Не забывай, что ты в ответе за Старую Книгу, сказал он, повернул перстень камнем внутрь и исчез.
Команда
Земли Его Светлости простирались до горизонта и были обозначены высокими деревянными столбами, покрытыми листами меди. На верхушке каждого столба была установлена скульптура Фиолетового Дракотема, наступающего лапой на грудь простолюдина, сжимающего в руке непропорционально большой топор. Скульптуры были водружены в честь подвига Группы Защиты в дни Голодного Бунта. Столбы, количество которых измерялось тысячами, играли большую роль в обеспечении безопасности владений Его Светлости и должны были вызывать уважение у его поданных и страх у врагов.
При дворе была команда рабочих-чистильщиков, в обязанности которых входили ремонт столбов, очистка от грязи и патины, а также охрана границ владений Его Светлости Первого Управленца Перонского от бандитов из Скудных земель, которые все чаще нападали на приграничные деревни. Все Чистильщики прошли военное обучение, были вооружены и в случае необходимости могли действовать как небольшое воинское формирование. Когда они выезжали на вахту, весь город собирался посмотреть на вооруженных и одетых в одинаковую форму Чистильщиков, на волов, столбы и листы меди, привязанные грубыми веревками к большим телегам.
В команде были до сорока физически сильных мужчин разного возраста, которые работали двумя сменами. В то время, когда первая смена была на вахте, вторая занималась охраной и помогала челяди замка. Команда работала круглый год, передвигаясь от столба к столбу, лишь раз в несколько месяцев возвращаясь домой кто к жене и детям, а кто просто чтобы пропить заработанные деньги.
Со сменой всегда отправлялась одна женщина, которую выбирал главный Чистильщик. Как правило, это была одинокая, некрасивая женщина, которая не могла пробудить чувства у молодой части Чистильщиков. В ее обязанности входили готовка и стирка одежды. В команде ее называли Мама и берегли.
Главный над Чистильщиками был брат Придворного Управителя Замка Его Светлости Маркус Шлосэ. Это был высокий, представительный мужчина с побитой оспой кожей лица. В ушах у него были серьги-талисманы в виде двух скрещенных кольцами пальцев, образующих стилизованную цифру 8. Маркус отличался недюжинной физической силой и выносливостью, не терпел неповиновения и никогда не нарушал данное им слово.
Однажды Придворный Управитель замка Его Светлости Первого Управленца позвал к себе Маркуса. Филипп Шлосэ, так звали Придворного Управителя, принял его на кухне.
Пока вокруг них крутились пропитанные запахом кухни повара, Маркус и Филипп хорошенько выпили и съели гору мяса с овощами.
Постепенно все разошлись по домам, и братья остались одни.
Маркус и Филипп были внешне невероятно похожи, но тот, кто знал их хорошо, удивлялся, что при таком внешнем сходстве они были настолько разные.
Весь личный персонал двора и ближайшее окружение герцога носили костюмы фиолетового цвета. Это был цвет Его Светлости, и его предписывалось носить всем придворным.
Филипп не был исключением и носил элегантную ливрею фиолетового цвета с медными, начищенными до блеска пуговицами и белую рубашку с жабо.
Маркус всегда был одет в серую форму Чистильщиков.
Филипп был аккуратно подстрижен и завит крупными прядями, на лоб спускалась густая челка.
Маркус привык коротко стричься.
Филипп был многословен.
Маркус без веской причины рот не открывал.
Братья Шлосэ были очень разными, но они оставались двумя половинами одного целого.
Филипп был головой, а Маркус его «длинными руками».
Филипп подлил брату крепленого вина.
У меня к тебе дело, произнес он.
Маркус кивнул.
Филип приблизил свое лицо вплотную к лицу брата:
Мне нужен ребенок.
Маркус поднял глаза и внимательно посмотрел на него, проверяя, не ослышался ли он.
Девочка, невозмутимо продолжил Филипп, только что родившаяся. Здоровая.
Маркус не любил задавать вопросы, и его не надо было просить дважды.
На улице уже начало темнеть, но братья не спешили расходиться. Они еще выпили, поели, и, когда на столе почти ничего не осталось, Маркус произнес:
Мне пора.
Братья обнялись, и Маркус, хмельной, пошатываясь, пошел домой.
Первый след
Маркус не любил откладывать дела на завтра, особенно если это касалось брата, поэтому первое, что он сделал, когда пришел домой, это послал за одним из Чистильщиков.
Маркус не любил откладывать дела на завтра, особенно если это касалось брата, поэтому первое, что он сделал, когда пришел домой, это послал за одним из Чистильщиков.
