Очень смешно, фыркала я. То, что ты василиск, скорее, минус, а не плюс. Люди, если ты не знал, легко впадают в зависимость от ваших взглядов. Поэтому сверкай своими гляделками где-нибудь в другом месте.
Ты ошибаешься, и даже не представляешь себе, как сильно. Хотя это не важно. И не заговаривай мне зубы. С фобиями надо бороться. Пойдем, Кок, ты мне ещё потом спасибо скажешь.
Ума не приложу как, но у него получилось меня уболтать и, схватив за руку, затянуть в лифтовую кабину. А там, пока я содрогалась от внутреннего ужаса и боролась с желанием закрыть лицо руками, ненавязчиво обнял за талию, без слов давая понять, что он рядом. А я всё ждала-ждала панической атаки, всё же лифт да и компания были теми же, разве что в этот раз свет никто не потушил, к счастью.
На экзамен мы с Костриком, конечно же, пошли порознь, хотя и не сговаривались, а вечером, когда он позвонил и предложил отпраздновать наши «пятёрки», я не смогла отказаться. И не спрашивайте почему!
Он приехал к десяти, когда на улице уже давно стемнело, и не с бутылкой шампанского, как я от него ожидала, а с пятилитровым бочонком пива и двумя коробками пиццы.
Ого! Я удивлённо вытаращилась на парня. Мы ждём ещё кого-то? Кострик, если что, Григорьевна бдит двадцать четыре часа в сутки.
Мы никого не ждём! Кострик поставил принесённое на полочку для обуви и разулся. Мы жадные. Нам самим мало будет.
Мало?
А кто такая Григорьевна?
Соседка, ответила я. Из одиннадцатой квартиры.
И что с ней не так? Пивные бокалы есть?
В шкафчике над раковиной. Я почесала затылок, с некоторым недоумением наблюдая за тем, как по-хозяйски Кострик шурудит на нашей кухне. А насчёт соседки Ну, она как бы у деда Шурки на ставке.
В смысле?
Я подала круглые тарелки для пиццы, и Тимур показал мне большой палец.
Ну, он же у меня генерал МВД в отставке. А Ангелина Григорьевна, если верить слухам, для него стучала, ещё когда он следователем работал. Ну, а если вспомнить, что она уже видела тебя вчера И как я садилась в твою машину Ой, Кострик! А ты где припарковался-то?
Подруга, без паники. Я на автобусе приехал.
Держите меня семеро! Я чуть в обморок не упала от удивления. На автобусе? Их высочество Надменный Принц? С ума сойти!
Тебе какую? С тунцом или с колбасой и острыми перчиками?..
Мы ели пиццу, запивая её карамельным тёмным пивом, болтали, как старые приятели, прикрывали рот руками, когда смешки получались слишком громкими.
Тц! цыкала я на своего ночного гостя. Григорьевна бдит!
Да помню я, помню, хихикал Кострик в ответ, а потом, ума не приложу, как это получилось, мы вдруг начали целоваться.
Хоть убейте, не помню момента, как всё началось. Вот мы сидим и смотрим какой-то смешной ролик у Тимура в телефоне. Потом дыра. И я, распластанная по сидению кухонного дивана, а он сверху. Жаркий, головокружительный, без очков. А ведь я и выпила-то всего ничего, полтора бокала пива. Так почему тогда такой сумбур в мозгах, а сердце и вовсе будто взбесилось?
Упёрлась руками Тимуру в грудь, ладонями ощущая мощные, гулкие удары его сердца и млея от силы желания, плескавшейся в его пронзительных глазах.
Варь Слизнул со своих губ мой вкус и вновь позвал с хищным порыкиванием в голосе:
Варя.
Не представляю, откуда во мне была эта уверенность, но в этот раз я точно знала, что никаким специальным оружием василиска Кострик на меня не смотрел, не гипнотизировал и не пытался подчинить каким-то другим магическим способом. Он ласкал меня этим своим взглядом, в котором горело море и взрывались звёзды, а у меня всё плавилось внутри.
Нет, нет, нет! прошептала я, зажмурилась и затрясла головой для пущей достоверности. Нет. Пожалуйста.
Почему? Осторожно переместил мои руки со своей груди на шею и, склонившись чуть ниже, потёрся носом о мой висок. Я же чувствую, ты хочешь.
И ещё как! Но
Послушай, Кострик, всхлипнула я.
Тимур, мурлыкнул в ушко, едва опять не лишив меня разума. Ковар-рный тип!
Ладно, Тимур. Пусть. Решительно дёрнулась под ним, извиваясь в попытке вырваться. Мама тебя такту и деликатности в детстве совсем не учила?
Мама у меня дракон, спокойно напомнил Кострин, помогая мне сесть и занимая соседнее место на диванчике. И деликатность с тактом считает оружием слабаков. Но дед, тот, который василиск, советовал взять эти человеческие придумки на вооружение. Я в чём-то был не тактичен и не деликатен? Обидел тебя? Объясни.
