Я думаю, скоро поймёт, как только станки из строя будут выходить, ответил Семён. Меня смех разбирает, когда Дима через день заливает масло в подшипники скольжения. Я ему говорю, что туда твёрдая графитная смазка идёт. А он мне с видом академика заявляет, что здесь маслёнка нарисована. Пенёк, не понимает, что итальянцы не будут ему рисовать на оборудовании кусок графита или совок с тавотом.
Так, он по профессии не механик, а электрик. Откуда ему знать про систему смазки, засмеялся начальник смены.
Я ему объясню попозже, только мне надо поболеть немного. У меня средний заработок неплохой получился. Должен же я компенсировать своё принудительно социальное падение. Так что Борис иди завтра к директору и проси нового грузчика, не то самому придётся шевелиться?
Больше Семён не появлялся на заводе, подъезжал только каждый месяц в офис завода получать деньги, начисленные за больничный лист. Офис находился в черте города, где сидела бухгалтерия, отдел кадров и кассир. Когда Семён принёс сдавать очередной больничный лист, в офисе в это время были директор, и Наталья, жена Димы главного специалиста по станкам.
Что с тобой случилось? спросил его директор.
Грыжу позвоночника заработал на вашей проклятой грузоподъёмной работе, сказал Семён.
Значит, ты трудиться дальше не сможешь на нашем предприятии, заключил директор. Пока ты здесь в отделе кадров находишься, пиши заявление на расчёт.
Семён, не ожидавший такой наглости от директора, охватил на секунду гнев, но какая то разумная повелевающая сила заставила перейти его на спокойный и ровный голос.
Непременно господин директор! Мм да! Вы очень наивны и тупоголовы, просто чудо! и, не удержавшись, расхохотался ему в лицо. Кладите пятьдесят тысяч мне в карман за больничный лист, сразу напишу. Я только болеть начал и думаю инвалидность получить по своему недугу. А потом на тебя и на твоего педераста Осокина в суд подам за потерю трудоспособности. Таким методом вас дуболомов надо уму разуму учить. У тебя самого только фактура директорская, а как руководитель ты нулевой. Я бы на месте хозяина тебя и в душевую дежурным не поставил.
У директора глаза разбежались в разные стороны от таких слов, но в ответ он ничего не сказал, только посмотрел в спину на уверенную и твёрдую походку Семёна и покачал головой.
Следом за Семёном вышла из офиса Наталья.
Семён Максимович? окликнула она его, вы меня не подвезёте?
Он остановился и повернулся к ней. Она была, кстати, для его компании в это время. Ему нужно было отойти после неприятной встречи с директором и забыться. Наталья по всем статьям подходила для этой цели.
Вы хоть женщина из неприятельского стана, но подвезу вас, куда попросите, сказал он. Не могу отказать ни в чём красивейшей женщине города.
Внешние данные у неё были не плохие, но всё равно Семён ей льстил явно преувеличивая.
«Но что не сделаешь, чтобы скрасить своё одиночество» так находил себе оправдание Семён.
Наталью его слова не смутили, но настроение подняли. Она с лёгкостью запорхнула на переднее сидение и спросила:
А что же вы на заводе внимание никогда не обращали на красивую женщину?
Я очень опытный мужчина в общении с женщинами. Поэтому предупреждаю, если ты подобный вопрос задашь, считай, что ты меня соблазнила. Я не выдержу такого напора прелестницы, сказал Семён, не заметив, что перешёл с ней на «ТЫ».
А мне, кажется, вы меня сейчас соблазняете? обворожительно улыбнулась Наталья.
Семён повернул голову в сторону напросившейся к нему пассажирки. Внимательно посмотрел на неё и заметив у Натальи под глазом смазанную тушь для век, осторожно вытер её мизинцем. Она не отдёрнулась, а горячо обдала его руку своим дыханием и произнесла:
Спасибо!
Хочешь чаю? спросил он.
Прямо здесь наливать будете? не отказалась она.
Ты, ягодка, в автомобиле находишься, а не в чайхане, заманчиво улыбался он, заедем в ближайшее кафе и там посидим, а потом я тебя отвезу куда нужно.
Время от меня не убегает, я согласна и давно Семён Максимович, заводите машину? попросила она.
Приказ понял, произнёс он и включил зажигание.
Семён повернул голову в сторону напросившейся к нему пассажирки. Внимательно посмотрел на неё и заметив у Натальи под глазом смазанную тушь для век, осторожно вытер её мизинцем. Она не отдёрнулась, а горячо обдала его руку своим дыханием и произнесла:
Спасибо!
