Владимир Шорохов
Амбарная книга
1. Она вырвала листок!
Мам, мам, я хочу рисовать! девочка отложила в сторону игрушечную лошадку и, подбежав к молодой женщине, зашептала ей на ухо: Дядя Имон дал мне это, и показала большую конфету с яркой надписью «Гулливер».
Он тебя любит. Но только давай мы её пока что уберём, а вечером ты её скушаешь. Хорошо?
Девочка с грустью посмотрела на изображение Гулливера и понюхала конфету. Даже сквозь обёртку малышка почувствовала чудный аромат шоколада и вафли. Глубоко вздохнув, она протянула конфету маме. А потом, улыбнувшись, спросила:
А рисовать?
Имон, у тебя есть ненужные листки? А то у нас закончился альбом, женщина обратилась к своему старому приятелю, с которым она дружила ещё с первого курса.
Э-э-э Посмотри в книжном шкафу. Там вроде как были тетради. Берите любую, не поворачивая головы отозвался мужчина, который увлечённо болтал с мужем молодой женщины.
Спасибо. Ты поняла, где это? спросила она у дочери.
Та, кивнув, побежала в соседнюю комнату и через минуту вернулась с бледно-жёлтым листом. Устроившись на полу поудобнее, девочка достала карандаши, которые прихватила с собой, когда они собирались в гости
В своё время Анора встречалась с Имоном высоким, черноглазым прямо как Ричард Гир, вечно улыбавшимся и умевшим всегда очень вовремя отпустить шутку. Он искренне любил её, и она его тоже. Но в какой-то момент их внезапно вспыхнувшая любовь столь же внезапно и угасла. Спустя некоторое время Анора встретила Байла, который был противоположностью Имона, блондин, молчун и совершенно неспортивный. По неведомой для самой Аноры причине её взгляд на Байле остановился. А потом вдруг вспыхнул фитиль, и в сердце загорелся огонь новой любви. Закончив институт, они расписались, а через год появилась Несса. Однако же, несмотря ни на что, дружба с Имоном сохранилась: он был на их свадьбе, тепло поздравил с рождением дочери и хотя бы раз в месяц приглашал к себе посидеть, попить хорошего пива и вместе помечтать о будущем.
Мам, Несса устало положила свою головку Аноре на колени, посмотри, что я нарисовала.
О-о-о! что-то вроде этого обычно произносила молодая женщина, когда мало что могла разобрать в каракулях дочки. Это потрясающе. Твой единорог нынче скачет по облакам?
Мам, это Ита собака тёти Эйрин. А мы к ним сегодня зайдём?
Думаю, что уже не получится. Но вот завтра
Женщина повертела в руках рисунок, пытаясь понять, где на нём ноги, а где голова, но так и не смогла: её маленькая Несса пока ещё не слишком уверенно держала в руках карандаш в основном водила им кругами или просто чиркала из стороны в сторону.
Замечательно! Но, наверное, нам уже пора собираться, чуть громче обычного, чтобы услышал муж, произнесла Анора. Она свернула рисунок в трубочку и положила в сумку. А после этого, возвысив голос, позвала: Байл!
Иду, мужчина поднялся, быстро допил свой бокал и, попрощавшись с Имоном, подошёл и взял дочку на руки. Устала?
Угу, пробормотала она и обняла отца за шею.
Значит, до следующей пятницы? улыбнувшись, спросил Имон и послал девочке воздушный поцелуй, в ответ на который она захихикала.
Да, хорошо, созвонимся, пространно ответила Анора и, надев босоножки, направилась к двери.
Пока! Байл ещё раз пожал своему другу руку и, открыв дверь, вышел на лестничную площадку. Так, значит, сегодня ты не будешь смотреть мультики? спросил он у девочки, которая на руках у матери уже начала засыпать.
Буду! закричала она и завертелась так, как будто только что проснулась.
Давай сейчас мы спустимся, а дальше ты пешком. Договорились?
А тогда мультики будут? с любопытством спросила девочка, заглядывая отцу в глаза.
Будут. Если, конечно, ты к этому времени не уснёшь.
Обещаю не спать. Честно-честно! Во! и она вытаращила глаза, от чего сама же и рассмеялась.
Минут через десять они втроём уже стояли на остановке, ещё минут двадцать ехали, а потом через дворы дошли до дома.
Всё, я готова! крикнула Несса и побежала в ванную мыть руки.
Включай, коли обещал, сказала Анора мужу. Малышка моя, только два мультика!
Хорошо! радостно отозвалась девочка и, выйдя из ванной, побежала в зал.
Держи для коллекции, женщина достала рисунок Нессы и протянула мужу. Это, как уверяет твоя дочь, собака. Кажется, её зовут Ита. На.
Ну надо же! восхитился Байл, рассматривая каракули.
