Толстый дрыхнет, Пашка в наушниках в танчики режется, делая вид, что не понимает, кого на самом деле нужно девушке, принялся перечислять Вовчик, но напоследок сдался. А Леший уехал.
Услышав это, Виолетта довольно хмыкнула и даже отложила телефон, теперь глядя в коридор, где разворачивалась весьма драматическая сцена.
Как это? опешила Рада.
Да. Ему нужно было куда-то срочно. Позвонил что ли кто-то. Он и уехал, отвечал Ольховский.
И мне ничего не передал?
А должен был?
Ну, Вовчик! Не тупи! взбесилась девушка. Номер телефона там, или извинения.
За что ему извиняться? искренне удивился сосед Ники.
Похоже, что дразнить Радку ему нравилось, по приколу он говорил нарочно медленно, обстоятельно.
А Никасообразила вдруг, что уже не злится. И Вакулинараздражать перестала. Леший разбил всю ее жизненную философию в пух и прах.
5
Леший выудил в почтовом ящике пару бессмысленных рекламок, квитанцию и почтовое извещение, опять Женька чего-нибудь заказала, или мать. Но глянув внимательнее, удивился: в получателях значился отец. Ничего себе. И до старого мамонта прогресс дошел тихой поступью?
Привычно вбежав на свой этаж, порылся в рюкзаке, разыскивая ключ, но подкладка снова прохудилась, и теперь тот болтался где-то в недоступных пальцам бездонных недрах. Пришлось трезвонить. Жал долго, прекрасно слыша раздающееся в квартире чириканье.
Потом уловил еще звуки: шарканье шагов, и, похоже, даже двойное. Все ясно, Женька воспользовалась отсутствием родителей и его самого.
Дверь распахнулась. Прямо на пороге, взасос целуясь, застыли сестра и ее нынешний, будто никак не могли отклеиться друг от друга, всем своим видом показывая, что им не хватило ни ночи, ни утра, и будущей жизни тоже не хватит.
Леший не смутился. Прохладно поздоровался и обогнул парочку, предоставив им самим на выбор: закрывать дверь или так и стоять, украшая подъезд скульптурной композицией. Скинул обувь, повесил куртку.
Я сейчас в душ, поставил в известность Женю, глядя в сторону, а потом в приют. Меня Богдан вызвонил, там что-то случилось.
Случилось?! наконец, оторвалась от своего занятия сестра, захлопнула дверь и повернулась к Лешему. Леш, ему просто не хочется там убирать. Пользуется тобой, а ты терпишь.
Никто мной не пользуется, он стянул свитер, от которого почему-то еле уловимо пахло духами Ники, (порадовало, что не Рады, которая терлась рядом весь вечер!) хотел положить в стирку, но передумал.
Женькин безымянный приятель прошмыгнул мимо и заперся в туалете. Черт! Слышал ведь. Или до этого на гигиенические процедуры времени не хватило? Другим был занят?
Сестра уже гремела на кухне. Судя по звукам, готовила завтрак. Заглаживает вину? Или перед своим гостем выслуживается?
Леший раздраженно побарабанил по косяку. В конце концов, он вернулся домой, у него свои планы, и времени не так много.
Гость выскочил, подтягивая объемные семейки, не поднимая глаз, буркнул запоздалое приветствие, и скрылся в Женькиной комнате.
Наконец, Леший добрался до душа. Встал под горячие-горячие, почти на пределе терпежки, струи, прикрыл глаза. Несмотря на почти бессонную ночь, спать не хотелось. А вот желание согреться все не оставляло. Какой-то непонятный внутренний холод, совершенно не объяснимый охватывал плечи. Уже запотела вся душевая кабинка, хоть картины рисуй.
Он и нарисовал. Вернее, написал: Николь. И пририсовал оленью жопку с задорным хвостиком. Потом смутился своего ребячества и стер, еще и проверил, чтобы следов не осталось. Даже думать не стоит! Леший сам видел, как девушка обнимала Вовчика. Они стояли на кухне, будто в другом мире, и жили параллельной со всеми остальными жизнью.
Именно тогда этот холод и проник внутрь Лешего. Хотя, казалось бы, чего жаловаться: пришел в гости без приглашения, а там на него тут же положила глаз весьма привлекательная девушка, даже, красивая, яркая, любой бы слюнки пустил, а он что-то кочевряжится, видно, слишком сильно туфлей припечатало, мозги отбило.
Леший намылился, ополоснулся, прямо в душевой почистил зубы. Наскоро обтершись полотенцем, снова натянул свитер, пахнущий Никой. Хотя бы так. Вышел и увидел, что Женькин кавалер уже за обе щеки уплетает яичницу прямо со сковороды. Наглость, конечно, но не отбирать же.
Однако оказалось, что сестра Лешему его порцию заботливо положила в тарелку, еще и сервировала, как в лучших домах, добавила кружочки помидора и колбасы. Чего ж тогда этому не сервировала? Не заслужил?
