Баалей-шем
До сих пор мы говорили только о целителях в общем. Однако столетиями в черте оседлости процветали самые разные еврейские и нееврейские народные медики и целители. Алхимики, фармацевты, шаманы и врачи все практиковали разновидности местной народной медицины.[14] Прежде всего среди целителей восточноевропейских еврейских общин были странствующие каббалисты, или баалей-шем, люди, которые скитались повсюду, распространяя среди всех, кто нуждался в их искусстве, заклинания или чары, амулеты и травяные средства для борьбы со сглазом и другими болезнями.
Баалей-шем, «знающие имя (Бога)», были характерным признаком черты оседлости как религиозные лидеры и целители. Титул в единственном числе «баал-шем» означает способность его носителя манипулировать святыми именами, чтобы достичь желаемых результатов, в том числе именами Бога и ангелов, наряду с именами сатаны и злых духов. Баал-шем, как культурная универсалия, выполнял в целом ту же роль или функцию, что шаман или знахарь в традиционных обществах по всему миру, выступал посредником между мирским и священным, между живыми и мертвыми. Баалей-шем были синкретическими целителями: в качестве руководства полагались на каббалу (писания еврейских мистических традиций), готовили как магико-религиозные, так и ботанические средства, включая амулеты, и пользовались традиционными знаниями о растениях и фармакопеей той эпохи, чтобы исцелять человека и соблюдать иудейскую заповедь «тиккун олам», «восстановить мир».[15]
Благодаря эклектичному подходу к целительству баалей-шем были широко востребованы как среди бедных местечковых жителей, так и среди элиты, будь то нееврей или еврей. Они были чрезвычайно разносторонними целителями: обещали восстановить жизненные силы и плодовидость, вылечить расстройства особенно половые, и защитить от болезней, несчастий или сглаза.[16] Баалей-шем также обладали экстрасенсорными способностями к предсказанию, гаданию, толкованию снов и экзорцизму.[17]
Поскольку ашкенази на протяжении веков разделяли со своими нееврейскими соседями ряд сверхъестественных верований и практик, особенно в отношении загробной жизни, к баалей-шем часто обращались за защитой от потенциальных сверхъестественных угроз. Многие евреи считали, что пустые земли, окружающие города или деревни, были во владении злых духов таких как библейская Лилит, подстерегавшая новорожденных мальчиков, чтобы похитить. Диббуки, неподобающе похороненные люди (буквально «рассекающие духи»), могли нападать на ничего не подозревающих путников по дороге в город или из города. Большинство людей считало этих призраков опасными, поэтому была необходима защита от возможных нападений на любого, кто мог оказаться в такой беде.[18] Чтобы противостоять потенциальному нападению, баалей-шем создавали персональные амулеты, заклинания и лечебные травы. К этим странствующим целителям обращались со множеством болезней, и они служили магами, гипнотизерами, терапевтами, педиатрами, урологами, акушерами, психиатрами, гомеопатами, парапсихологами и семейными врачами.[19]
Как и соседи-неевреи (т. е. позже, чем их коллеги в Западной Европе), баалей-шем в конце концов изучили мистические учения врача и алхимика Парацельса и включили их в собственные методы лечения.[20] Подобно другим шаманским целителям, баалей-шем вмешивались в духовный мир, но с особым еврейским акцентом, уходящим корнями в каббалу с ее опорой на иудейские ритуалы и символическую магию.[21] Рецепт защиты часто включал рукописный персонализированный амулет, гарантированно выполняющий широкий спектр функций. Каждый такой талисман был уникальным и должен был включать в себя четыре обязательных элемента: имена Бога и ангелов, соответствующие библейские отрывки или фразы, свидетельствующие о целительной силе Бога, тщательное описание различных функций предмета и имя человека, которому он предназначался, вместе с именем его матери.[22]
Вдобавок к библейским источникам для создания защитных амулетов баалей-шем также обращались к специальным лекарственным книгам (обычно называемым «сегулот» «лекарства» и «рефуот» «снадобья»). Эти источники были неотъемлемой частью медицины ашкенази со времен Средневековья, и еврейские народные целители обращались к ним вплоть до Второй мировой войны.
Вдобавок к библейским источникам для создания защитных амулетов баалей-шем также обращались к специальным лекарственным книгам (обычно называемым «сегулот» «лекарства» и «рефуот» «снадобья»). Эти источники были неотъемлемой частью медицины ашкенази со времен Средневековья, и еврейские народные целители обращались к ним вплоть до Второй мировой войны.
