В апреле 1927 года Урсула уволилась из магазина Прагера, навсегда расставшись с ненавистным Луковицей, и устроилась помощницей в архивный отдел еврейского издательства Ульштейн, владелец которого был евреем и одним из крупнейших в Германии издателей газет и книг. Выйдя на работу, она первым делом получила задание написать для Die Rote Fahne статью о ненадлежащих условиях труда на новом месте. Прямо у входа раздали тысячу двести бесплатных экземпляров, и это произвело большое впечатление. Несомненно, руководство тоже не осталось равнодушным.
Не продержавшись у Ульштейна и года, Урсула была уволена. Она умела создавать неприятности, а в период политических восстаний и роста антисемитизма неприятности требовались издательству в последнюю очередь.
Вам придется уйти, сообщил ей Герман Ульштейн.
Почему? спросила Урсула, прекрасно зная ответ.
Демократическое предприятие ничего не может предложить коммунистке.
Оказалось, что при скудном и разнородном опыте работы, да еще и в условиях постоянно растущей безработицы, новое место найти не так-то просто. От подачек родителей она отказалась. Ей нужен был стимул, новое, незнакомое место, где можно было бы предаться размышлениям и писать. Она жаждала приключений на новом поприще. И ее выбор пал на Америку.
Великий Ленин писал: Сначала мы захватим Восточную Европу, затем массы Азии. Мы окружим Соединенные Штаты Америки, последний оплот капитализма. Нам не нужно будет нападать на него. Он упадет в наши руки сам как перезрелая груша. Америка была готова к революции. Кроме того, Юрген до сих пор жил там, и Урсула хотела с ним увидеться. Решение было принято: она поедет в США и вернется, когда Руди закончит учебу. Или не вернется. Это было крайне романтическое решение, а для незамужней женщины двадцати одного года от роду, ни разу не бывавшей за границей, еще и удивительно смелое. Не вняв мольбам матери и отказавшись от финансовой помощи отца, в сентябре 1928 года Урсула поднялась на борт пассажирского парохода, отправлявшегося в Филадельфию. Провожая ее, Руди гадал, увидятся ли они снова.
Накануне Великой депрессии Америка была средоточием бурной жизненной энергии и удручающей бедности, страной огромных возможностей и разложения, смелых надежд и надвигающихся экономических бедствий. Впервые в жизни Урсула обрела независимость. Поначалу она устроилась преподавать немецкий язык детям в семье квакеров, а потом горничной в отель Пенсильвания. Она быстро совершенствовала свой и без того хороший английский. Месяц спустя она села на поезд до Нью-Йорка и направилась в Нижний Ист-Сайд на Манхэттене.
Поселение Генри-стрит Сеттлмент, основанное прогрессивной сторонницей реформ и медсестрой Лилиан Уоллд, предоставляло бедным иммигрантам города доступ к медицинской помощи, образованию и культуре. Им давали бесплатное жилье в обмен на несколько часов общественных работ один раз в неделю. Уолд была душой этого поселения, борцом за права женщин и меньшинств, суфражизм и расовую интеграцию, феминисткой, опережавшей свое время. Она поразила воображение новой гостьи Генри-стрит Сеттлмент и стала для нее вдохновляющим примером. Их первая и единственная встреча произвела на Урсулу неизгладимое впечатление. Строительство счастья людей требует активного взаимодействия между мужчиной и женщиной; эту задачу нельзя сваливать на плечи лишь одной половины мира, утверждала Уолд. Урсула переехала в поселение и получила место в книжном магазине Проснита в Верхнем Манхэттене.
Урсула провела в США почти год. Этот опыт стал для нее основополагающим, здесь начались ее противоречивые отношения с капиталистическим Западом, которые сохранятся до самого конца ее жизни. Политические и экономические крайности Америки в конце ревущих двадцатых были сопоставимы с тем, что происходило в Веймарской Германии. Нью-Йорк опередил Лондон, став самым густонаселенным городом на земле, где проживало свыше десяти миллионов жителей. Он был наполнен энергией, творчеством и богатством, одержим новыми технологиями, автомобилями, телефонами, радио и джазом. Но под блестящей оболочкой назревала катастрофа, в то время как мелкие и крупные инвесторы вливали деньги в перегревающуюся биржу, убежденные, что этот взлет не может окончиться крахом.
В отличие от Луковицы, Проснит с радостью взял на работу страстную любительницу чтения. Урсула уже была знакома с литературой марксизма-ленинизма: она цитировала наизусть целые абзацы, порой чересчур этим увлекаясь. Среди покупателей Проснита было много американских коммунистов, которым открывала новые горизонты пролетарская литература книги, написанные писателями из рабочего класса для классово сознательного читателя. Урсула была поражена интеллектуальной мощью американских левых. Особенно созвучна ей была одна новая книга. В апреле 1929 года в свет вышел роман радикальной американской писательницы Агнес Смедли Дочь Земли. Героиня этой слегка завуалированной автобиографии Мэри Роджерс, молодая женщина из обедневшей семьи, преодолевает трудности в личных отношениях и вступает в борьбу за международный социализм и независимость Индии. У меня нет страны, заявляет героиня Смедли. Мои соотечественники мужчины и женщины, борющиеся против порабощения Я из тех, кто погибает в иной борьбе, из тех, кто истощен нищетой, тех, кто пал жертвой богатства и власти, из тех, кто бьется за великое дело. Дочь Земли сразу же стала бестселлером, а Смедли превозносили, окрестив ее матерью женской радикальной литературы. Урсула прочла эту книгу как призыв к действию: женщина, отчаянно заступающаяся за угнетенных, требует радикальных перемен и готова погибнуть в борьбе за идею, рискованную и романтическую.
