Елена Бондаренко
Стеариновые облака
© Елена Бондаренко, 2022
© Ирина Люлькина, иллюстрации, 2022
© Екатерина Блинова, фотографии, 2022
© Никита Горащенко, фотография, 2022
© Dream Management, 2022
* * *Три предисловия
Стихотворения Елены Бондаренко отличает высокая поэтическая культура. Лирический тон её текстов не абстрактен, а предельно насыщен деталями, как предметными, так и чувственными. Ей не нравится мир, где нет места тонкости, при этом острое чувство языка, Родины позволяет её интуиции развиваться от строки к строке, от катрена к катрену. Её поэтический мир ещё не закончен и вызывает большое желание досмотреть его до конца, как эстетский фильм с увлекательным сюжетом.
Максим Замшев, поэт, прозаик, главный редактор «Литературной газеты»
Становление нового поэта это всегда очень волнующий период. Сейчас на наших глазах Елена Бондаренко покидает кокон творческого вызревания. Тексты, составляющие сборник пример пленительной неровности и незавершённого поиска. Некоторые линии едва намечены. Однако мы уже можем видеть обводы будущего прекрасного здания, за строительством которого будем следить с жадностью и пристальным вниманием. А что это будет небоскрёб в стиле хай-тек, домик в колдовском лесу или тихая обитель нам только предстоит узнать.
Николай Калиниченко, поэт, писатель, Председатель Союза литераторов РФ
Что ты разглядишь во мне?«Стеариновые облака» новая книга молодого поэта Елены Бондаренко. Кто помнит Святочные гадания, держит в памяти, как воск, стекая в воду, образует причудливые фигуры: сначала это облака, потом, по мере фокусировки и узнавания, это предметы, события и люди, очерченные конкретикой бэкграунда смотрящего или его фантазией.
В XXI веке синтеза всего со всем непросто встретить поэта одной темы, поэта одного жанра. Авторы не боятся пробовать себя в различных: от детских стихов до попытки хайку. Так поступает и Елена: её книга состоит из нескольких глав, на первый взгляд не связанных между собой. Подсборник детских текстов лишь кажется лёгким, как перистые облака: стихотворение «Молчун» оттуда глубоко психологическое. Оно о том, как молчит всё вокруг, а лирический герой кричит о том, как громко он молчит. И этому маленькому тексту тесно в пределах детской лирики: оно так и просится в лирику философскую.
Многие тексты похожи на «облака» святочных гаданий: сначала думаешь, что они про одно, а, приглядевшись, понимаешь, что совсем про другое, и автор ничего не имел в виду и не хотел сказать: он, возможно, хотел молчать, как вышеупомянутый молчун из детского стихотворения, а почему-то получился крик или шёпот.
Лирический герой занимателен тем, что в первую очередь спрашивает с себя: «Кто я есть? Тот ли самый, с кем стоит пройти без числа, без тоски километры»? Этим лирика Бондаренко заметно выделяется на фоне молодой поэзии, в которой лирический герой сносил не одно белое пальто в попытке доказать, что он достоин, а его отвергли.
Не столько самоотречение, сколько принятие Другого со всем его прошлым и травмами показано в стихотворении «Твоей измученной душе», где героиня замечает, что осколки былых личных битв возлюбленного лежат на полу, и она не выполняет за него его работу, а идёт по ним и в этом нет подчёркивания «смотри, я иду, я такая жертвенная», а важен лишь вектор движения: к нему, несмотря ни на что, без ожиданий.
Ключ к разгадке книги лежит в стихотворении «Неожиданная встреча», первая строка которого является названием книги. Не имеет значения, в какой связи состоит лирический герой и женщина, которую он встречает: важнее всего ощущение, что эта встреча произошла вовремя.
Отдельного внимания заслуживает поэтическая глава с элементами путеводителя «Большие города» о Владивостоке, Питере и Москве. Это поэзия глокализма: стихи являются не простым очеловечиванием каждого из городов, но попыткой осмыслить аутентичность каждого из них через житейские события, которые могут произойти только в этом городе. Так, во Владивостоке это история про жену моряка, а Москва простор для покорения новых вершин. Фактически лирическая героиня отдаёт своего близкого человека в руки Москвы, как в объятия другой женщины, чтобы дать ему возможность расправить крылья, как он не сумел бы в городе, из которого стихотворение пишется.
