Стоны умирающего лета,
Сидя на клетке лестничной,
Я ловила под звуки ветра
И была ничего не весящей,
Самой маленькой, самой глупенькой,
Самой-самой больной и обиженной,
Я была до боли запутанной,
Я была до страха униженной,
Я пришла из дождя и осени,
Вся замученная, заплаканная,
Твои волосы чёрные с проседью,
Твои пальцы не пахнут ладаном
Твои родинки и ресницы,
И веснушки на переносице
Ты мне снился сто лет и снишься
Я пришла к тебе, милый, из осени.
Я пришла к тебе, солнце, из холода
Одинокая нищенка с паперти.
Я пришла просто так, без повода.
Позвонила. Молчание. Заперто!
Ты не ждал? Это холод мертвенный.
Ты не ждал! Я умру от отчаянья.
Упаду я вниз с лестницы медленно,
Упаду легко и нечаянно.
Разобьюсь. Разлечусь. Расплачусь я.
Разрыдаюсь над сердцем брошенным.
Разорву черновик и начисто
Нарисую тебя, хорошего.
Где ты? Где? За какими вехами?
За какой измученной далью?
За заплатами и прорехами
Я тебя каждый миг теряю.
Я из осени, милый, вырвалась,
Я к тебе прилетела песенкой,
Я с тобой поменялась крыльями,
Я сижу на площадке лестничной,
На холодной площадке лестничной,
Я сижу у закрытой двери.
Я словам, ничего не весящим,
Больше уж ни за что не поверю.
Не поверю словам-обожаниям
Я твоим. На площадке лестничной
От любви я умру нечаянно,
От любви ничего не весящей.
А утром выходила к подопечным, неизменно улыбающаяся, встречала завтрак со второй недели их питание от моего ничем не отличалось, шутила, смеялась, отвечала на вопросы, даже как-то умудрялась давать советы Хотя в последние дни, когда наш физиологический возраст почти сравнялся, это было уже несколько сложновато.
Кстати, Фей вернул себе полноценную память почти на десять часов раньше, чем его супруга. Просто вдруг в середине разговора замолчал на полуслове и огорошил меня неожиданным:
Варь, можно тебя на полслова?
А?
Барбарэ.
Произнеся исковерканную версию моего имени, саэйя Фаэрг ил Нау скривился, будто ему на зуб гнилая ягода попалась, но я сразу всё поняла и подскочила с места.
Ани, родная, ты не обидишься, если Фей мне поведает на ушко какой-то секрет?
Если только на него, улыбнулась моя взрослая девочка. Потому что, судя по всему, поведать его тебе он собирается в другой комнате.
Феникс кивнул, подтверждая слова супруги. Я улыбнулась. И мы вышли в холл. Впереди мой взрослый мальчик, позади я. На полусогнутых.
Ну, правильно, подмышкой-то у выросшего фениксёнка был мой «Альбом взросления». Мы же как раз над ним работали, когда к саэйе вдруг решила вернуться память.
Так быстро!
Так рано!
Я и попрощаться с ним толком не успела!
Не хочу! На глаза навернулись слёзы, и, закусив губу, я тихонечко всхлипнула и зажмурилась. Ну и, собственно, сразу же врезалась в спину шедшего впереди меня феникса. Или правильнее будет сказать, остановившегося? Замершего столбом посреди мрачного, облицованного чем-то, подозрительно напоминающим тефлон, коридоре.
Варя? он оглянулся, сверкнул растерянными голубыми глазами из-под золотой чёлки и заломил брови печальным домиком. Ты Ты плачешь? Ты что? Боишься меня?
Моргнула мокрыми ресницами и, виновато опустив глаза, прогундосила:
Простите, саэйя, это это мне в глаз что-то попало, я сейчас, я только
И тут феникс сделал то, что не делал, наверное, ни разу в жизни. Какое там! Никто из его современников и предков не делал никогда и даже в страшном сне не мог представить, что сделает.
Он опустился на колени, обнял меня за талию и крепко прижался лицом к моему животу. Не зная, что сделать или сказать, я в полушоковом состоянии опустила руки на широкие мужские плечи и легонько погладила кончиками пальцев.
Неужели в твоих глазах я выгляжу таким мудаком, что ты едва не плачешь от ужаса?
Фей! ахнула я в непроизвольном протесте. Всё совсем не так!
А как?
Не вставая с колен, он склонил голову к левому плечу и пытливо всмотрелся в моё лицо.
Как, Варвара? Объясни. Ты ведь не просто отрабатывала заплаченные тебе деньги, заботясь о нас. Не думай, это моё первое возрождение, но разницу я способен почувствовать, всё же, одно детство у меня уже было. Но сейчас не об этом, подожди, не перебивай
Он поднялся на ноги и, оглядевшись, потянул меня к окну в конце коридора. Бережно, словно он из хрусталя был сделан, положил «Дневник взросления» на край подоконника и ласково погладил его по золотистому корешку.
