Но Винту было не до шуток.
Я тебя сейчас такие надои покажу, разбушевался он, что ты уедешь прямо сейчас на свой Байкал, с нерпами обниматься. Ты гнида добра совсем не помнишь. По два месяца в запой уходишь. Твоя дочка Фима придёт чайку, попьёт с бутербродами, и как воздушный шарик улетает. А я пашу! Понимаешь пашу! акцентировано ударил он кулаком по столу.
Отчего Ходжа втянул в себя свои узкие плечи и стал похож на ребёнка, который в детстве не знал вкуса каши.
Ты из семейства щелкунов или проще сказать вредитель всего прекрасного на земле, и ты об этом хорошо знаешь, продолжал лютовать тренер, ну ничего. Ты уже завтра поймёшь, какого ценного кадра потерял! С завтрашнего дня, уйду я, а послезавтра за мной уйдут дети, а это 60 человек. Теперь подсчитай, сколько бабок ты потеряешь. Я тебе ежемесячно сдаю по сорок пять тысяч, а ты мне зарплату по две штуки платишь. Хватит! ударил он для убедительности ещё раз кулаком по столу. После чего забрал со стола все конверты, и сказал.
Я разделю зарплату, по справедливости, между всеми тренерами, и попробуй только, гавкни у меня, интеллигент вшивый. Я тебя враз усмирю, поднёс он к носу Ходжи крепко сжатый кулак. Затем перевёл взгляд на новую сотрудницу, которая в этот момент потеряла дар речи.
А вас Людмила Ивановна с журналами и табелем прошу зайти в тренерскую комнату? сказал Винт и громко хлопнув дверью вышел из кабинета.
Директор сидел в кресле, обхватив голову руками, повторяя одну и ту же фразу несколько раз: «Как в Чикаго». В эти минуты размышлял и не мог поверить, что бывший в прошлом начальник и лучший тренер просто-напросто ограбил клуб.
Что будете делать Александр Андреевич? отвлёк его от раздумий голос Шабановой.
Он вскинул на неё свои глаза и зло заскрипел зубами. Прокрутил своё кресло к окну и посмотрел на небо, словно прося у него совета: «К нему не ходи, глухо произнёс он, ты мой заместитель и по статусу главней его. Чести для него много будет. А я знаю, как будем действовать!
Он вернул кресло в первоначальное положение и взялся за телефон.
Через двадцать минут в Сибирь подъехала милиция. В кабинет Ходжи зашёл средних лет опер в штатском костюме и здоровый под два метра ростом прапорщик. Сотрудник в штатском, сел без приглашения к столу и представился.
Я оперуполномоченный девятого отделения Василий Васильевич Жидков. Рассказывайте, что у вас случилось?
Да что тут рассказывать, среди белого дня мой старший тренер Винт Сергей Сергеевич, нагло ограбил клуб. Забрал себе всю заработную плату персонала. Мало того он запугивал меня всячески и обозвал щелкуном.
И ушёл с ней? спросил стоявший у двери прапорщик.
Почему ушёл? обиженно переспросил директор, он здесь вместе с деньгами. Но завтра и навсегда непременно покинет клуб, я его приказом отлучу от работы. А сейчас думаю его надо определить на пятнадцать суток за мелкое хулиганство, а по грабежу начать следственную процедуру.
Шабанова, вздрогнула от таких слов и хотела, что то возразить, но вместо ясной речи у неё из уст вылетело. А, а, я.
Вот у меня и свидетель есть, указал он на Людмилу Ивановну. Она очевидец грабежа.
Сотрудник в штатском открыл папку перед собой и, не смотря в сторону Ходжи, спросил:
У вас, откуда такие юридические познания господин директор? В органах не приходилось раньше работать?
Я бывший офицер КГБ, гордо заявил директор.
Как же вы так офицер КГБ сплоховали, позволив ограбить клуб штатскому человеку? иронически заметил Жидков.
Я не ожидал, оправдывался директор, он схватил деньги и ушёл. А попробуй у него забери их назад, он бедовый и отчаянный, запросто может перейти к дерзким действиям. Ему челюсть сломать человеку, что вам высморкаться. Он же всю молодость в тюрьме провёл.
Никто не заметил, как после брошенной последней фразы Ходжи нервно вздрогнула Людмила Ивановна. Опер пытливо и внимательно вгляделся в лицо директора. Засохшая слюна в уголках рта и перекошенный рот придавали этому лицу омерзительный и лживый вид. Тело директора тряслось и, когда он разговаривал с представителем власти, то постоянно подпрыгивал в кресле.
