«Ну что ж, всему свое время», философски подумала она.
* * *
Наступило воскресенье. Анна поймала себя на мысли, что Говард не безразличен ей и она хочет поскорее увидеть его ярко-синие глаза, в которых отражаются все оттенки неба.
Он позвонил минута в минуту. После дружеских приветствий она отметила его пунктуальность, а Говард похвалил ее английский, который понравился ему еще в Париже. Завязалась непринужденная беседа. Они будто и не расставались. Увлеченно рассказывая о своей работе и о том, как он проводит свободное время, Говард приправлял свое повествование шутками вроде такой: «Работа без развлечений сделала Джека скучным парнем».
Анна смеялась и думала: «Какой же он приятный собеседник». Итальянская непринужденность и веселый нрав удачно сочетались в Говарде с английским здравым смыслом и некоторой сдержанностью, когда истинные чувства словно прятались за мягким юмором. Общение с ним пробудило в Анне те качества, которые упорно воспитывала в ней бабушка. Все эти годы они будто сохранялись в нафталине, ожидая своего часа. Анна никогда не жила в Великобритании, но ей были близки овсянка на завтрак, чашка крепкого чая, хорошие манеры, хладнокровие в чрезвычайных ситуациях, дождливое небо, зеленый газон и клочок земли, которой венчает корона ее величества. Верно заметил один детский психолог: «Что заложено в ребенке с детства, с тем он пойдет по жизни, развивая и обогащая свой путь жизненным опытом». Ее размышления были прерваны появлением серебряного колокольчика в руке Говарда и мелодичным звоном. Такой поворот в разговоре ее снова рассмешил.
Сейчас, леди, вам предоставляется слово, напыщенно произнес Говард.
Ваша честь, я осмелюсь задать вопрос, включилась она в игру, но сначала мне нужно кое-что рассказать. Я решилась и буду с вами откровенной до конца.
На откровенности построен весь добрый мир, поддержал ее Говард, поудобнее устраиваясь в кресле и приготовившись слушать.
Медленно подбирая слова, Анна начала свой рассказ о необычном случае с Джокондой в Лувре. Повествование Анны повергло Говарда в изумление, но он попытался найти этому явлению объяснение.
Чтобы я правильно оценил произошедшее, ты не могла бы рассказать о себе то, что можешь или захочешь?
Жизнь Анны делилась на «до» и «после»: она имела в виду свою семью.
Благополучная и счастливая моя жизнь ничем не омрачалась, вздохнула Анна. Сказать, что я жила среди людей добрых, прекрасных и что они были самой лучшей семьей, это не сказать ничего, нужно долго рассказывать о каждом из них. Мои родители жизнерадостные и открытые люди, которые разделяли интересы друг друга, любили литературу и живопись. Мой отец преподавал в университете квантовую физику. И для него и для мамы ограниченность понятий «черное белое», «да нет» была препятствием на пути подлинного познания Бытия. Родители объяснили мне, что существует еще множество полутонов. Папа считал, что мое мышление не нужно втискивать в общепринятые рамки, дробя те самым мою целостность восприятия. Мама была прекрасной хозяйкой, обладала тонким чувством юмора и отзывчивостью, научила меня хорошим манерам. Каждое воскресенье она пекла какой-нибудь торт, и каждое воскресенье мы с папой ждали сюрприза. Дедушку я не помню: его не стало, когда мне было два года. Бабушка с нежностью заботилась обо мне, молилась о моем здоровье, рассказывала о Боге, но не навязывала мне своих религиозных убеждений. Она считала, что я, когда подрасту, сама смогу сделать выбор.
Так я росла в атмосфере всеобщей любви и радовалась жизни, а потом наступили черные дни. Вероятно, ничто хорошее не может длиться вечно Они уходили практически один за другим. И сейчас я не могу без содрогания произнести это страшное слово «умирали». Почти каждый день я посещала храм. Я просила не за себя за них, и у меня был единственный вопрос к Богу: «Почему, почему Ты так решил?»
Ответа не было, Говард. Только единственный раз, стоя у иконы Николая Чудотворца, я услышала, как мне показалось, легкий шепот: «Только не бойся». Я перестала работать. Душевные раны были слишком свежи, и я считала, что общаться с людьми в этом состоянии было бы непрофессионально.
И вот однажды мне приснился сон. Я стояла в квадратной комнате, залитой светом, с винтовой лестницей посередине, уходящей в открытое очерченное квадратом пространство, через которое было видно ночное небо. На ступенях стоял Иисус в светлых одеждах. Его величественный вид и совершенная неземная красота заворожили меня. Со словами «Ты так прекрасен! Я уйду с Тобой» я сделала шаг к нему. Христос молча выбросил руку вперед, и воздух словно уплотнился: я не могла сдвинуться с места. Его неземной взгляд, полный доброты, побудил меня еще раз произнести: «Я уйду с Тобой». Он, держа руку перед собой, начал подниматься по лестнице. Голос, который я услышала, ни с чем не сравнимый, произнес: «Не время».