Стихи Елены, когда они чисто женские это речи именно что сильной женщины, действующей не из потакания своему любимому, а в его интересах, даже если они включают невозможность быть вместе.
Кто может летать в облаках?
Самолёты и птицы.
И каким же очаровательным видится финал очередного детского стихотворения «Я сам»: «Чтобы птичек окрылить, нужно птичек покормить». Глагол «окрылить» он возвышенный, он про душу, про метафору, и ребёнок, грамматически употребляя его неверно, на самом деле глаголет истину. Птицам хлеб, самолётам топливо, душе проторенная другими душами тропа в гору самокопаний и постижения мира. И Елена, которую можно по праву назвать поэтом-путешественником по реальным далёким землям и облакам философии, не боится прокладывать свои тропы, не задумываясь о том, пойдут ли по ним другие. Она строит ландшафт своих произведений, где крутые, как горы, стихотворения стоят рядом с низенькими хоббичьими холмиками текстов о чём-то совершенно житейском. Где глубокие, как моря, стихотворения разлиты рядом с дождевыми лужицами.
Однако облака одинаково бросают тень и на горы, и на холмики, и равновелико отражаются как в лужицах, так и в морях. Что разглядит в форме облаков читатель? Это решать ему. И времени.
Стефания Данилова, член Союза Писателей России, Интернационального союза писателей и Российского союза профессиональных литераторов, автор 16 книг, лауреат премии «Пушкин и XXI век»
Снова за окном белый день
Сурское море
Июль. Заночуем в палатке у Сурского моря,
Где дымка тумана стоит над прозрачной водой.
Не зная печали, не ведая грусти и горя,
Мы встретим рассвет на песчаном откосе с тобой.
Вода что-то ласково шепчет кудрявой берёзке.
Берёзка в ответ шелестит серебристой листвой.
В альбоме моём на едва различимом наброске
День клонится к ночи, стирая закат золотой.
Глядим на восток. Там полоска лазурного цвета.
Венера денница предутренней алой зари
Луну провожая, ждёт встречи с живою планетой,
Чтоб день пробудился для радости и для любви.
Мне хочется верить Судьбы переменчивы нравы.
Пусть вдаль убегают десятки и тысячи лет.
Мне хочется верить С тобой мы окажемся правы,
Когда мы вернёмся, мы встретим с тобою рассвет!
Джаз
Давай с тобой махнём за горизонт,
Оставим прошлое и предрассудки,
С тобой уехать мне нужны лишь сутки,
И к чёрту недоделанный ремонт!
Давай уедем, где никто не ждёт
С тобою нас. Где снег под фонарями,
Искрится он под яркими огнями.
По мостовой гуляет ночью кот.
В кафе-отеле у мадам Петти
Сегодня тихо. Тёмная портьера
Напоминает прелести Ривьеры,
Скрывая поздней осени черты.
Под одеялом в тусклых номерах,
Устав от шума и огней столицы,
Мы обнажаем истинные лица.
Мы задуваем свечи на столах.
Наступит ночь, никто не ищет нас.
Зимы тона оставим хладнокровно.
На холст легли движением неровным
Лишь тёплые оттенки в стиле джаз.
* * *
Дама спустилась недавно с безбрежного неба,
Дама закуталась в серый туман и ненастье.
Я же для птиц приготовила чёрного хлеба.
Мокрый асфальт, я и небо мы все дышим страстью.
Дама по парку бредёт. Величаво и важно.
Кружатся листья за нею бесформенной грудой,
Мечутся, бедные, ветром гонимые. Влагой
Дышит больное и мутное зеркало пруда.
Дама идёт. В ходе ветреной этой забавы
Ширится действо её, не имея границ.
Драм и трагедий блистает забытая слава!
А я здесь прохожий, что кормит встревоженных птиц.
Неожиданная встреча
Стеариновые облака
Расползлись над крышами стальными.
Утром вереницами немыми
Плыли люди.
Чья-то вдруг рука
На моё плечо легла устало:
Обернись! Знакомые глаза.
Здравствуй, друг, ты бережно сказала,
Суету морским узлом связав.
Проезжая по станицам
Над станицею туман
Стелется,
От полей-морей
В низины
Тянется.
Не казачья тут песнь
Слагается,
А иная какая-то
Вертится.
Что-то давит на грудь
Не дышится.
Голос твой из полей
Слышится.
Белы мазанки в рядок
Строятся.
Ждут ночные холода.