Кстати, о пиратах любезный, сказал контр-адмирал Иессен, завтра, побыть в этой роли придется нам! Моральных угрызений нет, ведь государыня Екатерина запретила18?
Боже упаси, ответил Трусов, мы же на государевой службе и покараем этих наймитов англичан и американцев тем оружием, что государь император вверил нам в руки.
Почему наймиты? Да и словечко, какое подобрали странное, присущее больше какому-то революционеру, а не капитану 1-го ранга?
Так они сражаются за деньги, басурмане, чувство долга у них не в почете, дополнил Трусов, да и как их еще-то назвать?
Капитанский фуршет продолжался где-то до 22.00, затем, разъездные катера доставили слегка подвыпивших капитанов каждого на свой крейсер. Трубы на крейсерах задымили, иногда даже горящие угольки вырывались вверх, пытаясь, стать звездочками, машины заурчали, застучали, заворочались равномерно подшипники, поливаемые машинным маслом, и крейсера один за другим, словно черные лебеди, покинули уютную бухту Золотой Рог. Боевые корабли вырвались из надоевшего льда, предварительно расколотым ледоколом с красивым именем Надежный, который обходил туда-сюда вокруг каждого, потом сбегал до выхода их бухты, затем снова вернулся.
В это время, курсант Бурлаков с орлами на погонах, рассуждал: «В традиционной реальности, отряд за последующие двадцать дней с 9 февраля по 1 марта дважды ходил к берегам Японии и Кореи, выдержал страшный шторм в ледяном море, когда даже стволы орудий забило льдом, но потопил лишь один пароход "Наконура Мару" водоизмещением 1000 тонн с грузом риса. Для целого крейсерского отряда, успехи более чем скромные. Причем такие ерзания происходили, когда основные силы японской армии переправлялись в Корею, для действий против нашей доблестной армии, еще не успевшей сосредоточиться и силы неприятеля, знавшей лишь приблизительно. У Николая всплыли в голове данные, подсказанные эфирным компьютером, что на острове Хоккайдо базировалась 7-я пехотная дивизия, а на острове Сикоку 11-я пехотная, и на острове Кю-Сю, где с питанием дела обстояли хорошо, сразу две дивизии, 6-я и 12-я пехотные». Курсант Бурлаков задумал нанести для начала непоправимый ущерб хотя бы 7-й дивизии японцев, как наиболее боеспособной, где другие офицеры проходили стажировку, упражняясь германской тактике ведения боевых действий пехоты при поддержке артиллерии. Для этих целей курсант решил совершить поход и разгромить два основных порта на острове Хоккайдо, который, будь наши предки немного расторопнее, вполне мог быль русским: Отару и Муроран. Больше мест, на суровом северном острове, славящимся своим овцеводством, откуда была возможность перебросить эту дивизию, у противника не было.
Набег на вражеский порт
Утро 11-го февраля 1904 года застало Владивостокский отряд крейсеров, где-то у берегов острова Хоккайдо, красующийся своими заснеженными сопками.
Каперанг Стемман подошел к вице-адмиралу, поглядел на орлов, что красовались на погонах, подумал: «Когда же у меня будут такие же», а затем произнес: «Изрядно штормит. Хорошо, что наша серия кораблей мореходная, и построена нашими земляками германцами очень добротно. И вообще лютеране немцы не зря руководят этой великой страной. Мы привыкли к порядку, ордунгу, так сказать. Что ваш род Иессен, что мой Стемман всегда были опорой царя Готторп VI и Готторп VII, служебное имя для варваров Александр 3 и Николай 2, соответственно. Русские отлично занимаются сельским хозяйством и торговлей, ну еще Богу своему молятся, да составляют большинство в наших командах, но белая кость флота мы немцы».
Контр-адмирал, к удивлению, Бурлакова и против его воли кивнул собеседнику немцу, видимо контроль со стороны курсанта был не 100 процентный, над чем, приходилось задуматься.
Капитан флагманского крейсера продолжил свой монолог: «Но, сменим тему, на таком ветру обмерзают надстройки, а также очень большой верхний вес образуется на кораблях. Но, ничего, пошлю матросиков, пусть уберут лед с орудий и надстроек».
Николаю вообще, от такого националистского пассажа стало не по себе, и подумал: «Кто они, эти остзейские немцы, и почему их так много на флоте?» и уже вслух Бурлаков, кутаясь в адмиральскую шинель, приказал: «Соизвольте приказать не только отдолбить лед, несмотря на волны и холод, но и соорудить чехлы на орудия батарейной палубы, иначе вода попадет и заледенеет, стрелять не сможем, превратимся в голубей мира».