И вот однажды мне приснился сон. Я стояла в квадратной комнате, залитой светом, с винтовой лестницей посередине, уходящей в открытое очерченное квадратом пространство, через которое было видно ночное небо. На ступенях стоял Иисус в светлых одеждах. Его величественный вид и совершенная неземная красота заворожили меня. Со словами «Ты так прекрасен! Я уйду с Тобой» я сделала шаг к нему. Христос молча выбросил руку вперед, и воздух словно уплотнился: я не могла сдвинуться с места. Его неземной взгляд, полный доброты, побудил меня еще раз произнести: «Я уйду с Тобой». Он, держа руку перед собой, начал подниматься по лестнице. Голос, который я услышала, ни с чем не сравнимый, произнес: «Не время».
Иисус воспарил в звездное небо.
Через несколько дней я вновь начала с воодушевлением работать. Появилось желание творить. Я снова ощутила гармонию в душе и твердую почву под ногами.
В твоем сознании произошла трансформация, которая позволила тебе, с помощью Бога, перейти на следующий жизненный уровень, задумчиво произнес Говард. Позволь мне объяснить тебе это.
Анна благодарно кивнула.
В связи со стрессом и потерей близких тебе людей на сознательном уровне ты владела собой, но твое подсознание молило о помощи.
«По-моему, мы поменялись ролями, и теперь он выступает в роли психолога», подумала Анна.
Говард продолжал:
У тебя обострилось сенситивное восприятие, которое, очевидно, было заложено при рождении. Своим частым пребыванием в храме и обращением к Богу ты, скажем так, обратила на себя Его внимание.
Масса людей обращает на себя взор Бога, но с ними не случаются такие чудеса, возразила Анна.
Как сказать, парировал Говард. Я думаю, здесь есть нечто большее, пока мне не ясное. Без многолетних упражнений человек не может достичь такого раскрытия своих возможностей, если в этом не участвует Бог. В твоем случае у Него, вероятно, на это есть причины. Кстати, апостол Павел в своем первом послании к коринфянам называет девять проявлений Духа Святого. Один из них различие духов. Это способность видеть духовный мир человека.
Если я правильно поняла, человек устремлен к ангелам Света или демонам тьмы.
Верно, отозвался Говард. Но если позволено, человек может видеть самого Господа. Вот толкование твоего сна.
Да, звучит убедительно, согласилась Анна.
Однако эти способности должны быть овеяны любовью милосердной. Человек не должен гордиться своими возможностями, не поощрять молчаливо зло, радоваться истине. Может быть, в уходе твоих родных, дорогая, кроется причина появления самого Бога, и пришло время поведать тебе о твоих возможностях.
Не понимаю Какая причина? удивилась Анна.
Ты могла растеряться и сойти с намеченного тебе Пути. Бог не оставил тебя и дал озарение. Так Он направил твои действия и мысли в нужное русло, осторожно произнес Говард.
«Дорого досталось мне это озарение», печально подумала Анна.
С твоих слов я понимаю, что ты просила Бога вести тебя истинным путем, и Он указывает тебе этот путь. Первые шаги: Рим, Ватикан. Познай единую церковь Мою, прими ее.
Как это понимать? спросила Анна.
Поясню. Иисус основал на земле только одну Церковь, а все ее члены должны соблюдать единство духа и не разделяться между собой.
Логично, с этим не поспоришь.
Анна вспомнила, как складывалась ее поездка.
Чего же ждет от меня Бог взамен?
Бесконечной веры, любви и поступка, последовал ответ Говарда. Так как без любви от этих возможностей человеку мало пользы.
Значит, у Бога есть какой-то план для меня? улыбнулась Анна.
Это называется миссия на Земле, поправил ее Говард.
Вселенная, как я слышала, говорит на языке пятистопного ямба, но в Лувре, по-моему, был обычный слог.
Говард загадочно посмотрел на нее и произнес:
У Бога много возможностей передать свою мысль человеку.
Их беседа приобрела столь интригующий характер, что они не заметили, как в одном конце Земли наступил вечер, а в другом ночь.
Нам будет о чем поговорить в следующий раз, услышала Анна мягкий голос, переходящий в полушепот, в котором она уловила нотки надежды на продолжение общения.
Они сердечно попрощались. Из кабинета Анна перешла в холл. Она находилась под впечатлением от разговора и, обдумывая его, уповала на свой аналитический ум, который всегда помогал ей соединить даже несоединимые на первый взгляд вещи.