение. Заходила к нему обычно с такими словами:
«Мужик скучает, дай, думаю, зайду первая».
Что случилось с Верой Петровной, не знает никто, но она на одном из спектаклей оговорилась:
Мужик скучает, дай, думаю, дам первая.
* * *Раневская в семьдесят лет объявила, что вступает в партию.
«Зачем?» поразились друзья.
«Надо! твердо сказала Раневская. Должна же я хоть на старости лет знать, что эта сука Верка говорит обо мне на партбюро!»
«Зачем?» поразились друзья.
«Надо! твердо сказала Раневская. Должна же я хоть на старости лет знать, что эта сука Верка говорит обо мне на партбюро!»
* * *Как то Раневскую спросили, почему у Марецкой все звания и награды, а у нее намного меньше. На что Раневская ответила:
Дорогие мои! Чтобы получить все это, мне нужно сыграть как минимум Чапаева!
* * *В театре упразднили должность суфлёра. В спектакле «Правда хорошо, а счастье лучше» у Раневской было много текста, и она очень боялась что-то забыть. Помощник режиссёра, стоя за кулисами с пьесой в руках, во время пауз, которые Фаина Григорьевна делала специально, ей подсказывала. Боясь, что Раневская что-то не расслышит, она каждый раз высовывалась так, что её голова была видна в зале. В одной из сцен, когда помреж чуть было совсем не вышла на сцену от усердия, Раневская её остановила: «Милочка, успокойтесь, этот текст я знаю».
Самое интересное, что зрители решили, что так и было задумано.
* * *Раневская часто заходила в закулисный буфет и покупала конфеты или пирожные, или еще что-нибудь. Не для себя с ее страшным диабетом ей ничего нельзя было есть, а для того, чтобы угостить кого-нибудь из друзей-актеров. Так однажды в буфете она подошла к Варваре Сошальской: «Вавочка, пробасила она нежно, позвольте подарить вам этот огурец!» «Фуфочка, так звали Раневскую близкие, Фуфочка, с восторгом приму!» (У Сошальской был такой же низкий, органного тембра голос.) «Только уж вы, пожалуйста, скажите к нему что-нибудь «со значением», как вы умеете!» «Вавочка, дорогая, снова начала Раневская, я, старая хулиганка, дарю вам огурец. Он большой и красивый. Хотите ешьте, хотите живите с ним!»
* * *Как-то у Раневской спросили напрямик, почему у Марецкой и премии, и «Гертруда», а у нее нету? «Голубчики мои, вздохнула Раневская, чтобы мне получить все, что есть у Марецкой, мне нужно сыграть как минимум Чапаева!»
* * *Раневская как-то сказала с грустью:
Ну надо же! Я дожила до такого ужасного времени, когда исчезли домработницы. И знаете почему? Все домработницы ушли в актрисы.
* * *В 60-е годы в Москве установили памятник Карлу Марксу.
Фаина Георгиевна, вы видели памятник Марксу? спросил кто то у Раневской.
Вы имеете в виду этот холодильник с бородой, что поставили напротив Большого театра? уточнила Раневская.
* * *Кто-то из актеров звонит Раневской справиться о здоровье.
«Дорогой мой, жалуется она, такой кошмар! Голова болит, зубы ни к черту, сердце жмет, кашляю ужасно, печень, почки, желудок все ноет! Суставы ломит, еле хожу Слава Богу, что я не мужчина, а то была бы еще и предстательная железа!».
* * *На радио записывали передачу с участием Раневской. Во время записи Фаина Георгиевна произнесла фразу со словом «феномЕн».
Запись остановили.
В чём дело? чуть заикаясь и пуча глаза, спросила Раневская.
Стараясь выправить ситуацию ведущая сказала:
Знаете, Фаина Георгиевна, они тут говорят, что надо произносить не феномЕн, а фенОмен, такое современное ударение
А, хорошо, деточка, включайте.
Запись пошла и Раневская четко и уверенно произнесла:
ФеномЕн, феномЕн, и еще раз феномЕн! А кому нужен фенОмен, пусть идёт в жопу!!
* * *Фаина Раневская репетировала роль в постановке режиссёра Николая Охлопкова актриса стояла на сцене, он сидел в зале за режиссёрским столиком:
Фанечка, будьте добры, встаньте на два шага левее попросил Охлопков. И вдруг громко потребовал: «Выше! Выше, пожалуйста!»
Раневская встала на цыпочки
Мало! Ещё выше надо! кричал Охлопков.
Да куда выше? Я взлететь не могу! вытянув шею возмутилась актриса.
Да что вы, Фанечка! Там сзади вас монтировщики флажки вешают.
* * *Геннадий Бортников рассказывал.
Спектакль «Дальше тишина» ставил в нашем театре Анатолий Эфрос. По замыслу режиссёра, на сцене было много всякой мебели, вещей, а на шкафу стоял велосипед. Исполнительница главной роли Фаина Григорьевна Раневская долго ворчала, что сцена загромождена так, что повернуться негде, а потом ткнула пальцем в велосипед: «Уберите это чудовище, оно меня пугает». Анатолий Васильевич вежливо поинтересовался, почему. Фаина Григорьевна сказала, что велосипед непременно свалится ей на голову. Эфрос стал успокаивать, повторял, что ничего не случится. Они долго препирались, но велосипед всё-таки сняли.