Александр Федорович отметил про себя должную предусмотрительность командующего отрядом; подозвав мичмана Тереньтева, приказал ему срочно взять матросов и парусину из запасов и изготовить на все орудия, которые заливает ледяной водой чехлы, для предотвращения её попадания. Приказ капитана Василий Михайлович кинулся незамедлительно исполнять. По радио, которое с началом войны усиленно осваивали, и добились в этом немалых успехов, данный приказ продублировали и на другие крейсера отряда. Ведомые корабли, по мере разбора приказа, высылали квиток о получении оного, и на всех крейсерах закипела работа.
Контр-адмирал к вечеру уже наблюдал на орудиях всех кораблей отряда в штормовом море чехлы на всех орудиях. Крейсера существенно качало и валяло с борта на борт. Брызги летели во все стороны, но корабли упорно двигались экономической скоростью в десять узлов и по окончании двух суток, израсходовав примерно по сто десять тонн угля каждый, приблизились к порту Отару19, затянутого дымкой.
Контр-адмирал, глядя в бинокль, удовлетворенно наблюдал погрузку четырех больших черных транспортов в порту, на которых и рядом с ними, словно маленькие черные точки, суетились люди. Издалека они казались муравьями вокруг погибшего трупа животного. В голове у Бурлакова появилась информация, что японская пехотная дивизия образца 1904 года, состоит из 13000 человек. На его шести крейсерах было 3300 человек, и нанести ущерб можно было только точным артиллерийским огнем. Состояло соединение японской императорской армии из четырех пехотных полков по три батальона в каждом. В полку находилось по две тысячи шестьсот человек, или по восемьсот шестьдесят восемь человек в батальоне. Еще имелись: кавалерийский батальон для связи и разведки в триста шестьдесят человек, артиллерийский полк в составе шести батарей, четыре батареи сверх того (из них одна осадная), один саперный батальон, команда понтонеров, рота железнодорожных войск, отделение связи, административные службы и даже обоз, со всем необходимым на неделю ведения боевых действий. Дополнительно включала дивизия и восемь тысяч человек военных рабочих. Работники могли и копать, и строить и даже сражаться, но только с пиками в руках, так, что боевая ценность была сомнительна. Для перевозки такого внушительного хозяйства требовалось сорок больших транспортов, а погрузка одного транспорта занимала до двух суток, при налаженной организации. В прочем у японцев все было налажено. Только прибытие русских в эти планы не входило. В данный момент четыре морских левиафана заканчивали погрузку, и были полны солдат и вооружения, как гигантские ульи с пчелами. Они как раз начали грузиться, в тот момент как Владивостокский отряд выходил из своей базы, сквозь лед.
«На Муроране возможно, происходит то же самое, пронеслась как молния в голове у Бурлакова, и он отдал приказ, всем крейсерам отряда, начать стрельбу по черным, глубоко сидящим транспортам, прямо у причалов, намереваясь попутно и нанести повреждения порту с его инфраструктурой, пока только6-дюймовыми снарядами. Тратить на эти цели 8-дюймовые снаряды, из погребов башен, он посчитал излишним, и рассудил: «вдруг еще, кто встретиться, должно же быть прикрытие у этих транспортов».
И его интуиция не подвела. Впрочем, она не подводит любого человека, который периодически к ней обращается. Транспорты под погрузкой с моря прикрывал 7-й боевой отряд адмирала Ямада Хикохачи. В составе отряда находились: кургузенький броненосец "Фусо", постройки тридцатилетней давности, с еще железной броней в 9-дм, но прошедшего модернизацию и перевооруженный на скорострельную артиллерию, состоящую из шести скорострельных и дальнобойных 6-дюймовых орудия системы Армстронга20, под командованием капитана 2- го ранга Кимуры Кокити. Броненосец являлся флагманским для контр-адмирала Ямада, командира 7-го боевого отряда. Но перед бронепалубными крейсерами Владивостокского отряда, из дымки тумана, неспеша, вышел хотя и старый, но самый настоящий броненосец. «Крепкий орешек» для орудий русских бронепалубных крейсеров. Вторым по боевой мощи был, крейсер с железным набором корпуса и деревянной обшивкой "Такао" построенный еще в далеком 1888 году. Брони на нем не было от слова совсем, как, впрочем, и на всех кораблях японского отряда, кроме «Фусо». Безбронный корвет построили на самой заре развития японского флота, просто так, для опыта судостроителей и несения дозорных функций, он нес четыре 6-дюймовых, не скорострельных, орудия системы Круппа, а остальные корабли японского седьмого боевого отряда, были 600-тонными канонерками, вооруженными четырьмя 5-дюймовыми орудиями Армстронга каждый.