Сестра сидела за маленьким столиком. Она все еще была красива, несмотря на седину. Поскольку его жена и дочь покинули этот мир, то старику повезло, что сестра могла составить ему общество.
Перед сестрой на столе лежала груда бирок для гадания по «Ицзину»[17]. Не поднимая головы, женщина проговорила:
Я знаю про яд.
Старик нахмурился:
Это «Ицзин» тебе сказал?
Нет, я открыла коробочку.
Он ахнул и смиренно покивал. Сестра всегда была умной.
Их отец это понял еще тогда, когда сестра была маленькой. Он нанял учителя, чтобы тот учил их читать и писать, а вместе с ними и проявлявшего незаурядный талант крестьянского мальчика из деревни.
Тот мальчик стал уважаемым учителем в Чжэнчжоу, а его сын сдал экзамены на провинциальном уровне. Прекрасной чертой империи было то, что крестьяне могли подняться по карьерной лестнице до самых высоких должностей через экзаменационную систему кэцзюй, если кто-то помогал, оплачивая их учебу. Поддерживая того мальчика, отец, ревностный буддист, без сомнения, заработал хорошую карму.
Сестра все схватывала на лету. Если бы девочкам разрешили сдавать имперские экзамены, подумал старик с иронией, она справилась бы гораздо лучше меня. Как бы то ни было, сестра стала одной из немногих грамотных женщин таких в провинции можно по пальцам одной руки пересчитать, которые пользовались большим уважением даже среди ученых.
Ты почти ничего не ешь, брат, сказала она, и прячешь яд. Пожалуйста, скажи почему.
Он замялся, не желая говорить сестре. Ему хотелось угаснуть быстро и просто.
Помнишь, как умирал наш отец? тихо спросил он.
А как такое забудешь?
Мне кажется, у меня такое же состояние. В прошлом месяце, когда ездил в Чжэнчжоу, я ходил к аптекарю. По слухам, он лучший. Он обнаружил, что моя энергия ци[18] крайне неуравновешенна. Поставил мне иголки. На какое-то время мне стало лучше, но с тех пор Он покачал головой. Не хотелось бы страдать так, как отец. Чтобы за моими мучениями наблюдала ты или мой сын.
Ты боишься смерти? спросила сестра.
В юности я посещал буддийский храм, а заодно изучал даосских мудрецов, но прежде всего стремился подчиняться заповедям Конфуция. Я размышлял о труде, семейном долге, о правильных поступках. В зрелом возрасте я все больше находил утешение в буддизме и чаще думал о том, что нас ждет после смерти, надеясь, что хорошо прожитая жизнь приведет к лучшему перевоплощению. Но по мере того как я старею, меня все больше тянет к вещам, у которых нет собственного имени, но которые мы называем Дао. Путь. Он кивнул сам себе. Я не стремлюсь ни к этой жизни, ни к следующей, но желаю подчиниться великому потоку всего сущего. Старик добродушно посмотрел на сестру и добавил: Кроме того, каждый неграмотный крестьянин знает, что мы продолжаемся в наших детях.
Не принимай пока яд, попросила сестра. Возможно, сын приедет повидаться с тобой.
Это «Ицзин» тебе сказал? Он посмотрел на нее с подозрением; женщина кивнула, но старика не проведешь. Ты написала ему. Ты знаешь, что он приедет?
Приедет, если сможет. Он почтительный сын.
Старик кивнул и сел. Через пару минут он прикрыл глаза, а сестра уставилась на лежавшие перед ней гексаграммы «Ицзина».
Сгущались сумерки, когда тишину прервал старый слуга, ворвавшийся в дом с криком:
Господин Цзян! Господин Цзян, ваш сын приехал!
Шижун упал на колени перед отцом и стукнулся лбом об пол. Коутоу[19]. Знак уважения к отцу и главе семьи. Как сильно исхудал старик! Однако появление сына и вести, которые он привез, казалось, вдохнули новую жизнь в господина Цзяна. Он с воодушевлением закивал, когда Шижун поделился своими надеждами на будущее.
Это отлично! согласился господин Цзян. Я много слышал о князе Лине. Достойный человек. Незаурядный! Он опять покивал. Разумеется, тебе снова нужно участвовать в экзаменах, но ты прав, что воспользовался этой возможностью. Сам император
Он услышит обо мне только хорошее, заверил отца Шижун.
Приготовлю твое любимое кушанье, пока ты тут, с улыбкой сказала тетя.
Из всей кухни провинции Хэнань Шижун с детства больше всего любил рыбу, а именно карпа из Желтой реки, приготовленного тремя способами: суп, жареное филе и карп в кисло-сладком соусе. Никто не умел готовить карпа лучше тети. Но подготовка была сложной и занимала три дня.