Здесь так много трогательной любви, и нежности, и самоотдачи, и Ты удивишься, если я скажу, что ни обо мне, ни об Ани даже родители так не заботились? Не поджимай губы, я знаю, о чём говорю. Это правда. Я чувствую разницу. Вижу.
Если вы, то есть ты об этих фотографиях, видео и записях обращаться на «вы» к тому, кто двадцать дней назад писал в пелёнки и пускал пузыри было не столько сложно, сколько глупо. И ведь мне ещё до возрождения разрешили простую форму обращения То это ведь ничего такого. Не мне первой пришла в голову эта идея. Люди живут мало и всего один раз, поэтому и стараются запечатлеть как можно больше моментов из жизни своих близких.
Фей улыбнулся.
Люди? фыркнул он. Люди, пожалуй, да
Негромко рассмеялся.
Я очень-очень благодарен тебе, Варюша, правда. За всё, что ты сделала. За дневник в особенности. Ани, оказывается, и в детстве была чудо до чего хороша.
Я засияла.
Да и ты в большинстве случаев был весьма милым карапузом. Когда не изводил меня своими шалостями
Мы помолчали.
Фей рассматривал фотографии, я его.
Значит, договорились, неожиданно произнес феникс. Остаёмся друзьями, и чтоб больше никаких страхов?
Кивнула.
Ну, вот и здорово! Услуги друга проще и правильнее рекомендовать императорской чете.
Я громко икнула. Что, простите? Какой чете?
Макс ведь не скрывал от тебя, что мы с Его величеством состоим в довольно близком родстве?
Промычав что-то невразумительное, я на всякий случай присела на подоконник ноги совсем не держали.
Он мой двоюродный брат, не замечая моего состояния, продолжил Фей. В начале года вышел его сорокалетний срок, и они с супругой уже начали подыскивать себе местечко для перерождения Что скажешь?
Не знаю, протянула я и, нервно сжав руки в замок, посмотрела на побелевшие костяшки пальцев. Кажется, я сейчас уписаюсь от радости. А если они согласятся ну, император и его супруга. То будет полный аут Ты же не шутишь?
Какие уж тут шутки? И никаких «если». Обязательно согласятся.
Фей сел рядом со мной на подоконник и, покачав ногой в воздухе, неожиданно ляпнул:
Особенно после того, как я скажу, что мне больше не нужно красить волосы Варька, ты не поверишь! Я когда полчаса назад увидел своё отражение, глазам не поверил.
Прости?
Я недоумённо нахмурилась и посмотрела на золотые кудри своего бывшего подопечного (впрочем, номинально ему под моей опекой предстояло быть до утра следующего дня).
Какое отношение к перерождению имеет цвет твоих волос?
Самое прямое! он удивлённо рассмеялся. Разве ты не знала? Считается, что мой народ произошёл от Солнца. Оно наш предок. Огонь мы именно от него унаследовали, как и способность к возрождению. Не говори мне, что у людей нет легенд о том, что солнце каждый вечер умирает, чтобы возродиться следующим утром более сильным и более ярким.
Не говорю, обиженно проворчала я. Но цвет волос-то как с этим связан?
Да напрямую! Чем ближе он к золоту, тем больше огня и магии течёт в жилах потомка древнего бога. А я в себе сейчас столько магии чувствую Столько силы Я не знаю, что ты сделала, и как это случилось, да мне и всё равно, если честно. Я просто очень-очень тебе благодарен. Для правящего дома увеличение моего магического резерва значит чудовищно много, а для меня для меня, как это ни смешно, всё же важнее эти двадцать дней детства и любви. Варь?
Я сейчас опять разревусь, призналась я, хлюпая носом.
Разревись, легко согласился Фей, а я спою тебе. Мы с Ани вместе споём. И все твои обиды забудутся, раны заживут, а старые шрамы перестанут болеть И ты станешь самым счастливым Вареником в Отражениях.
Я подумала о своих ранах и шрамах и тихонечко опустила голову на плечо другу. Душевную боль песни фениксов, к сожалению, не лечат. От болезней подобного рода ни в одном из миров лекарства ещё не придумали, но какая, к чёрту, разница, когда мне становилось тепло от одних слов Фея!
Они задержались ещё на два дня. И хотя оба феникса в моих услугах уже совершенно не нуждались, мы всё никак не могли расстаться. Прочные, почти родственные нити, связавшие наши души, радостно звенели, и мне казалось, что в то время приподнятое настроение было не у меня одной, но и у всех обитателей Замка, начиная от персонала и гостей и заканчивая живущими в глубоких подвалах мышами.