Прибыв в Циндао, помимо миноносцев и канонерок сразу обратил внимание на отливающий черной краской броненосец «Виттельсбах» с необычными четырьмя башнями по диагонали. Закралась у Руднева мечта быть капитаном этого корабля, да разнести японцев к чертовой бабушке.
«Решение конечно рискованное подобным образом разместить четыре башни главного калибра, в нос и корму огонь ополовинивается, да и более высокая башня, будет мешать башне, привел свои сомнения Руднев уже капитану германского броненосца, решив подсластить пилюлю, произнес, но зато в линейном Вашему кораблю не будет равных».
В зависимости от дальности снаряды весом 140-кг покажут себя своей огромной начальной скоростью. А отличная механизация башен, позволяет, как сказал капитан броненосца Штербах, делать до трех выстрелов в минуту.
Нашим артиллеристам еще учиться и учиться ответил, вспоминая прошедший бой, где он потерял свой крейсер, Руднев.
С полученной телеграммой Руднев созвал военный совет офицеров Варяга и Корейца. Тридцать один офицер собрались в большой комнате германского посольства. Офицеры Балк и Лобода были легко ранены, остальные были живы и здоровы, несмотря, что перенесли тяжелый бой с превосходящими силами противника. Огонь японцев был так силен, что комендоры падали еще до, того, как успевали встать к орудиям, команды хотели бы получить передышку и отдых, но, война только началась, и, что такое за мнение, что герои должны ехать в тыл, и получать почести, хотя враг не сломлен.
«Государь император правильно поступил, подумал Всеволод Федорович, что дал нам в руки новый меч, вместо попавшего в западню «Варяга». Он был хороший крейсер, но господин американский промышленник Чарльз Крамп, слишком удлинил машины, до семи метров, и недостаточно укрепил фундаменты в виду недостатка опыта постройки крейсеров 1-го ранга. Данное обстоятельство и послужило причиной частого выхода из строя. Если представить, что «Варяг» прорвался бы в Порт-Артур, то было бы стыдно перед сидящими здесь моряками с верной канонерской лодки».
Руднев, по-командирски, посмотрел на Беляева, Бирилева, Бойсмана, Бутлерова, Дурново, Засухина, Левицкого и других, затем подумал: «Наш «Варяг» встал бы в док в Артуре, или плелся на 16 узлах за «Севастополем», дело, конечно нужное, но неблагодарное. Но, кто сказал, что война вообще благодарное дело?»
Капитан 2-го ранга Григорий Павлович Беляев, бывший капитан Корейца взял слово:
В телеграмме императора все сказано. Вам Всеволод Федорович государь Император доверил командование новым кораблем. Сколько снарядов выпустил «Варяг» по вашему рапорту? Тысяча сто? Вот и получайте германский броненосец со скорострельными орудиями. Причем если орудия «Пересвета» калибром 10-дюймов стреляют раз в полторы минуты, то здесь до трех выстрелов в минуту, благодаря лучшей механизации башен, то есть пока, например, «Пересвет» сделает три выстрела и возможно пристреляется, «Виттельсбах»
Прошу прощения, строго сказал Руднев «Варяг»!
«Варяг», поправился Беляев, сделает тринадцать выстрелов и гарантированно пристреляется, добившись накрытия цели, и будет держать ее в вилке.
Степанов Павел Гаврилович артиллерийский офицер «Корейца»:
Прелюбопытно, было бы, испытать «Варяг» в бою. И принести новую славу русскому оружию, ей Богу кораблик то не плохой.
Мичман Бирилев Павел Андреевич огласил на всю комнату:
Господа, вопрос я как понял уже решенный, но, тогда два основных? Куда идем? Артур или Владивосток? И как нам туда попасть?
Руднев спросил присутствующих:
Господа еще есть вопросы?
Мичман Балк своим баритоном выразил мнение окружающих:
Веди командир, мы с тобой!
Все одобрительно загудели в лучших традициях русского флота.
Тогда, Руднев оглядел всех присутствующих, собирайте матросов по командам и принимать броненосец, время на это два дня, по первой с нами останутся германские инструкторы, и пойдем под германским флагом. После сердечного союза трех императоров72 от 1881 года, мы практически одна держава, хотя, каждая из империй (провинций) имеет свой суверенитет, но государство фактически одно.
Германский флаг, это бесчестно, сказал мичман Александр Шиллинг.
Руднев парировал: «Не стреляющий корабль, соблюдающий нейтралитет может следовать, куда ему заблагорассудится, но, как только мы сделаем хоть один выстрел, по неприятелю, мы поднимаем славный наш Андреевский стяг, и уже становимся полноправным крейсером в составе флота. Такая постановка всех устраивает господа?»
