А почему эти тары большие, а вон те две маленькие? спросил Хвича, указав на противоположную сторону погреба. Хах, улыбнулся дед, подчеркивая тем самым правильность вопроса юноши, такого вина много быть и не должно! Это «Шторм», пять-шесть стаканов и бархат обволакивает твое тело, кровь нежно бурлит по венам, настроение такое, что хочется с птичками летать и петь. Ну а это «Ураган», Шарах подошел к последнему деревянному сосуду. Максимум два-три. Вот бывает к тебе домой гости придут, а ты прямо очень спешишь. Накрываешь на стол, ставишь это вино и уже через полчаса слышишь, что у них самих появились дела, которые они вынуждены незамедлительно решить.
Так я тебе и поверил! засмеялся Хвича. Ну и фантазер ты Шарах. Забавная классификация.
Шарах ничего не ответил хохотуну. Он достал граненый бокал, налил в него из крайнего бочонка и протянул Хвиче.
Десять минут спустя
Хорошее вино, Шарах. Пьется легко главное, выходя на свежий воздух, Хвича в двух словах попробовал описать вкус «Урагана». На большее его заплетающийся язык уже не был способен. Дедушка Шарах, давай чуть-чуть посидим, а то душно как-то на улице стало, хозяин взял его за руку и аккуратно усадил на диван, стоявший в тени двора. Но парень долго не просидел. Дорогой Шарах, можно я чуть полежу, а то устал сегодня, Хвича раскинул ноги по всей длине койки и, запьяневший, задремал.
Какая-то молодежь не та пошла в наше время, покачал головой Шарах. А пригласительные конверты кто развозить будет? но Хвиче было не до них, его самого развезло.
Шарах осознавал всю сложность ситуации. Если никому не сообщить, то никто не придет. А свадьба без гостей, как мысль без идеи: она как бы есть, но по сути ее нет. И решил он сам найти выход из сложившегося положения. Пригласительные было необходимо доставить, чтобы все прошло по плану. Поэтому, недолго думая, Шарах сел на велосипед и принялся крутить педали. В последний раз он садился за руль велосипеда, будучи еще подростком. Благо, это такой транспорт, если один раз научился кататься, то никогда уже не разучишься. Свой путь он начал с дома близкого приятеля.
Свадьба?! Джопуавская! Молодец Астамур, удивил, так удивил, порадовался Тадари. Шарах, а первого ты кого осведомил?
Тебя, конечно, ты же мой лучший друг!
Это правильно. Я в этом не сомневаюсь. Мне приятно.
После Шарах поехал к Джарназу Мукба.
Что? Он в свои шестьдесят женился? Куда спешить? недоуменно отреагировал сто девятнадцатилетний долгожитель. Ну, это не главное, ты лучше скажи, кого ты первого пригласил?
Тебя, конечно, ты же у нас самый старший!
Умница, Шарах. Не зря я говорил мужик ты, толк из тебя выйдет.
Дальше Шарах отправился к Бения Ардашину.
Тебя первого информирую, ты же у нас мясо делаешь. Это очень ответственная миссия.
У Гудалия Анри Шарах, передавая открытку, сказал:
Мамалыга всему голова. Держи первое пригласительное. С твоей легкой руки, не сделавшей ни одного кома, я продолжу приглашать людей.
У Инала Харбедия.
Однажды высоко-высоко в горах летел орел. И из всех домов первым он выбрал твой дом, так как птица не умела красиво излагать пожелания, а свадьба без тамады не свадьба.
До вечера Шарах заехал ко всем в деревне, каждого порадовав известием о намечавшейся церемонии. При этом он всех убеждал в том, что они являются первыми кому он сообщил эту новость. Людей настолько радовало оказанное к ним уважение, что они охотно ему верили. Шарах раздал все открытки, за исключением одной, адресованной Ивану Иванову. Он всячески старался вспомнить человека с этим именем, но безрезультатно. Ничего не оставалось, как идти к виновнику торжества и узнать у него подробности. По дороге в Джопуавский дом, он спрашивал у всех встречающихся на пути сельчан кто такой этот Иванов? Ответа он так и не получил, но интерес среди населения вызвал бурный. Всем стало любопытно, о ком шла речь, и они массой последовали вслед за ним. Почти половина села подошла к забору Астамура. Хозяин сидел во дворе и стругал ножом палку, заостряя конец.
Ора, Астамур, обратился к нему Шарах, кто такой этот Иван?
Это мой армейский друг, ответил жених. Мы когда дембель обмывали, он попросил пригласить его на мою свадьбу. И я пожал ему руку!
Ора, Астамур! Тебе шестьдесят лет, служил ты в двадцать! Прошло столько времени.
