Относительно неразвитая память способствует развитию воображения. Каждое ложное воспоминание есть вклад в создание новой реальности и нового будущего.
Предвосхищение
Искаженные воспоминания способствуют развитию воображения, но не являются его единственным источником. Для этого требуется то, что Роберт Арп, специалист в области биомедицины, назвал «сценарием визуализации». Этот сценарий лежит в основе практического воображения. Арп связывает его развитие с психологической адаптацией наших далеких предков из семейства гомининов, происходившей в процессе изготовления сложных орудий труда, таких как, например, охотничье копье. До определенного момента никому в голову не приходило превратить палку в метательное копье и в дальнейшем усовершенствовать его, прикрепив острый наконечник.
Сравнение с животными в этом контексте было бы не совсем корректным: животные тоже способны использовать палки разными способами. Шимпанзе могут с помощью палки дотягиваться до различных объектов, вытаскивать их, скажем, из воды, или сбивать с веток орехи. Также обезьяны могут использовать палки для устрашения сородичей в борьбе за территорию или самку. То, что шимпанзе не могут вообразить палку в роли копья, говорит лишь об их ограниченной физической способности бросать что-либо на дальние расстояния. Нечеловекообразные обезьяны, не умеющие метать предметы, находят иное практическое применение палкам, и это тоже воплощение определенного «сценария визуализации». Многие животные используют воображение для достижения цели. Когда крыса ищет выход из лабиринта, разумно предположить, что она осознает то, что делает. Когда путем проб и ошибок моя собака разрабатывала свой гениальный (но, к сожалению, провалившийся) план по поимке белки, она, по-видимому, имела определенные представления и ожидания на этот счет.
Собаки могут видеть сны, кошки тоже. Бывает, они дергаются и перебирают лапами во сне, рычат или поскуливают. Их веки подергиваются, а глазные яблоки вращаются, как это бывает у людей в быстрой фазе сна. Животным может сниться игра, погоня или пища. Это не значит, что в состоянии бодрствования они умеют фантазировать так же, как это делают люди. Сон особое состояние сознания со своими законами и правилами, и лишь во время него животные могут переживать нечто похожее на работу воображения.
Этот факт может несколько прояснить нам, как, зачем и при каких условиях у наших предков появилась такая способность, как воображение. Моя собака охотится, как это делали и древние собаки, и первобытные люди. Эксперт по эволюционной психологии животных (представим себе такого специалиста) выявил бы, что все собаки, даже комнатных пород, происходят от хищников: они любят потрошить игрушки; играют, как бы нападая; раздирают коврик, как будто под ним в норе прячется лиса или кролик. Я не хочу использовать понятие «Man the Hunter»[3], ведь такая формулировка может не понравиться феминисткам (хотя лично для меня слово «man» в данном случае лишено гендерной окраски). Поскольку охота это всего лишь один из способов добывания пищи, можно, например, применить понятие «Human Forager»[4]. Те виды живых существ, которые были одновременно и охотниками, и добычей, так или иначе развивали свои способности к воображению, ведь в обоих случаях им требовалось умение прогнозировать и действовать на опережение.
Если воображение это способность видеть то, чего пока не существует в действительности, а память помогает представить события, которые были какое-то время назад, то предвосхищение включает в себя и первое, и второе: это возможность представлять то, чего пока нет, но что может случиться, предвидение опасностей или предполагаемых трудностей. Если соединить плохую память и умение предугадывать события, в итоге мы получим воображение.
Предвосхищение можно считать продуктом эволюции, оно заложено в генах и предназначено для обеспечения выживания вида. Открытие так называемых зеркальных нейронов (нейронов головного мозга, которые активизируются как при выполнении определенного действия, так и при наблюдении за тем, как его выполняют другие) позволило понять суть механизмов эмпатии и подражания. Действие этих нейронов изучали на примере подражательного поведения макак. В 2005 г. были проведены эксперименты, в ходе которых одной группе обезьян показывали лишь предположительное намерение человека захватить еду, а другая группа наблюдала уже всю сцену целиком. Результаты в обеих группах были идентичны, обезьяны вели себя одинаково.