Книги о лекарствах
Помимо знания религиозной истории, религиозных законов и местных устных традиций, баалей-шем в значительной степени полагались на доступную медицинскую литературу. Их основными источниками были лечебные книги «сегулот йе-рефуот», которые расходились как в рукописном, так и в печатном виде.[23] Книги по лекарственным препаратам выпускались в различных формах. Существовали путеводители по «практической каббале», которые знакомили еврейских читателей с элементами славянских суеверий, народной медицины и целительских практик.[24] Переводы работ западноевропейских врачей на иврит и идиш также служили пособиями по лечению.[25] В то время как авторство многих книг о лекарственных средствах приписывалось известным еврейским врачам или баалей-шем, были столь же распространены анонимные тома. Это позволяет думать, что некоторые из них были написаны женщинами. Так, например, не имеет атрибуции «Сефер ха-толадот», посвященный исключительно акушерству.[26]
В XVIII в. Жулкевская типография единственная на то время еврейская типография в Польском Королевстве в основном печатала книги по практической каббале.[27] Такие сборники рецептов лечебных снадобий, амулетов и заклинаний циркулировали в общинах ашкенази на протяжении нескольких поколений, но развитие книгоиздания значительно расширило их распространение и использование.[28] Лечебные книги Жулкева изобиловали популярными взглядами на славянскую народную медицину и народными верованиями, что сильно отличало их от многих других публикаций в этом жанре, особенно тех, что осуществлялись в еврейских общинах Италии, Германии и Нидерландов.[29]
Большинство книг по практической каббале были карманного размера или чуть крупнее (в 1/12 или 1/8 долю листа) и, как правило, были объемом не более 150 страниц. Обычно они содержали перечни распространенных заболеваний и соответствующих им лечебных средств. От любого недуга в таком справочнике могли быть рекомендованы заклинания (например, чтение определенного псалма) в сочетании с травяными отварами. Чтобы помочь с лекарствами читателям-ашкенази, авторы перевели понятия и термины с латыни, немецкого, польского и т. д. в разговорный идиш.[30]
Баалей-шем писали собственные книги, чтобы продвигать свои услуги и привлечь как можно более широкую аудиторию. Одна из книг о лекарствах, «Толдот Адам» Йоэля баалей-шем (также известного как Йоэль Хейльперин), была столь коммерчески успешна, что ее автор хвастался, будто нет в Польше ни одного города, в котором не было бы экземпляра.[31]
Некоторые травы, упомянутые в ранних пособиях о лечении
Гилель баал-шем, известный каббалист XVIII в., странствовавший по многим регионам черты оседлости, в своем ивритском труде «Сефер ха-Хешек» опирался на терминологию польского и восточнославянского диалектов: plaster (гипс), kwarta (кварта), wanna (ванна), syrop (сироп), funt (фунт), belladonna (белладонна), walerjana (валериана), majewij barzcz (майский борщ), krapiwa (крапива), gorczyca (горчица), woronii koren (вороний корень), pijawki (пиявки).[32]
Йоэль баал-шем, живший в Замосце (современная Польша) в конце XVII начале XVIII вв., в своих рецептах использовал славянские термины: tsybulia (лук), ognennaia kost (цветки бузины), ruta (рута), malwa (мальва), smetana (сметана), petrushka (петрушка) и «славянские» травы, а также медицинские термины (эликсиры, бальзамы, пластыри), распространенные в стандартном научном языке того времени.[33]
Наряду с практической каббалой другим важным жанром лечебных пособий, которым широко пользовались баалей-шем, были переводы выдающихся европейских врачей той эпохи. Великим международным бестселлером с конца XVIII по XIX в. был «Avis au peuple sur sa sant» французско-швейцарского врача Самюэля-Огюста Тиссо («Советы всем людям относительно их здоровья»). Работа Тиссо выдержала множество изданий в нескольких переводах, и ее версиями на иврите и идише широко пользовались целители ашкенази в черте оседлости. Травяные средства, рекомендуемые Тиссо (все распространенные в Европе лекарственные средства того времени) в сокращенных переводах на идиш и иврит, включают бузину, лапчатку, розу, портулак, салат, лук-порей, вербену, герань Роберта, журавельник, кервель, петрушку, шалфей, розмарин, руту, мяту, майоран, табак, полынь, кору дуба, кармелитовую воду и венгерскую воду.[34] Независимо от того, были ли книги о лекарственных средствах написаны врачами в переводе на иврит или идиш или же авторами были сами баалей-шем, эта совокупность знаний, широко заимствованная из многих источников как древних, так и современных, оставила неизгладимый след в медицинской практике восточноевропейских евреев, и многие книги неоднократно переиздавались на протяжении нескольких столетий.[35]