И творил он на той наковальне волшебный молот, в который вложил всю силу свою и мощь магическую, ибо был Одайн магом всесильным и непобедимым. И придал Бог-Творец зубилу каменному крепость великую и вырезал им руны волшебные и таинственные на молоте своём. А стружку истолок и припас. И назвал Одайн металл, из которого молот изготовил, Ла́тосом. И был металл тот лёгок, как пёрышко, и крепок, как скала. А зубило, которым руны вырезал, камень, из которого изготовлено оно было, Одрио́сом назвал. И не было ничего его крепче, даже латос не так крепок был, как он.
Прошло время, и созвал Одайн слуг своих и дал им задание великое и ответственное. Собрать по части от всего, что в Мирах существует. Собирали они долго и тщательно, во всех Вселенных побывали, исполняя задание своё, и исполнить его стремились они на совесть. Но тот, кому поручено было собирать Порядок, не смог найти его в нужном количестве и в горе скитался, моля о помощи. И тогда один из Богов предложил ему недостающую часть. Обрадовался слуга Одайна-Творца и согласился принять помощь. И вернулся он к своему Богу и подал ему сферу с Идеальным Порядком. Получив, что хотел, повелел своим слугам Одайн быть свободными.
И Творец, собрав все части в одно Целое, нагревал его на Арго́нисе, напоследок добавив туда измельчённый Латос. И трудился он время долгое и ковал на наковальне Мир новый Адвалло́р, и был тот хорош, но гладок и пуст. И спустился на него Одайн, и создал Твердь и Воду. И захотел сотворить он четыре материка и наречь их, но появился вначале Святой Остров Иеллэ́. Когда творил Одайн Мировой Океан, выпал ручник его из поясного ремня, и не тронула Вода молот волшебный, и обтекла она его, с точностью обведя очертания молота, и выросла под ним Твердь. И назвал Одайн её Святым Островом. Вторым создан был материк, очертаниями своими повторяющий Святой Остров, но во множество раз превосходящий его по размерам, наречённый Сандо́рия. Следом созданы были ещё три: Униа́х-ха, Креа́виш и Ява́л-У́мма-Хар. Помимо них сотворил Одайн превеликое множество островов. И каждый был наречён. И ни один не совпал с другим.
И закрутил Бог-Творец Мир, как волчок, и пустил вертеться вокруг Аргони́са. И была Тьма на одной стороне Адвалло́ра, а Свет на другой, и сменяли они друг друга по очереди. Но иногда Свет освещал дольше, а Тьма царила меньше, порой было и вовсе наоборот. С трудом большим добился Одайн, чтобы светили они, как задумано. Для трудов ночных создал Одайн меньшее светило лампаду, младшую сестру Аргониса, и назвал её Мироллэ́ волчок вокруг волчка, ибо как Адвалло́р вокруг Аргони́са вращался, так и Мироллэ вращалась вокруг Адвалло́ра.
Был Океан, и была Твердь, но не было Малых Существ; никто не радовался новому Миру, и Одайн загрустил. И обратилась к нему прекрасная Волегости.
Если пожелаешь, о Великий Творец, молвила она, я населю Мир живностью и постелю изумрудные ковры на нагую Твердь. И будет Мир в Адваллоре.
Возрадовался Одайн и ответил Богине: «Что ж, бери в распоряжение Остров Святой, но другие земли не трогай пока, что-то в Мире нашем настораживает меня. Много боли и несчастья в нем будет. Исправить это мы уже не в силах. Быть может, Дети, если усилия приложат, к совершенству задуманному приблизят его».
И создала Волегости на Святом Острове леса густые, поляны, цветы прекрасные и благоухающие, и животных создала. Повелела она им жить в согласии и мире, и согласились они. Но оказалось, что некоторые не хотели жить на суше, их тянуло в Океан, а других в Небо. И тонули первые, а вторые разбивались. И созвала Волегости их всех на совет и решила, что пусть те, кого тянет в Небо, станут птицами, и дала она им крылья и оперение. Тем, кого тянуло в Океан, дала чешую и плавники и стали они рыбами.
И шло время; плодились они и размножались, и метались многие между сушей, и Небом, и Океаном, и появлялись новые, радуя Богов разнообразием своим. Но вскоре Хаоса в Мире стало больше; и несколько животных, заблудившись и обезумев от голода и жажды, напали друг на друга: так пролилась первая кровь. И насытились они и перестали иной пищи признавать, кроме плоти и крови. Созвала снова всех на совет Волегости, и решили они с Одайном, что пусть животные одни будут пищей для других, и будет равновесие тогда и тех, и тех.
А кто кем станет? вопросили животные. И как сделать это справедливо?
И был кинут жребий. Охотник Дичь, Хищник Жертва. И стало их поровну. И были они разные: кто мал и неприметен, кто поджар и быстр. И множились они, и прятались, и охотились. И с той поры животные так и жили: по наказанию Волегости и Одайна.
И создала Волегости на Святом Острове леса густые, поляны, цветы прекрасные и благоухающие, и животных создала. Повелела она им жить в согласии и мире, и согласились они. Но оказалось, что некоторые не хотели жить на суше, их тянуло в Океан, а других в Небо. И тонули первые, а вторые разбивались. И созвала Волегости их всех на совет и решила, что пусть те, кого тянет в Небо, станут птицами, и дала она им крылья и оперение. Тем, кого тянуло в Океан, дала чешую и плавники и стали они рыбами.