А зачем вы таких кадров на работу принимаете? улыбнулся Жидков, и встав со стула, подошёл к окну, где, напротив, через дорогу возвышался многоэтажный дом, с сетью магазинов.
А зачем вы таких кадров на работу принимаете? улыбнулся Жидков, и встав со стула, подошёл к окну, где, напротив, через дорогу возвышался многоэтажный дом, с сетью магазинов.
Интересный компот получается, иронизировал он.
Нужда была вот, и пришлось взять, донеслось до ушей опера, раздражённый голос директора.
Жидков оторвался от окна и повернулся к директору. Да вы не возмущайтесь Александр Андреевич? На этот вопрос вы мне можете не отвечать. Да и не вопрос это был, а так нравоучительная ремарка. Кадровый вопрос это ваше исключительное право, клуб же частный, значит хозяйничать можно по своему усмотрению. А мне, собственно, всё равно кто и кем у вас работает. Хотя Платон в городе личность очень известная и слава о нём идёт только позитивная, и я являюсь его сторонником. Он много пользы городу принёс. И то, что было в молодости в счёт не идёт. Даже Надежда Владимировна Винт, заслуженный юрист России, не посмотрела на маленькое пятнышко в его биографии, взяла его фамилию.
Ходжу от этих слов передёрнуло, а Жидков продолжил: Он был ценным руководителем, прекрасным семьянином, каким и сейчас является. Таким людям памятники нужно воздвигать. Он спорт в нашем городе сдвинул с мёртвой точки, на правильные рельсы поставил. Портрет Винта висит в нашем краеведческом музее.
Люди со временем меняются и за свои поступки не дают никакого отчёта, начал доказывать с пеной изо рта Ходжа.
Напрасно вы так Александр Андреевич. У человека в его возрасте может измениться только поведение, но никак не деяния. Каким его воспитали, таким по жизни он и идёт. И не надо мне навязывать свою теорию. Я хоть и моложе вас, но в людях разбираться меня научили. А это немаловажное умение в моей профессии! А вы сейчас идите с прапорщиком и пригласите ко мне этого опасного «налётчика».
Их не было около пяти минут, и о чём в это время Жидков беседовал с новой сотрудницей, директору было не ведомо. Ходжа был уверен, что она его полностью поддержит.
Первым в кабинет Ходжи вошёл Винт. Он был спокоен и невозмутим. В правой руке, у него были зажаты все конверты, которые он сгрёб со стола. За ним проследовал Ходжа и, сев в своё кресло, с видом победителя посмотрел на Платона. Прапорщик остался стоять около входной двери. Жидков в это время знакомился, с какими то бумагами.
Присаживайтесь Сергей Сергеевич, не отрываясь от бумаг, спокойно сказал он.
Платон сел на стул, который стоял напротив опера.
Сергей Сергеевич, вот Александр Андреевич утверждает, что вы свой коллектив оставили без зарплаты, отложил он бумаги в сторону, и чуть заметно улыбнулся.
Он может утверждать только то, что он большой прохиндей и щелкун вредитель.
Вот видите, взбеленился Ходжа и вскочил с кресла. Даже в присутствии сотрудников милиции он меня обзывает. Прошу это занести в протокол.
Ха, ха, громогласно на весь кабинет зашёлся Винт.
Ходжа, надеясь, что милиция защищает его позиции, попытался сделать устрашающий выпад в сторону Платона.
Сядьте на место Александр Андреевич и не мешайте мне допрашивать подозреваемого гражданина, осёк опёр Ходжу.
Тот, дрожащими руками заправил выехавший из брюк угол рубашки и резко опустился в кресло. По его лицу было видно, что слово «подозреваемый», ему понравилось.
В данный момент он уже обвиняемый, перешёл на спокойный тон Ходжа.
Платон с брезгливостью презрительно смотрел на этого мерзкого человека, которому он в своё время все блага предоставил при переселении в этот город. Он, положил перед Жидковым шесть конвертов.
Вот, пожалуйста. Я никого не грабил, а зарплату, как старший тренер взял только для своих тренеров. Таков порядок в клубе. У меня же нет конверта уборщиц, водителя и директора. Но для полной ясности должен вас предупредить, что официально в клубе никто не оформлен, даже его дочь. А это значит, что он скрывает налоги от государства. Все трудовые книжки у нас на руках.
После таких слов лицо директора вытянулось, в глазах появился испуг, и он вновь включил свои эмоции.
Врёт он всё. Арестуйте его. У меня свидетель есть, как он нагло схватил конверты, после чего переведя взгляд в сторону Шабановой, взвизгнул, словно поросёнок. Чего молчишь курица?