Парня звали Рогир. Высокий, с плоским лицом и маленькими, широко поставленными глазами, он не отличался умом, но был послушен, как хорошо дрессированная собака, и отлично справлялся со всеми заданиями, которые поручал ему Главный Чистильщик.
Рогир пришел быстро и сейчас внимательно слушал Маркуса. Маркус Шлосэ, понимая щекотливость просьбы Филиппа, сказал Рогиру, что одна его хорошая знакомая недавно родила и ищет кормилицу для своей дочери. Он не знает почему, но знакомая хочет, чтобы у кормилицы, как и у нее самой, была девочка не старше двух-трех недель.
И еще. Важно, чтобы кормилица была мать-одиночка.
Попросив Рогира повторить вслух сказанное и убедившись, что тот все запомнил, Маркус отправил его и пошел спать.
Рогир сразу двинулся в направлении городской ночлежки, как будто точно знал, что там он найдет то, что нужно Маркусу. Он поздоровался со сторожем и зашел в помещение.
Ночлежка была переполнена, некоторые бездомные спали прямо на полу. В воздухе висел затхлый запах давно не проветриваемого помещения.
Перешагивая через бездомных, Рогир дошел до спящего в дальнем углу ночлежки, приподнял край свисающего до пола одеяла и сел на край кровати. Кровать под его тяжестью заскрипела, но лежащий на ней человек не проснулся. Рогир тронул спящего за плечо. Тот зашевелился и поднял голову. Это была немолодая женщина с растрепанными черными волосами. Она какое-то время щурила глаза, пытаясь понять, кто ее разбудил.
А, это ты, Рогир, произнесла женщина, что случилось?
Рогир приподнял край одеяла. Рядом с женщиной лежал закрученный в тряпки ребенок.
Откуда он у тебя? спросил Рогир.
Женщина испуганно смотрела на него.
Откуда у тебя ребенок? жестко повторил Рогир, положил ей руку на плечо и с силой сжал.
Лицо женщины перекосила гримаса боли.
Я нашла ее, выдохнула женщина, перестань, мне больно!
Что значит нашла? Где? спрашивал Рогир, продолжая сжимать ее плечо.
Несколько дней тому назад, перед домом моего брата, когда пришла навестить его. Больно! почти заплакала она.
Рогир убрал руку.
Женщина шмыгнула носом и погладила плечо.
Она лежала на ступеньках его дома. У брата и его жены пять дочерей. Совсем недавно родилась еще одна. Зачем им столько? Вот я ее и взяла
Рогир смотрел на женщину, и его взгляд ничего не выражал. Он вытер нос и лоб рукавом формы.
Жарко у вас. Чем кормишь ее? кивнул он в сторону свертка с ребенком.
У жены брата много молока, она мне дает.
Рогир замолчал, о чем-то раздумывая и посматривая по сторонам.
Слушай, наконец сказал он, я отойду ненадолго. Не смей сбежать. Он посмотрел на женщину, и та съежилась под его взглядом. Ты меня знаешь. Из-под земли достану.
Перешагивая через спящих, Рогир пошел к выходу, попрощался со сторожем и быстрым шагом направился в сторону дома Маркуса Шлосэ, которому рассказал о женщине в ночлежке и девочке. Маркус внимательно слушал Рогира, и по его, как правило, ничего не выражающему лицу было заметно, что он удивлен.
Когда Рогир закончил, Маркус встал, подошел к шкафу, открыл ключом массивную дверь и, покопавшись там, вытащил матерчатый кошелек. Маркус вытряхнул из него кучку монет, отсчитал пять, сложил их столбиком и подвинул Рогиру.
Пойдешь к ней, сказал он. Скажешь, что я беру ее Мамой. Пусть завтра в обед придет ко мне, я введу ее в курс дела. Забери у нее девочку и жди возле ночлежки. Сделай все чисто, без свидетелей.
Маркус Шлосэ
Маркус всегда был один.
Маркус не был женат, у него не было детей.
После похода он с друзьями часто вваливался в местный публичный дом, где они проводили несколько дней подряд, но никто никогда не видел его с постоянной подругой.
Он жил в большом двухэтажном доме на краю города. В доме, несмотря на отсутствие женщины, был идеальный порядок и чистота. Маркус сам готовил себе еду, сам убирал. Большую часть свободного времени он проводил дома, часами просиживая зимой перед камином, а когда было тепло перед большим, открытым настежь окном.
В гостиной стоял большой стол со стульями и высокий двухстворчатый шкаф, в котором висели три смены форменной одежды Чистильщиков. Две серые и одна парадная, фиолетовая. На дне шкафа стояли три пары высоких шнурованных ботинок соответствующего цвета две пары серые, одна фиолетовая. Тремя стопками были сложены рубашки без воротника и манжеток и нательные штаны на завязках.