Нет слова «докуда», поправил художник, лучше спросить «как долго» или «до какого места», но я уже привык к местному говору: «потуда», «посюда», «докуда». Ты, кстати, сам об этом не думал, когда отправился в поход?
Я надеялся, что я увижу, где она начинается или заканчивается, да только я не думал, что я буду делать, если она бесконечна.
Ты знаешь, где находится мельница? спросил художник.
Знаю.
Сколько до неё идти?
Ещё минут пятьдесят.
Вот давай дойдём до неё, и если не закончится вал, то пойдём обратно.
Пойдём, согласился Иван.
А почему мельница? поинтересовался художник.
А вы не знаете?
Да я не местный. Я слышал, что мужики так называют. Там и правда мельница стоит?
Она когда-то очень-очень давно там стояла, водяная. Там раньше деревня была, это было давно, я думаю, что даже мой дед её не застал. Естественно там уже ничего нет, только место так называется.
Красивое название.
Иван кивнул и подумал, что, правда название красивое, а ранее, когда отец произносил это слово в диалогах, об этом и не задумывался.
Илья, вы, правда, художник?
Да.
А что вы рисуете?
Картины.
Да, я понимаю, что картины. Я имел в виду пейзажи или натюрморты, а может портреты.
Я рисую море.
Море? У нас нет моря.
Я знаю, что нет. Просто я люблю море.
Я ни разу не видел Ваших картин. Вы их продаёте.
Я отвожу их в Ленинград, в магазин, отдаю, и их продают.
Понятно. Хотелось бы посмотреть.
Как-нибудь покажу.
До них начал доноситься снова тот же самый странный звук, похожий на шуршание карандаша о бумагу и одновременно на жужжание множества насекомых.
Вы слышите?
Да.
Тот же самый звук, который раздавался утром, когда росла стена у нас на противоположном берегу реки.
Значит, вал растет?
Скорее всего, да.
Вал, который находился на противоположном берегу постепенно начал приближаться к руслу реки. Иван заметил, что он также как и утром потихонечку вырастает.
Смотрите, указал рукой он, поднимается всё выше и выше.
Художник посмотрел.
Да, я вижу, как он увеличивается.
В этот момент Иван обратил внимание, что воды в реке стало намного меньше, её количество довольно быстро уменьшалось. Будто отлив на море, только быстрее. Вдоль берегов воды уже не было, и речка значительно уменьшилась по ширине.
Что-то происходит с водой! удивился Ваня, и Художник присвистнул от удивления.
ССССССССссссссссс. Она уменьшается, речка становится меньше, в его голосе было неподдельное удивление.
Будто бы перекрыли сверху дамбой.
Эта фраза поставила точку в вопросе продолжительности длины насыпи.
Они зашли за следующий поворот реки и остановились поражённые. Насыпи соединились и с двух сторон перекрыли реку. Высота самой насыпи в русле реки пока что было ещё метра четыре высотой, но она росла. Здесь стоял прямо-таки неимоверный шум. Прямо над нынешней вершиной холма была какая-то движущаяся туманность. В ней происходило некое движение, будто рой насекомых летал внутри. А может просто пыль. Независимо от того, что там было, холм продолжал подниматься, это облако создавало его.
Давайте не будем подходить ближе.
Художник подумал.
Ты постой здесь, я схожу, все же посмотрю. Мне очень интересно, что это.
Он двинулся вперёд, а мальчик, поразмыслив, что происходящее ни разу в жизни не видел, и, наверное, больше не увидит, поэтому не стоит терять возможность прикоснуться к тайне. Много ли в нашей жизни таких таинственных происшествий?
Он догнал художника.
Илья, я с вами.
Пройдя еще метров четыреста, они остановились снова. Теперь с расстояния пятидесяти метров стало видно, что весь вал состоит из почвы одного цвета, может быть не совсем той, которую они привыкли видеть. И она появлялась откуда-то из пыльного облака прямо над верхним краем вала, который уже возвысился метров на десять. С такого расстояния стало очевидно, что никаких насекомых в нем нет, просто вращающаяся пыль, и слои оседали прямо на верхнюю часть насыпи из этой пыли.
Художник подобрал камень и со всей силы запустил в роящееся месиво комьев и пыли. Камень, ударившись о землю, просто упал на насыпь. Никакого противодействия, которое ожидал художник, не последовало. Если бы это были какие-то насекомые или существа создающие материал для холма, то, они могли бы ответили агрессией на агрессию, защищая свои интересы.
Она не живое.
Тогда кто же это создает?
