Старый солдат расправил плечи и глубоко вдыхал соленый с горчинкой морской ветер, в его осанке появилось какое-то непривычное достоинство и со спины по выправке казалось, что все эти годы жестоких сражений, тяжелых переходов, бесконечных ночных караулов, прошли стороной, так и не коснувшись его. Он не слышал, или не хотел слышать мягкие крадущиеся шаги сзади и ничуть не удивился когда острая сталь легко вошла в его спину. Он падал легко и долго, камни бастиона, который он хранил эти годы, оказались на удивление теплыми и мягко приняли его в свои баюкающие объятия, глаза его смотрели в небо.
Над пенными гривами ревущих валов южного моря занималась заря.
Глава 6. Властители предрассвета
Латеранский храм всех богов не поражал воображение, в нем не было основательности морийских портиков, демонизма силльванских арок или расплывчатости ривийских витражей. Храм был большой, темный и весьма скучный своими почти парадными армейскими колоннами алтарей. В это время дня службы светлому сонму божеств уже завершились, а до ночных месс было еще далеко и лишь редкие паломники или случайные молящиеся нарушали безмятежный покой храмовых приделов. Эдвин не собирался здесь надолго задерживаться, но перед долгой дорогой со столь опасными целями вознести приличествующие молитвы хранителям требовал простой здравый смысл.
Маг с облегчением шагнул под прохладную тень храмовых сводов из нестерпимого пекла припозднившегося лета и глядя на мерцающую огнями череду алтарей, задумался. Минуту поспорив сам с собой, приведя разные доводы о том, чья поддержка окажется уместнее в предстоящем путешествии и к кому из богов приличнее обратиться в его ситуации, маг был вынужден признать, что любой ответ содержал какой-нибудь существенный изъян и решил положиться на веление сердца, выискав глазами широкий алтарь с резкими штрихами восходящего солнца над ним. Алтарь не был зажжен и в его тени на коленях молился какой-то седеющий монах средних лет в тусклой песочной рясе. Эдвин бросил пару злотых в жертвенную чашу, преклонил колено чуть поодаль от монаха и едва слышно зашептал слова путевой молитвы Пелору.
Скажите, предприятие, в котором Вы просите содействия, послужит Вашей личной выгоде или же делу Света? неожиданно, не поворачивая головы вопросил монах низким приглушенным голосом.
Эдвин пожал плечами Путь, который я стремлюсь пройти, вряд ли принесет мне пользу, скорее наоборот, да и делом света я бы это не назвал.
Алтари закатных владык дальше по галерее. Но Вы выбрали Пелора. Почему?
Вы мне скажите, Вы ведь служите именно Пелору? Эдвину стала любопытна странная беседа, возможно, предзнаменование, намек богов? Кто знает
Когда-то. Теперь мне дано лишь смиренно молить о милости его. Человек странное существо, порой из самых черных бездн бессмысленности, отчаявшийся и уничтоженный он все же тайно мнит о приходе рассвета, хотя и знает, что мечты его тщетны. Так ли желаете Вы успеха в своем начинании, как пытаетесь уверить себя?
Эдвин снова пожал плечами Хотел бы я быть уверен в этом. Я делаю то, что должно.
Из меня плохой советчик, но если так, то не Ваши сомнения привели Вас к его алтарю, это Пелор протягивает Вам сияющую десницу света. монах повернул к Эдвину суровое лицо и одарил его удивительно безмятежным взором Я молил сейчас об испытании, а вышло так, что испытание даровано Вам, хотя Вы о нем не просили. Игры Ананке всегда удивительны, хоть в нее никто и не верит.
Я ошибся, выбрав Пелора для молитвы? маг задумчиво поднял бровь.
Возможно, больше ошибся я. Скажите, Ваше предприятие опасно для Вас?
Скорее всего.
И многие другие могут пострадать?
Такое возможно.
И не раз на Вашем пути может встретиться зло?
Путь наш лежит по проклятым землям.
И все же, Вы выбрали Пелора. монах легко коснулся блестящего медного диска на своей груди. Мне даровано испытание. монах поднялся на ноги и торжественно подняв перед алтарем руку, произнес: Именем Пелора, во имя Света, который дарует он, тех путей, что он освещает во тьме людским душам, я прошу Вас принять меня в спутники до той поры, пока не исполнится просимое Вами, тем или иным образом. каменные черты монаха слегка расслабились и его лицо приобрело почти человеческое выражение, он продолжил уже совершенно обыденно Говорят, что я приятный собеседник в дороге, к тому же я неплохо разбираюсь в лечебных отварах, обузой я не стану.
Не скрою, нам бы не помешала добрая порция святости в нашем предприятии, но опасности и правда велики, а достойно вознаградить Вас по завершении я вряд ли смогу. Вам лучше выбрать другой обет и другую компанию. Простите. маг грустно покачал головой.
Я делаю это не для Вас. Мудрость Пелора безмерна и не нам пытаться перечить воле его. Обет дан и быть посему. Отныне Ваш путь это и мой путь тоже.
Эдвин задумчиво, совершенно по-крестьянски поскреб в затылке. Странные дороги требуют странных проводников. Как твое имя?
Ну скажем, Кайл
Эдвин. Вот нас и четверо. Ананке, говоришь?
Глава 7. Герцогский гамбит
По старой походной привычке герцог варил кофе прямо на огне, неизменно в старой помятой с одного края медной турке на длинной закопченной ручке. Он осторожно подносил турку к пляшущему в монолитной громаде кабинетного камина пламени, дожидался пока полупрозрачная пенка напитка не начинала подниматься и подергиваться, затем чуть отводил турку назад, задумчиво смотрел как пенка слегка оседает, успокаивается и снова крутил донышком над огнем. Если некоторые слуги и считали в глубине души такое поведение эксцентричным, то никто не осмеливался напомнить ему об этом. Верный Оливье, к примеру, считал, что такой вот маленький ритуал заменяет герцогу набивание трубки, позволяет отрешиться на мгновение от съедающих все время без остатка дворцовых интриг, государственных тайн и вражеских заговоров, позволить себе обдумать следующий шаг, выстроить очередную хитроумную комбинацию, а, скажем, пентийский посол относился к этой невинной слабости герцога с неимоверной серьезностью, всем своим видом демонстрируя, что не видит в этом ничего из ряда вон выходящего и полагал, что корни этого кроются в лихих похождениях юного Аргайла где-то в отдаленных пустошах Ямурлака. Сам же герцог просто любил аромат кофе.