Похожа? хихикнула Анора и пошла в спальню, чтобы переодеться.
Да нет, я правда очень рад. Ты заметила, что она стала рисовать мелкие детали? А круги у неё теперь гораздо ровнее. И на грифель она нажимает уже не так сильно.
Да-да, донёсся из-за двери голос его жены. И не забудь подписать: «Собака Ита».
Мать Байла на протяжении долгих лет собирала рисунки сына. У неё была огромная коробка, в которую она их складывала, начиная с самых первых, что он накалякал в раннем детстве, и заканчивая нарисованными в юности, по её мнению неприличными, с обнажёнными дамами.
Утром, как только Анора, взяв Нессу за руку, собралась вести её в садик, позвонил Имон.
О, привет! радостно ответил ему Байл.
Она она от сильного волнения Имон даже стал заикаться. Она вырвала у меня листок! последнее слово в трубку он буквально прокричал.
Кто «она» и какой листок? допивая кофе, спокойным голосом поинтересовался Байл.
Она! Твоя дочь! казалось, ещё немного, и Имон перейдёт на визг.
Э-э! возмутился Байл и, поставив чашку на стол, с негодованием посмотрел на телефонную трубку. Ты это чего?
Она вырвала листок! Он мне очень нужен! Он у тебя? Я сейчас приеду!
Постой! Байл хотел расспросить Имона, о каком именно листке идёт речь, поскольку, пока они были у него в гостях, с Нессой сидела жена. Да ну тебя! фыркнул он, услышав раздавшиеся в трубке короткие гудки.
Спешить Байлу было некуда институтская пара начиналась только в десять часов; поэтому он мог расслабиться и не спеша собраться на работу. После того как Байл закончил институт, ему предложили остаться и три раза в неделю читать лекции на тему «Человеческое сознание в психологии и логике».
Прошло всего полчаса, как вдруг позвонили в дверь.
Ты? удивившись появлению Имона, воскликнул Байл.
Листок! с порога крикнул тот и нервно протянул руку.
Слушай, я понятия не имею, о чём ты говоришь. Проходи.
Он мне нужен. Она вырвала листок из моей тетради. Он мне очень, очень нужен. Отдай его мне.
В таком взвинченном состоянии Байл не видел своего друга никогда. За эти годы случалось всякое и ссорились, и ругались, а однажды по вине Аноры даже чуть не подрались. И вдруг такое из-за какого-то листка!..
Я не в курсе ни про какой листок, сухо сказал Байл.
Не в курсе?! это был не вопрос, а заряд возмущения. Ты не в курсе о том, что делает твоя дочь?!
Послушай, ты же сам говорил, чтобы она взяла у тебя листок и на нём рисовала. Она так и сделала.
Где он?!! Имон взревел и схватил Байла за плечи.
Отвали! прикрикнул Байл, отталкивая друга. Почём я знаю, где твои листки! Надо было сказать, чтобы не трогала. Пока мы ехали, Анора что-то выбросила в мусорный контейнер. Может быть, это как раз и был твой листок откуда я знаю? Да и вообще
В мусорный контейнер?!.
Руки Имона обвисли. Его взгляд забегал по полу. Он развернулся и, выскочив на лестничную клетку, опрометью бросился бежать.
Козёл! крикнул ему вдогонку Байл, однако же ответа не последовало.
Вечером, когда он вернулся из института, Анора, поцеловав его, поинтересовалась о том, что у них случилось с Имоном.
Он звонил мне, сказала она. И был взволнован.
«Взволнован» это очень мягко сказано. Представляешь, утром он примчался ко мне как бешеный. Сказал, что потерял какой-то важный листик. Он решил, что это я его взял.
Найдёт. Всё найдёт. Ты же знаешь, какой он растеряха. Переодевайся и пойдём погуляем с дочкой. Я оставила её во дворе с тётей Эйрин.
Как только Байл снял рубашку, зазвонил телефон.
Ты нашёл его? задал Имон всё тот же вопрос.
Слушай, Байл старался не злиться, хотя эта история уже стала его напрягать, ты потерял ты и ищи!
Утром моя тетрадь была цела. Листок вырвала твоя дочь!
Не ори! теряя самообладание, Байл отозвался в той же манере.
Она вырвала лист. Он мне срочно нужен!
Да отвали ты со своим листом! Вот привязался! Ищи у себя дома там у тебя вечный бардак! взревел Байл и бросил трубку.
Имон? спросила Анора.
Да! в сердцах ответил он и, повесив рубашку, взял с полки футболку.
«Мальчишки. Всё ещё ссорятся. А Имону уже пора бы смириться», подумала Анора, вспомнив о том, что, когда они расставались, он даже не пытался её удержать И тем не менее она была удивлена тому, как он себя повёл: даже находясь в другой комнате, она слышала голос Имона, под конец перешедший в крик.