Издав короткий стон, я запрокинула голову и прикрыла лицо руками.
Ты невозможный.
Аргументируй.
Закатила глаза. Нет, не шутит. Немного обижен и в самом деле ждёт объяснения. Я вздохнула и, немного смущаясь, произнесла:
Ты не обидел меня, Тимур. Но ты То ты не замечаешь меня, то вдруг кричишь на весь район о моей девственности, а когда тебе напоминают, когда кто-то прямо говорит Чёрт! Мне девятнадцать лет исполнилось в марте. И не то что бы не было желающих помочь мне в этом вопросе, но все они были как-то Не знаю. Мотька считает, я с жиру бешусь и доперебираюсь до того, что останусь в старых девах. А для меня сейчас учёба важнее просто.
Я с радостью покажу, что не в учёбе счастье! улыбнулся Кострик.
И это вторая проблема.
Я провела пальцем по молнии, выстриженной на виске парня, и доверительно шепнула:
Со мной и в самом деле происходит что-то странное, когда ты рядом, Тимур. Я ничего подобного никогда и ни с кем не испытывала. Но я точно не готова, и боюсь, и И дело не в тебе, однако
Он вскинул руку.
Я понял, ты не готова. Я подожду, сколько надо.
С трудом подавила нервный смешок. Мне кажется, или он не понял, что я хотела ему сказать?
А насчёт девственности смущаешься зря. На самом деле, это здорово. В Дранхарре бы мужчины, как бабочки, слетались на твой огонь, а здешние человеки, кажется, никогда и не умели ценить такой яркий дар, как любовь к первому мужчине
Тимур!!
В оригинале, конечно, к единственному
Кострик!! Прекрати немедленно рассуждать о моей интимной жизни! Я, если ты всё ещё не понял, совсем не в восторге от этого!
Ещё какое-то время мы спорили о разности восприятия простых вещей, а потом Кострик всё же принял моё желание остаться друзьями, и мы до утра пили пиво, уничтожали содержимое моего холодильника и болтали обо всём на свете.
Ну, как болтали? Как-то так получилось, что в основном говорила я, Тимур лишь слушал и задавал вопросы, и снова слушал, а потом обронил:
В Дранхарре есть потрясающий целитель. Настоящий волшебник, честное слово. Не имею понятия, к каким силам он обращается за помощью, но он даже драконов в один день с того света вытаскивает, а уж людей, наверное, и подавно сможет. Хочешь, попрошу, чтобы он глянул на твоих?
А ты можешь?
Прижала ладони к щекам, чтобы нечаянно не расплакаться.
Кок! В синих глазах неприкрытый упрёк. Мы ведь друзья. Конечно, могу!
Подготовка к предпоследнему экзамену прошла, как в тумане. Оно и понятно: вызванный Костриком «волшебник» по имени Кхарркануоаста в пух и прах раскритиковал метод лечения моих родителей и установил в больничном крыле, где врачи пытались восстановить тела моих родных, какие-то свои правила. Во-первых, он категорически настоял на обязательности моих визитов.
И чем чаще, тем лучше, проникновенно заглядывая мне в глаза, бормотал этот морщинистый старичок, удивительно похожий на сказочного грибка-боровика из мультика. Я бы советовал вам, сердце моё, каждую свободную минуту проводить рядом с родителями и братом.
Ох. Можно подумать, я бы стала этому противиться! Позвонила Кострику, попросила, чтоб не ждал меня в библиотеке, и устроилась с учебниками прямо в палате, в окружении лежащих по своим кроватям папы, мамы и Эда, которых «волшебник» извлёк из их хрустальных гробов в первый же день. Каково же было моё удивление, когда Тимур появился в больнице с нэтбуком, конспектами и связкой книг.
Привык с тобой готовиться. Да и удачу боюсь спугнуть. Ты же не против?
После того, как он привёл специалиста с непроизносимым именем, который пообещал поставить всех моих на ноги ещё до конца сессии?
С ума сошёл! Конечно, нет. Но здесь же неудобно, наверное.
Наоборот! Он с ногами взобрался на подоконник и весело мне подмигнул. Очень удобно, а главное, нет злобствующих библиотекарей, и Мотька твоя не звонит каждые пять минут с очередной безумной идеей насчёт того, как сдать экзамен на халяву.
Что ж, в этом пункте я не могла с ним не согласиться. У Матильды, несмотря на всю её одарённость и природный талант, и в самом деле, была какая-то идея фикс насчёт халявы. Она то подкладывала подушку под платье, изображая беременность, то переписывала себе на колени ответы на самые сложные билеты, мол, только так она спасётся в случае, если от страха позабудет всё на свете, то придумывала ещё что-то, не менее безумное.
А в отделении было категорически запрещено пользоваться мобильниками, поэтому у нас с Костриком было три дня, заполненных идеальной для учения атмосферой и, как результат, заслуженные пятёрки на выходе.