Из всей кухни провинции Хэнань Шижун с детства больше всего любил рыбу, а именно карпа из Желтой реки, приготовленного тремя способами: суп, жареное филе и карп в кисло-сладком соусе. Никто не умел готовить карпа лучше тети. Но подготовка была сложной и занимала три дня.
Мне придется уехать уже утром, пришлось признаться Шижуну.
Он заметил, что тетя поникла, как от удара, а отец напрягся. Но что ему оставалось делать?
Нельзя заставлять князя Линя ждать! воскликнул отец чуть хрипло, но быстро совладал со своими эмоциями. Мне жаль, что тебе придется отправиться к южанам, сынок.
Шижун улыбнулся. Даже сейчас отец считал ханьцев, населявших берега Желтой реки и великие равнины, где выращивали зерно, единственными настоящими китайцами.
Все еще недолюбливаешь жителей рисовых полей, отец?
Эти люди думают только о деньгах, презрительно процедил господин Цзян.
Ты сказал, что князь Линь остановит варваров-контрабандистов, встревожилась его тетя. Значит ли это, что тебе придется выйти в море?
Да, если прикажет князь Линь, резко перебил отец и добавил: Он, наверное, проголодался.
Пока тетя хлопотала на кухне, отец расспросил Шижуна про будущую миссию.
Те контрабандисты рыжеволосые варвары или другие бородатые дьяволы? допытывался он.
Я точно не знаю, ответил Шижун. Господин Вэнь сказал, что, по словам Линя, туда уже отправляли миссию. Еще, по слухам, они очень волосатые и у них не гнутся ноги, так что они все время падают.
Это кажется маловероятным, заметил господин Цзян. Помнится, когда я был молод, ко двору деда нынешнего императора прибыло посольство. Я слышал подробности от служивших при дворе людей. Варвары приплыли на корабле из далекой западной страны. Их посол принес подарки, но отказался встать на колени и исполнить коутоу перед императором. Раньше такого не было. Император понимал, что перед ним невежественный и глупый человек, но все же подарил ему великолепный кусок нефрита, хотя посол явно не имел представления о его ценности. Затем варвар, желая произвести впечатление, показал товары из своей страны: часы, телескопы и какие-то неведомые приспособления. Император объяснил, что мы не нуждаемся в вещах, которые он привез, но был слишком вежлив, чтобы указать, что они хуже аналогичных вещей, уже подаренных посольствами из других западных стран. В конце концов варвар попросил разрешения его народу торговать с другими портами, а не только с Гуанчжоу, хотя остальные иностранные купцы вполне довольны тем, что им позволено, и выдвинул множество других глупых требований. Вздор! Он покивал. Возможно, контрабандисты, торгующие опиумом, приезжают из того же края.
Я почти ничего не знаю о далеких странах за морями, заметил Шижун.
Никто не знает, ответил отец. Но так было не всегда. Примерно четыре столетия назад, во времена правления династии Мин, у нас имелся великолепный флот, который торговал со многими западными странами. Но это стало невыгодно. Теперь корабли приходят к нам. Империя такая огромная Нет ничего такого, что мы не могли бы производить сами. Это варвары нуждаются в наших товарах, а не наоборот.
Определенно, они хотят закупать у нас чай, согласился Шижун. А еще я слышал, что без достаточного количества нашего ревеня они умрут.
Может, и так, сказал отец и добавил: Как я понимаю, тетя приготовила нам поесть.
Суп, пельмени со свининой, лапша с бараниной и овощами, посыпанная кориандром. Только теперь, когда в нос ударили насыщенные ароматы, Шижун понял, насколько проголодался. К радости тети, отец тоже положил себе немного еды, чтобы составить сыну компанию.
Во время еды Шижун осмелился спросить отца о здоровье.
Я старею, мой мальчик, ответил господин Цзян. Это вполне ожидаемо. Но даже если вдруг я умру завтра, хотя этого не случится, то буду счастлив знать, что наш родовой особняк перейдет по наследству к достойному сыну.
Умоляю, живи еще много лет, отозвался Шижун. Позволь мне показать тебе свои успехи и подарить тебе внуков.
Он заметил, что тетя с одобрением закивала при этих словах.
Я постараюсь, пообещал отец с улыбкой.
Ему нужно есть побольше, посетовала тетя, а Шижун с нежностью положил еще один пельмешек в тарелку отца.
В конце трапезы, видя, что отец устал, Шижун спросил, не нужно ли тому отдохнуть.
Когда ты завтра уезжаешь? поинтересовался господин Цзян. На рассвете?