Наверное, именно потому в какой-то момент Настя решила все же обсудить свое видение реальности.
Я гоню от себя эти мысли, но как вот как здесь жить? тяжело вздохнула, практически всхлипнула спутница.
Начала Настя довольно ровно, но закончить на той же ноте у нее не получилось.
Не нужно быть крутым психологом, чтобы догадаться: она изо всех сил старалась удержаться от истерики, но уже почти согласилась, что без этого не обойдется. Фактически этот вопрос был призывом как-то помочь
Не знаю, решился бы я, если бы не странная химия в крови, и не вчерашние события. Кружки пива же для подходящего настроя сейчас не было. Но в одной интернет-статье я встретил простую и вроде банальную мысль, мол в половом вопросе все осложняет только смесь из собственного юношеского максимализма и гормонов. С гормонами, тем более с правильно работающими, что-то делать последнее дело. А вот максимализм вполне поддается разумному воздействию.
Представив, что Настя вовсе не голая, а я сейчас вовсе не импотент, сделал сначала максимально глубокий вдох, а затем выдох и остановился. Сложив свою часть груза в кучу, я помог избавиться заинтересованно косившей на меня спутнице от ее части, и мягко подчеркнуто по-братски обнял за плечи.
Настя, ты же худо-бедно историю учила в школе?
Не дожидаясь ответа, я осторожно прижал к себе ее голову, принявшись аккуратно и уверенно гладить девушку по спине и волосам. Не пытаясь добиться ничего другого, тем более ничего другого мне сейчас и не хотелось, просто успокаивающе гладил и говорил. Ровным голосом, старясь избегать покровительственных или любых других потенциально обидных интонаций.
Есть теория, что после Великого ледникового периода наших предков осталось очень мало. Да, тогда уже совсем не обезьян, но еще и далеко не нас нынешних в статье утверждалось, что тема не так уж и важна, главное настрой и общая атмосфера.
Кстати, крем действовал довольно надежно даже в такой ситуации, но обнимать Настю было все равно чертовски приятно. Иногда, увлекаясь, я чуть сильнее сжимал ее плечи и начинал в поглаживаниях опускать заметно ниже лопаток, но потом вспоминал все обстоятельства, и сдавал назад.
нет, жизнь охотника-собирателя сама по себе так устроена, что они не могут жить слишком большой группой. Полтора, два, может быть три десятка человек в тогдашней Европе это очень немало. Четыре или немного больше это уже только где-нибудь в очень теплых краях, а не в наших, покрытых льдами палестинах. И хочу заметить, что вот это уже не теория, а вполне подтвержденная мысль!
Когда стало понятно, что я сейчас сделаю, Настя немного напряглась, вся словно задеревенела, но и не подумала как-то возражать или сопротивляться. Постепенно она оттаяла, и даже еле заметно, прижалась, чтоб стоять немного удобнее. Тут чуть повернула голову, там перенесла вес тела немного иначе, и уже через пару минут мы не то чтобы вжались, словно ложки, но стояли и в самом деле куда удобнее, чем поначалу.
Правда, ответных объятий даже сестринских я так и не дождался. Руки спутницы по-прежнему были опущены.
Ну, это ты уже привираешь, неожиданно возразила она, если бы изобрели машину времени, в «Тиктоке» об этом непременно упомянули бы.
Настя осталась стоять, по-прежнему старясь не шевелиться, словно бы сохраняя за собой право возмутиться и, например, с гневом отпрянуть, но из-за того, что щека ее сейчас довольно плотно прижималась к моей груди, улыбку ей было не спрятать.
Не знаю, как доказать это вот прямо сейчас, но на Земле есть несколько десятков племен, живущих почти так же, как и их предки в каменном веке. Большей частью они вроде в Южной Америке, но точно знаю, есть и в Индии, и где-то на островах. Но не о том речь.
И о чем же тогда? невинно поинтересовалась Настя, которая, похоже, полностью освоилась и напрочь забыла, что только что собиралась рыдать.
О том, что наши предки, те из них, что не были в раю и не помогали каким-нибудь «анунакам», не имели ничего кроме камней и огня, но смогли в итоге полностью заселить планету и извести большую часть своих бывших врагов. Уверяю тебя, прайд каких-нибудь саблезубых тигров или львов, ничем не лучше твоего вчерашнего крокодила. И от них никакой мазью не отмашешься!
И чего это он вдруг мой?
Не стану спорить на эту тему, но тварь дважды могла меня сожрать, однако побрезговала. А вот за тобой суетилась, как собачонка! Пыталась все время понюхать то место, где ноги называется уже иначе, или лизнуть пятку Это, конечно, ваши с ней дела, но, похоже, вскружила ты животине голову.