Хочешь чаю? спросил он.
Прямо здесь наливать будете? не отказалась она.
Ты, ягодка, в автомобиле находишься, а не в чайхане, заманчиво улыбался он, заедем в ближайшее кафе и там посидим, а потом я тебя отвезу куда нужно.
Время от меня не убегает, я согласна и давно Семён Максимович, заводите машину? попросила она.
Приказ понял, произнёс он и включил зажигание.
Проехав двести метров, он остановил автомобиль около кафе «Звёздные снежинки».
Вот здесь мы и посидим, сказал Семён, только давай здесь разденемся? А то гардеробщику в этом заведении полагается давать чаевые. Я не жадный, просто никак не могу привыкнуть к таким порядкам. Ни разу, никому не платил бабки. Не из-за того, что жалко, принцип такой. Я лучше нищим эти деньги подам. Я даже гаишникам никогда не даю, заставляю их заполнять протокол.
Это в вас говорит статус добропорядочного человека, сказала она, когда они вышли из машины.
«Видимо она не порченая девочка», подумал он и слегка обнял её за плечи.
Они поднялись по мраморным ступенькам на второй этаж. Затем вошли бордовый зал, где столы были покрыты красными скатертями с набитыми белого цвета звёздами. В вазах на столах стояли искусственные цветы в виде звёзд. Интерьер зала был очень интимный и располагал к сладкой беседе, но Семён не стал гнать лошадей. Он вёл себя сдержанно, но ни скованно, хотя комплиментов больше в адрес Натальи не отпускал. Он был уверен уже в себе. Думая если она согласилась с ним зайти в это кафе, то на следующей встрече она окажется с ним в постели.
Им принесли две чашки чаю пирожных и бутерброды.
Мне понравилось, как вы десять минут назад моего преподобного мужа обозначили, сказала она, размешивая сахар в чашке.
А я думал, тебе стыдно и больно за него стало, сказал Семён, поэтому очки сразу одел на себя, думал, глаза мне выцарапаешь за своего пискуна. Сейчас я понимаю, что вы с ним совершенно разные люди. Не понимаю только одного, как вы с ним соединились?
Она не задумываясь, без промедления ответила:
Я работала в детском садике. Он своего сына Платона, водил ко мне в группу. Мы быстро все узнали, что Дима папа одиночка. Его вместе с ребёнком жена бросила и уехала в Туркмению к новому мужу. Я вначале жалела его, помогая ему по дому и воспитанию сына. А потом он предложил мне поход в загс. А мне куда деваться? Я, приезжая, в городе ни родни, ни знакомых, тем более, учусь заочно в педагогическом институте. Вот и мучаюсь с ним четыре года. Теперь я знаю, почему его покинула жена.
Вот с этого момента Наташенька, мы прекращаем вести разговор о твоём муже, положил он ладонь на её руку. А то я перестану себя уважать, и к тебе у меня переменится отношение. Мне твой муж не интересен, ни как мужчина и ни как человек. А с тобой я бы хотел встретиться в ближайшее время, но не в этом заведении, а в ресторане «Лабиринт», там, где кабинки уютные стоят, а то я смотрю, ты головой крутишь, боишься знакомые лица встретить?
После его слов Наталья смутилась, но не от гостеприимного предложения Семёна, а оттого, что он её устыдил в мягкой форме, за попытку словесной измене человеку, чью фамилию она носила.
Если бы я чего то боялась, я бы никогда с вами сюда не пришла. А если я здесь, то и в «Лабиринте» я охотно с вами посижу.
С условием, сказал Семён, если ты с сегодняшнего дня не будешь мне выкать.
Он встал и прошёл к бармену. Купив у него одну розу, Семён положил перед Натальей цветок. Она была польщена и, положив цветок себе на коленки, произнесла:
Я же сказала, что ты пытаешься меня соблазнить.
Я думаю, мы оба этого желаем, а для того, чтобы быть счастливым, все желания нужно претворять в жизнь, с улыбкой на губах, сказал Семён, ну, что пошли отсюда? встал он со стула.
Ты Семён Максимович поезжай один, я сейчас не могу, прошептала она набухшими от возбуждения губами. Ты меня поразил в этом кафе своей невидимой внутренней теплотой. Я, наверное, чаю со льдом ещё выпью и домой пойду.