В отличие от Луковицы, Проснит с радостью взял на работу страстную любительницу чтения. Урсула уже была знакома с литературой марксизма-ленинизма: она цитировала наизусть целые абзацы, порой чересчур этим увлекаясь. Среди покупателей Проснита было много американских коммунистов, которым открывала новые горизонты пролетарская литература книги, написанные писателями из рабочего класса для классово сознательного читателя. Урсула была поражена интеллектуальной мощью американских левых. Особенно созвучна ей была одна новая книга. В апреле 1929 года в свет вышел роман радикальной американской писательницы Агнес Смедли Дочь Земли. Героиня этой слегка завуалированной автобиографии Мэри Роджерс, молодая женщина из обедневшей семьи, преодолевает трудности в личных отношениях и вступает в борьбу за международный социализм и независимость Индии. У меня нет страны, заявляет героиня Смедли. Мои соотечественники мужчины и женщины, борющиеся против порабощения Я из тех, кто погибает в иной борьбе, из тех, кто истощен нищетой, тех, кто пал жертвой богатства и власти, из тех, кто бьется за великое дело. Дочь Земли сразу же стала бестселлером, а Смедли превозносили, окрестив ее матерью женской радикальной литературы. Урсула прочла эту книгу как призыв к действию: женщина, отчаянно заступающаяся за угнетенных, требует радикальных перемен и готова погибнуть в борьбе за идею, рискованную и романтическую.
Спустя несколько недель после приезда в Нью-Йорк Урсула вступила в Американскую коммунистическую партию. Весной того же года, отправившись в социалистический лагерь на Гудзоне, она столкнулась с Майклом Голдом, знакомым ее родителей и самым известным на тот момент представителем радикалов в Америке. Голд псевдоним Ицхока Айзека Гранича. Сын румынских евреев-иммигрантов, выросший в бедности на Нижнем Ист-Сайде, он был преданным коммунистом, основателем марксистского журнала The New Masses и яростным спорщиком. Голд любил лезть на рожон. Когда он назвал Хемингуэя перебежчиком, писатель отправил ему резкий ответ: Передайте Майку Голду: Эрнест Хемингуэй сказал, чтобы он шел в жопу. Урсула заявляла, что роман Голда Евреи без денег одна из ее любимых книг.
Испытывая одновременно восторг и отвращение к Нью-Йорку, Урсула скучала по дому, по товарищам и родным. И больше всего по Руди.
Осенью 1929 года она села на пароход в Германию. Через несколько недель на американской бирже произошел обвал, ввергнувший миллионы людей в нищету и послуживший началом Великой депрессии.
Едва увидев Руди, ожидавшего ее в порту, Урсула поняла, как сильно любит его. Пока она была в Америке, ее сомнения относительно политических взглядов Руди ослабли. Рано или поздно он прозреет. В октябре Урсула Кучински и Рудольф Гамбургер поженились. Церемония была скромной, присутствовали только члены семьи и близкие друзья.
Молодожены были счастливы, безработны, бедны и в случае Урсулы всецело заняты агитацией за революцию. Они из принципа отказывались брать деньги у родителей, перебравшись в крошечную однокомнатную квартирку без отопления и горячей воды. Урсула носилась по всему Берлину, писала статьи для Die Rote Fahne, организовывала театральные агитпроп-постановки и выставки радикальной литературы. Руководство партии поручило ей создать марксистскую библиотеку для рабочих, чтобы они могли знакомиться с актуальной левой литературой. Вместе с Эрихом Хеншке, ортодоксальным евреем из Данцига, который работал могильщиком, Урсула ходила по Берлину с тележкой, собирая коммунистическую литературу у радикальных издателей и сочувствующих товарищей. Когда в газете появилась фотография Урсулы с книжной тележкой, родители пришли в ужас. Толкать телегу по городу мне было можно, а вот фотографироваться с ней нельзя. Хеншке был коммунистом-вышибалой, он бы с гораздо большим удовольствием как следует отделал штурмовиков, чем собирал книги, которые и читать-то не желал. Наконец собрав две тысячи томов, они расставили их на временных стеллажах в бывшей голубятне в еврейском рабочем квартале. Руди сделал вывеску, выведя на ней большими красными буквами: Марксистская библиотека для рабочих. 1 книга на дом 10 пфеннигов. Первым читателем стал пожилой заводской рабочий: Есть у вас что-то попроще про социализм для моей жены, без иностранных слов? Дело шло не слишком бойко, и стойкий запах голубиного помета явно не шел ему на пользу.