И чего это он вдруг мой?
Не стану спорить на эту тему, но тварь дважды могла меня сожрать, однако побрезговала. А вот за тобой суетилась, как собачонка! Пыталась все время понюхать то место, где ноги называется уже иначе, или лизнуть пятку Это, конечно, ваши с ней дела, но, похоже, вскружила ты животине голову.
Я очень испугалась, когда тебя сбили с ног. Зажмурилась от ужаса, думаю, сейчас открою, а тебя уже рвут на куски девушка впервые за время наших односторонних обнимашек открыто пошевелилась, обхватила меня чуть выше талии и, словно бы случайно, прижала мой пах своим теплым упругим бедром.
Настя, наверное, мы уже можем идти? До вечера ведь еще шагать и шагать
____________
* Наяда или нимфа так называют личинок стрекоз, обитающих главным образом в стоячих озерах, прудах и старицах рек, а также в ручьях, реках, болотцах и многих других местах. Как и взрослые стрекозы, личинки являются хищниками. Они охотятся на более мелких насекомых и прочих беспозвоночных.
** По некоторым современным оценкам, на сегодняшний день на Земле насчитывается не менее ста народов, избегающих контактов с внешним миром и современной цивилизацией.
Глава 5. Не ходите, дети
Утро второго дня
Не знаю, заметила ли напарница короткую едва ощутимую паузу между ее неприличными телодвижениями и моим призывом идти дальше, но я-то такой нюанс никак не мог пропустить. Честно говоря, самому было интересно, но нет ноль реакции. Словно по команде мы разошлись каждый к своей доле груза, и через пару минут уже шагали на ладонь левее севернее солнца.
И вот теперь-то прежняя легкость точно вернулась.
Мы снова беззаботно шутили, подкалывали друг друга и вспоминали свою прошлую жизнь, будто ничего не произошло.
Слушай, а когда мазь закончится, что делать будем? все же нарушила Настя наш молчаливый сговор избегать плохих мыслей, правда, она тут же немного смягчила свой вопрос. Здесь же действительно жарко
Не знаю, думаю, к тому времени мы настолько почернеем, что местное солнце станет принимать нас за своих. Ну и риск получить ожоги, соответственно, перестанет стоять так остро, уловил на лице спутницы недовольство, я уточнил. При нынешнем расходе, может быть, где-то с месяц можно не волноваться
Цифру я озвучил просто от балды, но потом искренне задумался, и пришел к выводу, что так оно, наверное, и есть. Тем более, само нынешнее ощущение времени стало немного иным, не таким как раньше. Слово «месяц» воспринималось, скорее, как синоним словосочетания «может быть».
Вот черт! Понатягивают своих веревок, а ты тут ходи, спотыкайся заболтавшись, Настя отвлеклась и едва не растянулась, зацепившись за что-то в траве.
Мазь и настойчивый ветерок справа не давали полноценно испытать жару, а недавние приключения и вовсе настраивали на мечтательный лад, поэтому мы и в самом деле чувствовали себя, словно на прогулке.
Вот из-за этого ни кто из нас и не насторожился.
Сам я воспринял слова Насти, всего лишь как оговорку, продолжив идти с прежней скоростью и в том же направлении. Вместо того, чтобы оглядеться, потому что какие могут быть «веревки» посреди саваны, я принялся гадать: что же нам делать, если и вправду не найдем людей ну или просто кого-то разумного в ближайшее время. Действительно, не можем же мы бесконечно бродяжничать.
Из-за этого и голос напарницы, и дальнейшие события воспринимались, словно некий малозначимый фон.
Слушай, а, правда, что это за странные веревки неуверенно переспросила она, по-прежнему продолжая идти, и изучать что-то у себя под ногами.
В следующее мгновение ее словно смыло с поверхности, и лишь спустя секунду я с трудом осознал, что произошло это не само по себе
На секунду земля будто вздыбилась, какое-то размытое темное пятно промелькнуло, и вот я стою один, посреди совершенно прежней саванны.
«Что за дерьмо» сделав еще несколько шагов, я растерянно замер, из-за мази по-прежнему скорее удивленный, чем испуганный.
И тут земля снова раскрылась, а огромные лохматые лапы метнули в меня пронзительно визжащее девичье тело. Удар был такой, что просто дух вон.
Нет, прокатившись свои пару метров сознание я не потерял, но некоторое время оказался просто не в состоянии пошевелиться. Удачно прошли лишь попытки снова прокрутить в памяти отвратительное видео, где лохматое нечто мгновенно высовывается из-под поросшего травой куска земли, и тут же снова скрывается под ним, захлопнув за собой выход, словно всамделишную дверь.