В Дагомее не было особой нужды в подстрекательстве. Король Дагомеи давно сосредоточил все свои силы и ресурсы на поставке рабов на иностранный рынок. В Виде существовала твердая ставка 5060 долларов за раба. Огромное количество африканцев доставляли на побережье в качестве «экспортного товара».
Король Гезо располагал значительной армией в 12 000 человек, из которых 5000 были амазонки.
Год в Дагомее делился на две части войны и праздники.
В ноябре или декабре король объявлял ежегодные войны, и они велись до января-февраля. Их целью никогда не являлись простые завоевания дагомейцы должны были показать свою силу более слабым племенам.
Король похвалялся, что никогда ни на кого не нападает просто так только на тех, кто оскорбил его королевство, при этом его собственный народ должен три года подряд требовать от короля войны против агрессоров. И только тогда он соглашался выступить и истребить племя обидчиков.
Но воинственных вождей и королей было очень много, и воинам Дагомеи, несмотря на их сопротивление, приходилось оставаться на тропе войны.
«Целые народы были вывезены и истреблены их имена были забыты. Вспоминали о них только на ежегодном фестивале завоевателей, когда глашатаи выкрикивали названия покоренных стран в честь победителей» («Форбс», «Дагомея и дагомейцы»).
Когда король Дагомеи отправлялся на войну, он скрывал от солдат имя врага, пока они не оказывались в дне пути до цели. Обычно нападение происходило при свете дня. Чтобы застать врага врасплох, использовались всевозможные хитрости и уловки. Враги сдавались после сопротивления или без оного. Всех стариков обезглавливали на месте, а молодежь отправляли в барракуны Виды.
В январе король возвращался с войны, поселялся в Канне и «делал фетиш», то есть приносил жертвы и оделял народ щедрыми дарами. Одновременно он покупал пленных и головы (воины всегда отрезали головы убитых врагов и несли домой). Рабов продавали работорговцам, а на эти кровавые деньги устраивали «обычаи» хуае-нооива так ежегодные праздники назывались на дагомейском языке.
Главный праздник года был организован в марте си-кве-а-хи. На нем приносилось в жертву множество рабов, и король с гордостью демонстрировал свое богатство.
Праздник масштабом поменьше устраивали в мае или июне успешную торговлю отмечали музыкой, песнями и танцами.
В июле король устраивал праздник в честь Фетиша Великих Вод.
Капитан Фостер прибыл в мае. Войны этого года уже закончились, и у капитана был большой выбор. Потенциальных рабов держали за частоколом позади большого белого дома менее месяца. Фостер отобрал 130 человек, равное количество мужчин и женщин, заплатил за них, взгромоздился в гамак, и крепкие темнокожие доставили его на другой берег мелкой реки, на пляж. Искусные гребцы из племени кроо перевезли его на борт корабля. И они же на своих лодках доставили на борт «Клотильды» купленных им рабов.
Когда 116 рабов доставили на борт, Фостер, наблюдавший за происходящим на берегу в бинокль, встревожился. Он увидел, что на всех дагомейских кораблях неожиданно подняли черные флаги. Капитан стремительно спустился, приказал матросам не дожидаться оставшейся части груза и отплыть как можно быстрее. Он сказал, что дагомейцы решили захватить купленный им груз, а его самого похитить и потребовать выкуп. Но «Клотильда» была стремительным кораблем, и ей удалось с легкостью умчаться от преследования.
На следующий день «Клотильду» преследовал английский крейсер, но безуспешно.
В течение двенадцати дней ничего особенного не происходило, а на тринадцатый капитан приказал поднять купленных рабов на палубу, чтобы они размяли руки и ноги.
Трюм на «Клотильде» был значительно просторнее, чем на большинстве судов рабовладельцев. Обычно высота среднего коридора составляла от 2,5 до 3 футов, на «Клотильде» же она равнялась 5 футам. Но рабам все же не хватало движения.
На двадцатый день Фостеру показалось, что он видит на горизонте британский крейсер, идущий ему наперерез. Он поднялся на мачту с подзорной трубой. И действительно, британский корабль шел им навстречу. Фостер спустился и приказал немедленно вернуть рабов в трюм. Затем он бросил якорь и выждал до ночи, а потом продолжил плавание.
В американских водах рабы оставались в трюме. Корабль три дня простоял в тайном месте в Миссисипи-Саунд, за островами в южной части Мобил-Бэй. Чтобы корабль не заметили, с «Клотильды» сняли мачты. Затем Фостер на небольшой лодке с четырьмя гребцами вышел к западному берегу Мобил-Бэй, чтобы связаться с Мехерами и сообщить, что «Клотильда» прибыла.
В американских водах рабы оставались в трюме. Корабль три дня простоял в тайном месте в Миссисипи-Саунд, за островами в южной части Мобил-Бэй. Чтобы корабль не заметили, с «Клотильды» сняли мачты. Затем Фостер на небольшой лодке с четырьмя гребцами вышел к западному берегу Мобил-Бэй, чтобы связаться с Мехерами и сообщить, что «Клотильда» прибыла.
Его появление вызвало подозрения у местных жителей, и его лодку обстреляли. Фостер принялся размахивать белым платком, а потом предложил 50 долларов тому, кто доставит его в Мобил.
В Мобил он прибыл в первое воскресенье августа 1859 года. Путешествие к побережью Африки и обратно заняло 70 дней.
Все было обговорено заранее: буксир был готов выйти в Мобил-Бэй, подцепить «Клотильду» и доставить ее в безопасное место. Когда прибыл Фостер, штурман находился на службе в церкви Сент-Джон. Капитан Джим Мехер с чернокожим рабом Джеймсом Деннисоном поспешили в церковь и вызвали штурмана. Втроем они отправились на верфь и вскоре поднялись на борт буксира. Они вышли в залив, но к «Клотильде» подошли уже в темноте. Буксир закрепили, и «Клотильда» направилась к берегу. Последний корабль рабовладельцев завершил свое последнее плавание.
Буксир обошел речной канал, проскользнул за маяком на Бэттери-Гладден[10] и вошел в Спаниш-Ривер[11]. Когда «Клотильда» проходила близ города Мобил, часы на старой испанской башне пробили одиннадцать и над болотами разнесся громкий крик часового: «Одиннадцать часов, все спокойно!»
«Клотильда» направилась к уединенному острову Твелвмайл-Айленд. Здесь капитана Фостера и братьев Мехер ожидал корабль «Р. Б. Тейни», названный в честь главного судьи Дреда Скотта Тейни. Хотя некоторые утверждают, что корабль назывался «Джун», а вовсе не «Тейни».
Огни были погашены. Рабов в полной темноте и тишине быстро перегрузили на пароход, который двинулся по реке Алабама к плантации Джона Дэбни, рядом с горой Вернон. На следующий день их сгрузили на берег и оставили под присмотром раба Джеймса Деннисона.