Предвосхищение можно считать продуктом эволюции, оно заложено в генах и предназначено для обеспечения выживания вида. Открытие так называемых зеркальных нейронов (нейронов головного мозга, которые активизируются как при выполнении определенного действия, так и при наблюдении за тем, как его выполняют другие) позволило понять суть механизмов эмпатии и подражания. Действие этих нейронов изучали на примере подражательного поведения макак. В 2005 г. были проведены эксперименты, в ходе которых одной группе обезьян показывали лишь предположительное намерение человека захватить еду, а другая группа наблюдала уже всю сцену целиком. Результаты в обеих группах были идентичны, обезьяны вели себя одинаково.
Развитие культуры совершенствует способность к предвосхищению, но только если в процессе эволюции для этого были созданы определенные условия. Это касается и хищников, и добычи возможность прогнозировать действия второй стороны важна и для тех, и для других.
У людей эта способность развита больше, чем у других видов, но мы и нуждаемся в ней сильнее, ведь у нас не так много дополнительных механизмов защиты. Человеку сложно убегать от хищников, догонять добычу и соперничать за еду. Мы плохо лазаем по деревьям, что ограничивает доступ к пище и лишает возможности построить себе надежное убежище. У нас не такое острое зрение, нюх и слух, как, скажем, у представителей семейства собачьих и кошачьих. Природа не дала нам когтей и клыков. Но нашим предкам все же приходилось охотиться, поскольку растительная пища не могла полностью удовлетворить их потребности в питательных веществах. Сначала первобытные люди подбирали падаль или останки убитых другими хищниками животных, но постепенно сами научились охотиться и добывать себе мясо.
Эволюция одарила человека некоторыми физическими преимуществами: например, благодаря прямохождению нам доступен широкий обзор местности и свободное использование рук. При этом опора только на две конечности лишает нас определенной ловкости, выносливости и устойчивости. Но человек приобрел способность изобретать орудия труда и приспособления для охоты, например метательные копья, что позволило ему охотиться на расстоянии и не подвергать свою жизнь лишней опасности. Чтобы попасть в движущуюся цель, нужно уметь предугадывать ее маневры так способность к предвосхищению компенсирует наши недостатки и увеличивает возможности.
Понять суть механизма предвосхищения ученым помогло в том числе наблюдение за поведением приматов. Им тоже свойственно это качество, у многих оно настолько развито, что даже сравнимо с человеческим. Некоторые приматы умеют рисовать (как шимпанзе по имени Конго, чьи картины продаются за тысячи долларов), кто-то из них даже сочиняет новые слова (как Уошо первая обезьяна, которую ученые из Института Йеркеса обучили говорить на американском языке жестов; Уошо даже придумывала свои собственные названия некоторым предметам: например, бразильский орех она называла «каменной ягодой», а «водными птицами» называла лебедей, даже когда наблюдала на ними на суше). Другие нечеловекообразные обезьяны способны изобретать новые технологии, соблюдать определенные ритуалы и даже следить за своим внешним видом, хотя подобные действия не входят в число необходимых и обязательных для выживания.
Так почему же воображение человека развито лучше, чем у его ближайших сородичей-приматов? Во-первых, дело в хорошо развитой памяти шимпанзе и горилл: как мы уже знаем, союзником воображения является именно плохая память. Во-вторых, разные физические возможности: человеку нужно уметь предвосхищать события, чтобы компенсировать этим свое телесное несовершенство. Эволюционная психология, у которой много как сторонников, так и противников, дает и другие объяснения.
Удивительно, но в прошлом среди приматов лишь людям приходилось много охотиться, это объясняется нашей высокой потребностью в пище животного происхождения. Иногда вынуждены охотиться шимпанзе и бонобо (которых раньше называли «карликовыми шимпанзе»). Данные виды обезьян довольно хорошо умеют выслеживать добычу и нападать, но до 1960-х гг. никто не видел их охотящимися. Возможно, переключиться на новый способ добывания пищи шимпанзе вынудил человек, вытеснив их из привычной среды обитания. В любом случае охота не является их типичным образом жизни в отличие от Homo sapiens. Обычно животная пища составляет не более 3 % рациона обезьян, а у людей эта цифра гораздо выше около 60 %.