Ничего не знаю! Абхаз сказал абхаз сделал! отложив инструмент, перебил Астамур, гордо встав и приподняв голову к верху, он продолжил:
Ора, Астамур, обратился к нему Шарах, кто такой этот Иван?
Это мой армейский друг, ответил жених. Мы когда дембель обмывали, он попросил пригласить его на мою свадьбу. И я пожал ему руку!
Ора, Астамур! Тебе шестьдесят лет, служил ты в двадцать! Прошло столько времени.
Ничего не знаю! Абхаз сказал абхаз сделал! отложив инструмент, перебил Астамур, гордо встав и приподняв голову к верху, он продолжил:
Вы представляете, что будет, если я его не приглашу? Вдруг потом когда-нибудь, случайно, после моей свадьбы мы встретимся с Иваном, и он спросит, как у меня дела? Не женился ли я? Как мне прикажете смотреть ему в глаза? Что ответить? Сказать, знаешь, я женился, но тебя забыл пригласить?!
Ааах, воскликнули собравшиеся.
Правду говорит, они были солидарны с женихом. Люди переговаривались, предлагая разные идеи как решить данную проблему. Шум от споров стоял на всю деревню, но результата не было. Никто не желал брать на себя ответственность.
Тихо! успокоил всех Шарах. Подскажи, где его искать.
В последний раз я видел его в день окончания службы в Московской области. Ну, чтобы не ошибиться, он где-то в России.
Шарах аккуратно сложил пригласительную открытку и засунул ее во внутренний карман. Задумавшись, он бросил взгляд в небо, как бы моля всевышнего о помощи в столь непростом для крестьянина деле, а после посмотрел на Астамура и, попытавшись успокоить и его, уверенно произнес:
Начинай накрывать на стол. Скоро мы с Иваном приедем.
Раним утром возле дома Шараха собралось немало людей для того чтобы проводить его в дальнюю дорогу. Все пришли с гостинцами, по их мнению, необходимыми для путешествия. Только банок с закрутками и компотом принесли штук тридцать, помимо этого еще мед, мацони, соленья и целый пакет лепешек. Ардашин принес ляжку быка, Анри мешок кукурузной муки, Инал вино собственного изготовления. Женщины шумно переговаривались, пытаясь узнать, не забыли ли они что-то положить. Старые бабушки понакидали в телегу кучу теплых вещей, но после мужчины все оттуда вытащили, август месяц как-никак, а то с таким грузом лошадь и тронуться не смогла бы. Дети восторженно бегали и кричали о том, какой дедушка Шарах смелый и, повзрослев, желали быть на него похожими. Шараха долго ждать не пришлось. Герой того момента пришел навстречу в сапогах, черкеске, папахе и с кинжалом на поясе.
Ты что в таком виде решил ехать? полюбопытствовал один из провожающих. Шарах осмотрел себя с ног до головы и кивнул.
Красавчик!!! закричали все.
Я тебя одного не пущу! подбежал Тадари и принялся настаивать на том, чтобы поехать с ним.
Ты ведь знаешь, что там есть метро, где хмурые люди не здороваются друг с другом! Парни разгуливают в шортах, девушки курят и ходят в коротких юбках, а самое страшное, когда в общественный транспорт заходит старший, никто не встает. Я не могу тебя с собой взять, боюсь, у тебя сердце не выдержит, если ты это все увидишь. Я сам съезжу, быстро найду Ивана Иванова и мигом обратно.
Разложив все добро в повозке так, чтобы у Шараха появилось место, чтобы сесть, соседи выпили по десять стаканов за его здоровье и дорогу. Редко кто из сельчан покидал границы деревни, а тем более республики. Все искренне переживали и держали за Шараха кулачки. Тадари зарекался зарезать бычка по его возвращению, а Астамур назвать сына в его честь. Обещая вернуться целым и невредимым, Шарах пнул жеребца ногой в бок.
Проехав по проселочной гравийке, Шарах выехал к центральной, той, что соединяла реки Псоу и Ингур. Трасса располагалась вдоль берега моря Черного, лучезарного, красивого. Дедушка сделал глубокий вздох и воскликнул:
Эх, какая же у нас в стране красота. Налево посмотришь, море увидишь. Направо горы. А прямо вечно зеленную поющую природу. Но главное, куда не взгляни, везде добрые, улыбчивые люди. Все кажется таким цветущим, таким молодым. Даже жара, и та является проявлением солнечной любви. Чем больше любви, тем больше тепла. Море наше синее, море наше Черное, остановил Шарах повозку, слез с нее и спустился на берег.
Двадцать лет я не купался в нем. Вот некоторые люди круглый год работают, копят, приезжают, чтобы услышать шум прибоя, поплавать по волнам. А я вот двадцать лет не купался, вот это сила духа, возгордился собой абхазский дедушка и, помочив руки, заявил: Через двадцать лет приеду обязательно нырну в воду.