Германский флаг, это бесчестно, сказал мичман Александр Шиллинг.
Руднев парировал: «Не стреляющий корабль, соблюдающий нейтралитет может следовать, куда ему заблагорассудится, но, как только мы сделаем хоть один выстрел, по неприятелю, мы поднимаем славный наш Андреевский стяг, и уже становимся полноправным крейсером в составе флота. Такая постановка всех устраивает господа?»
Все присутствующие одобрительно закивали, так как тонуть никому не хотелось.
Начались трудовые будни. Команда, похватав вещи, следуя за мичманами и старшинами, ринулась на броненосец. Германцев на нем было всего человек четыреста, из шестисот по штатному расписанию, и они с радостью сдавали «мокрый73» корабль, не вписывающийся в концепцию современного германского флота открытого моря, тем более что пришла директива принимать новый корабль, вооруженный как полагается 11-дюймовыми орудиями главного калибра. Русским и этот пойдет не то крейсер, не то броненосец, ни Богу свечка, ни черту кочерга. Хотя, как говорили германские офицеры, построен корабль на совесть и очень качественно, с хваленой немецкой пунктуальностью и множеством технических новинок.
Три паровые машины общей мощностью 14000 лошадиных сил, как отметил старший судовой механик Николай Лейков. На "Варяге", а этот был его единственный корабль, он допустил много ошибок, но, здесь Николай, ни в коем разе, не хотел допустить повторения пройденного. Он дотошно выпытывал у германских инструкторов, что, да как, так как в Морском инженерном училище немецкий преподавали.
Сергей Зарубаев старший артиллерийский офицер "Варяга" принял башню А. Его подчиненный Эйлер Дмитрий Павлович, двадцатилетний юнец башню Б. Мичман Александр Лобода стал распоряжаться палубными орудиями, а Василий Балк башней С. Старший артиллерист с "Корейца" Степанов Павел Гаврилович командовал в башне «Д». Они долго расспрашивали немецких артиллеристов, что, да как. Те торопились сдать корабль, отплыв на родину, пить пиво с сосисками, и ничего вразумительного сказать не смогли.
На следующий день, когда Руднев уладил все формальности в посольстве, и поднялся на борт "Варяга" его встретил дружный флотский экипаж. Бутлеров Александр Михайлович был вахтенный начальник, так сказать от Бога, и на вновь принятом корабле российского императорского флота, все закрутилось и завертелось в интересах службы.
Франк Валерий инженер-механик принял все котлы на броненосце, приказал развести пары, проверить запас угля, арматуру, трубки котлов и колосники.
Бойсман Владимир Васильевич доложил Рудневу, что всех припасов в достатке, кроме питьевой воды и лимонов, но, это можно докупить в Циндао в течение трех часов.
Всеволод Федорович последовал к себе в каюту. Портрет императора Вильгельма II, он убирать не стал, так как, уважал его за честность и прямолинейность, а во-вторых, за продажу Российской империи замечательного корабля, на котором он находился. В голове у капитана было и без этого много вопросов. Корабль офицеры и матросы, с трудом, но приняли. По запасам и припасам, вопросов и проблем не возникло. Дело, в том, что, если придется сражаться, а на этот счет у Руднева иллюзий не возникало, как пополнить боезапас? Всеволод Федорович принял решение отправить телеграмму на высочайшее имя, с просьбой отправить во Владивосток срочным образом пароход, с двумя боекомплектами для нового "Варяга". Курс Руднев решил держать также, во Владивосток, так, как Порт-Артур блокирован с моря.
«Если мы туда придем, то, только создадим новых проблем, решил отважный капитан, а во Владивостоке, есть возможность, как выписать жену, так и получить обещанный боезапас по железной дороге. К тому, же во Владивостоке только бронепалубные крейсера с миноносцами, и наличие там броненосца более чем желательно, для пользы дела и победы в войне».
Старший артиллерийский офицер Зубарев собрал своих товарищей артиллеристов, и спросил: «Как мы будем вести огонь? Прошу высказаться присутствующих».
Мичман Балк, насколько успел узнать свою вторую от носа башню, сказал: «У германцев здесь более чем все организовано. Снаряды небольшие, в 342 фунта74, но взрывчатки там 7 фунтов, как в нашем 10-дюймовом бронебойном снаряде. Бронепробиваемость снаряда не хуже, а скорострельность потрясающая, до трех выстрелов в минуту, если я правильно предыдущего командира фон Вестфахена понял».