Наплевав на страх, который в принципе не был даже страхом, а лишь опасением, они подошли прямо к насыпи. Для того, чтобы слышать друг друга им приходилось уже кричать.
Иван взял горсть крошек этого материала прямо с земли под насыпью, крошки, не приставшие к основной массе, и помял в ладони.
Она какая-то неживая, крикнул он.
Художник ткнул в насыпь палкой, подобранной по дороге. С усилием палка проткнула поверхность. Под твердой поверхностью была рыхлая, пористая структура.
Художник ударил ещё раз несколько палкой. Та углубилась сантиметров на пятнадцать, и остановилась.
Дальше более твердая порода, или она спрессовалась, сказал он.
Это же не камень?
Чем-то похоже на шлак после сгорания угля, но это не он.
Или на безе, прокомментировал Ваня, только чуть более плотное.
Художник кивнул в знак согласия.
К этому времени река совсем обмелела, подпитка из-за завала больше не присутствовала, теперь было видно всё дно. В этом месте оно было каменистым, несколько топляков расположились среди камней.
Иногда в очень жаркое лето река мелела настолько, что местами можно было перейти её по щиколотку, но нынешнее её состояние наводило трепетный ужас. Ваня ощутил ещё более сильное чувство необратимости, безысходности и бессилия, чем вчера, когда увидел обрушившийся мост.
Как вы думаете, почему это всё происходит? обратился он к художнику.
Ты хочешь услышать моё мнение?
Да.
Может быть, Богу надоело всё то, что творится на Земле, и он решил таким образом наказать нас.
Вы, правда, верите в это?
Нет, это всего лишь предположение. Но оно могло бы объяснить происхождение невероятных событий. Я вчера смотрел телевизор и думал, что в новостях покажут что-нибудь похожее, происходящие в других местах планеты и ничего, видимо это происходит только у нас, да и про нас, почему-то ничего не показали.
Знаете, мой друг Федя сказал, Ваня осёкся, и замолчал.
Художник, немного подождав, спросил:
Так что сказал твой друг.
Я запнулся, потому что Ваня еще помолчал, потому, что его больше нет. Его дом завалило этим валом, но ещё вчера он мне сказал, что его отец видел машину с символикой какого-то канала новостей, может быть, нас покажут по телевизору.
Теперь, наверное, не покажут, раз вчера не показали, или покажут, но мы не увидим, предположил художник.
Почему?
Я уверен, что насыпи оборвали все провода, и у нас в селе нет электричества.
Я об этом не подумал.
Постепенно шум вьющейся пыли вокруг вершины холма начал стихать. Они посмотрели вверх, вершина была на уровне восьми этажей, может быть и выше и насекомые, или то, что бы там ни было, начали исчезать.
Заканчивает строиться.
Очевидно.
Как вы думаете, есть ли возможность залезть по нему наверх?
Не уверен, во всяком случае, это небезопасно.
Насыпь получилась довольно крутой. Поверхность не ровная и гладкая. Она как будто создана наплывами, пластами. Со стороны можно было подумать, что это огромный песчаный замок. Когда Ваня ездил с родителями на море, а это было пока что один раз, но ему очень понравилось сидеть на самом берегу и, собирая в кулак песок вперемешку с водой, а затем, пропуская его через сомкнутые пальцы тонкой струйкой, создавать стены замка. Песок стекал, но практически сразу вода, которая была в нём уходила и, он застывал небольшим язычком лавы. Получались красивые елочки и купола замка, песчаные арки с замысловатыми ходами. Потом Иван пробовал делать это дома, но в реке мелкий речной песок не позволял создавать такие скульптуры. Так вот это самое напомнили ему подтеки на склоне насыпи, они были похожи на замки из песка.
Ну что Вань? Не кажется ли тебе, что мы выполнили свою миссию, и можно двигаться домой? Насколько я понимаю тебе нужно ещё готовиться к встрече с отцом?
Теперь предстояло задуматься, как объяснить отцу его самостоятельно принятое к исполнению решение, отправиться в поход. Несомненно, отец переживает, а ему достанется. Дорога домой показалось быстрее, они почти не разговаривали. Иван, всё думал, что если вода ушла то, наверное, теперь у большинства людей пересохнет огород. Вода в колодцах останется лишь у тех, у кого используются подземные воды, а те колодцы, что были на берегу реки и подписывались водами, связанными с рекой, скорее всего тоже обсохнут. Когда дошли до дома художника тот на прощание сказал: «Если захочешь посмотреть мои картины, то заходи, я буду рад».