И шло время; плодились они и размножались, и метались многие между сушей, и Небом, и Океаном, и появлялись новые, радуя Богов разнообразием своим. Но вскоре Хаоса в Мире стало больше; и несколько животных, заблудившись и обезумев от голода и жажды, напали друг на друга: так пролилась первая кровь. И насытились они и перестали иной пищи признавать, кроме плоти и крови. Созвала снова всех на совет Волегости, и решили они с Одайном, что пусть животные одни будут пищей для других, и будет равновесие тогда и тех, и тех.
А кто кем станет? вопросили животные. И как сделать это справедливо?
И был кинут жребий. Охотник Дичь, Хищник Жертва. И стало их поровну. И были они разные: кто мал и неприметен, кто поджар и быстр. И множились они, и прятались, и охотились. И с той поры животные так и жили: по наказанию Волегости и Одайна.
И наблюдал Одайн за Волегости, за творениями её, и доволен был. Только тогда Боги разрешили себе короткий отдых. И сказал Бог-Творец: «Юная Волегости, пусть те, кого создала ты, останутся Детьми твоими, и пусть деревья и цветы будут во власти твоей. И порядок свой установишь ты им. Великолепны начинания твои, красу необычайную вижу я. Остров Святой, Иеллэ, восхитительным стал, тебе благодаря, молодая Богиня».
И отвечала ему Волегости: «Признательна я тебе, о Великий Творец, за слова твои лестные. Честь получить похвалу от тебя за столь малый труд. Если позволишь ты мне, сотворю я подобное на всех иных землях, угодных тебе».
И дал Одайн согласие своё.
ВРЕМЯ ВТОРОЕ.
ДЕТИ БОГОВ.
«Леса и поля в благоухании своём были великолепны. Воздух наполнен был запахами, от которых замирало сердце, и душа таяла. Злоба, исходящая из нутра моего, угасла и долго не напоминала о себе, страсть к разрушению сменилась желанием сочетать деструкцию с созиданием. Уничтожать уродливые плоды своего пропитанного ядом и агрессией существа и на их месте творить то, что прекрасней всего (но не её), леса, и травы, и животных. Нет слаще имени, чем имя юной Богини Волегости».
Священная Книга Злочероса.
И решился Одайн на шаг отчаянный, задумав создать Первых существ разумных по обликам и подобиям Богов. Прознав о сотворении Мира, Бог Злочерос решился предложить Одайну на выбор тварей разных, сотворённых им. И явился он перед Богом-Творцом и Волегости. Был дух его беспокоен и мятежен. Оружием его была палица, а плащ выткан из Хаоса, и оставлял он за собой шлейф раздора и беспорядка. Припав на одно колено перед Богами, ибо проникся он к ним уважением за труд их, испросил разрешения помогать в сотворении Малого Мира. И было решено, что втроём они создадут жизнь новую. Спустившись на Твердь Малого Мира, стали выбирать Боги место, где поселятся Первые. И приглянулся им всем Святой Остров. Ступив на него, стали думать Боги, какими будут Первые. Хотел Злочерос показать своих тварей, но, видя необычайную красоту вокруг себя и ощущая дрожь в коленях при виде Юной Богини, решил, что уродливы творения его для столь прекрасного Мира. Так и не решившись, вертел он шкатулку с ними в руках, не зная, куда её деть. Долго думали Боги. Сто раз Адвалло́р обогнул Аргони́с. И на сто первый раз были созданы и наречены Ло́рцы Первые. Были они светлокожи и с волосами огненными. И стали Боги давать имена Первым Двенадцати. И нарекли они женщин: Ло́ра, Си́кха, На́ва, Шу́йя, Броле́ка и Па́хра. И мужчин нарекли они: Тири́з, Го́рив, Мафо́р, Ленс, Коли́в и Фиск. Увидев друг друга, существа испугались и спрятались, но вскоре любопытство взяло верх, и стали они знакомиться. И разделились они. Мужчины отдельно от женщин, ибо решили они, что творениями разными являются. И смотрели на них Боги с улыбкой родительской. И приметили тут Одайн с Волегости, что держит Злочерос всё время шкатулку подмышкой. И коснулась плеча его Волегости с вопросом, что таит он в шкатулке той, и вздрогнул тогда Злочерос, и выпала шкатулка на Твердь. И высыпались из неё разные твари цвета желчи, ликом ужасные и нутром чёрные. Обретя свободу, бросились они врассыпную и скрылись, кто где. И вымолвил Тёмный Бог слова проклятья на творения свои и отрёкся от них, вскричав, что сам изничтожит уродство сие, портящее красоту столь прекрасного Мира, и пролились его слёзы в этом порыве, и стали они озёрами с Белой и Чёрной Водой. И опустил тогда голову Злочерос, прошептав извинения свои. Нахмурился Одайн, ибо не ждал он такого развития Мира. Но то, что свершилось, вернуть невозможно, ибо только Абсолют существует во все времена и во всех измерениях в единое время. И молвил Одайн: «Только плохой родитель проклянёт дитя своё, каким бы оно ни являлось. Только жестокий отринет плоть от плоти своей, пусть даже гнилостной она стала. Видом страшные, могут и они измениться, если родитель их готов ради красоты, ненавистной нутру его, проклясть творения свои». И вытер слёзы Злочерос. В глазах его отразилась прежняя суть, и ответил он: «Что суждено мне, то будет». И ушёл он, а Одайн, в предчувствии скверного, задумался.