Леший бросил взгляд на парня: тощий, патлатый, рыжий, весь веснушчатый, хотя и солнца активного, вроде, пока не было. Глаз так и не поднимает. Ест жадно, но аккуратно. А вот как его зовут? И вообще, представляла ли его Женька?
Спасибо! Я побежал, так и сказал безымянный, в сторону, очень тихим голосом, словно боялся кого-то разбудить.
Женька пошла его провожать. Через пару минут Леший услышал чмоканье, потом щелчок замка. И все. Ни тебе теплых напутствий, ни лирического прощания был и сплыл.
Сестра вернулась. Села. Свернула в трубочку салфетку.
Леш, ну что?
Что? он удивился.
Ты размазываешь всех, кого бы я не привела.
Я-а-а? Леший даже закашлялся, ошметки яичницы полетели во все стороны. Каким образом я его размазал? Звать и то не знаю как.
Кириллом звать, насупилась Женька. И ты понял, что я хотела сказать. С Богданом мы расстались по обоюдному решению. Все, прошлого не вернуть, сказала, как припечатала.
Расстались и расстались. Ваше дело, пожал плечами Леший. Я тут при чем? Жень, не разводи сопли, я не лезу в твои отношения. И если я сказал, что мне позвонил Богдан, потому что ему нужна помощь в приюте, то это именно так, а не как-то иначе. Спасибо за завтрак, вкусно! он послал сестре шуточный воздушный поцелуй, убрал в раковину тарелку и, глянув на часы, поспешил одеваться.
Телефон, так и позабытый в кармане на беззвучке, выдал уведомление, что Богдан звонил еще десять раз. Похоже, все серьезнее, чем нежелание бывшего сестры убираться в клетках. Набрав голосовуху:
Еду, Леший бегом припустил на автобусную остановку.
Но автобус еще не успел приехать, когда подрулила на своей старенькой «Девятке» Женька:
Садись давай! Довезу, скомандовала, опустив окошко.
Ломаться Леший не стал, быстро запрыгнул на переднее сиденье и пристегнулся.
Ты супер! похвалил сестру.
Я в курсе, поглядывая на дорогу в зеркало, отозвалась она.
В авто тихо наигрывало старые хиты радио. Парень привычно подхватил ритм пальцами. Сестра будто не заметила, хотя обычно тут же начинала возмущаться, то ли настолько погрузилась в свои мысли, то ли сосредоточилась на вождении. Вела Женя резковато, с напором, будто доказывала что-то.
Я тебя выкину у поворота? спросила неожиданно. Пятьдесят метров пройдешь?
Леший кивнул. Ясно. Не хочет, чтобы кое-кто ее увидел. Жаль все-таки, что у Жени разладилось с Богданом. Они друг другу подходили. И ведь ни сестра, ни он не рассказывают о причинах, просто расстались и все. Как будто ничего и не было, и к свадьбе дело не шло.
Родители тоже не в курсе, что там у них случилось. То так, то эдак расспрашивали дочь, но та только отшучивалась. И периодически приводила новых ухажеров. Только все они довольно быстро растворялись в небытие, и оставалось горькое послевкусие, потому что раньше Женя такой не была.
Остановившись на светофоре, она недвусмысленно дала понять, что брату пора на выход.
Ладно, пока, попрощалась, когда парень отстегнулся. Не давай Богдану садиться тебе на шею.
Не дам, пообещал Леший.
Хотя, на его взгляд, сестра была предвзята, свое личное отношение переложила на Богдана, без объяснений и права на помилование. Когда брат подал документы на ветеринарное отделение всем своим видом показала, что это глупость несусветная. Но Леший считал иначе. Звери лакмусовая бумажка, не каждому по силам увидеть в них себя, во всех своих нелестных проявлениях.
Войдя, кинул взгляд по рядам клеток. В одной дремал лис, самый настоящий, завел один дебил, а потом отдал сначала в одни добрые руки, потом в другие, в третьи. Каждый раз зверя возвращали предыдущему хозяину, тот вновь делал царский подарок. Лис переживал, болел, линял. И оказался в приюте под названием «Мохнатые дела», где живет уже с полгода.
В других обитали собаки и кошки, выброшенные, преданные, рожденные никому не нужными и однажды просто подобранные в самом разном состоянии. Всем им требовался уход и нормальное человеческое отношение. Поэтому, когда Женя говорила, что Богдан просто пользуется ее братом, то явно просто не вникала в жизнь приюта при ветклинике.
Я пришел! сообщил громко.
Богдан выглянул из заднего помещения, вытирая руки.
Привет, Леха! Раздевайся давай. У нас запарка. Сразу три непростых случая, перешел сразу к делу. Привезли потеряшку с перебитой лапкой, потом лысый кот. И енот, он прямо выделил это «и енот».