В результате выполнения данного приказа, как решил адмирал Ямада японские корабли образуют кильватерную колонну, которая сможет сконцентрировать огонь, хотя бы на одном русском крейсере, и вывести его из строя, а если удастся потопить. Русские крейсера то же перестроились. Правда, чуть не произошло столкновение, вот такого в истории морских сражений не бывало, подумал Иессен, на виду у неприятеля два крейсера таранили друг друга, вот бы был конфуз. Корпуса Богатыря и Громобоя в какой-то момент створились, и этим не преминул воспользоваться неприятель. Дальность была примерно 20 кабельтовых, как определил дальномерщик броненосца Фусо и старый броненосец дал сигнал целеуказания другим кораблям 7-го отряда, потрепанного, но еще вполне боеспособного, и борта кораблей окрасились дымами выстрелов, как увидели все на Владивостокском отряде крейсеров.
Головной в японском отряде, перестроившимся из строя клина в кильватерную колонну, была канонерка Майя. Она была лишена брони, но вела огонь из 6-дм и 5-дм орудия. Вторым в линии японских кораблей, шел деревянный корвет Цукуба с мощным парусным вооружением и дымовой трубой. Он был вооружен четырьмя новейшими орудиями Армстронга калибром в 6-дм. Третьим в строю оказался, уже хорошо знакомый нам флагманский броненосец Фусо, на котором уцелели лишь тоже два 6-дм орудия с одного борта. За ним следовала канонерка Такао, с четырьмя 5-дм орудиями, из которых на один борт могли действовать только два. Замыкал строй 7-го отряда канонерка Чокай, с одним уцелевшим 8-дм орудием Круппа и лучшим канониром отряда, любящим побороться с зеленым змием, Масо. Всего японцы выпустили по створившимся кораблям Иессена за три минуты, два восьмидюймовых, семьдесят шестидюймовых и семьдесят пятидюймовых снарядов. Причем, русские корабли были лишены возможности стрелять своим неудачным маневрированием, которое так лихо начиналось. И за такое кораблевождение Иессен сделал замечание своему начальнику штаба. Крейсера Богатырь и Громобой попали под накрытие, вода вокруг них закипела. В момент маневра Громобой практически был вынужден остановиться, а Богатырь подставить свой нос.
Канонир Масо тщательно прицеливался. Ему очень хотелось отомстить этим гайдзинам, за Порт-Артур, который японские войска уже взяли десять лет назад, силой и мужеством своих воинов, но подлые подковерные интриги, недостойные сынов Ямато, вынудили вернуть его русским. Там погиб отец Масо, и семья вынуждена была жить в впроголодь, а мать Масо стала проституткой, лишь бы вырастить троих детей. Всю свою ненависть он вложил в первый снаряд, и его поглотило море, видимо ненависть плохой помощник. Тогда Масо призвал дух отца и деда, как положено в синтоизме33, взмолился им и тщательно прицелившись, выстрелил еще раз.
Снаряд весом в сто сорок килограммов был фугасным, и попал в кормовую надстройку крейсера, и штатно там разорвавшись, практически посередине корпуса. Огненный смерч прошелся и по расчетам 3-дм орудий, и по подносчикам боеприпасов, по лоткам со снарядами, уничтожен кормовой дальномерный пост, начался пожар. В общем, убыль была, как донесли командиру Громобоя Дабичу пятнадцать убитых и двадцать два раненых члена экипажа. 6-дм снаряды попали в каземат носового орудия, но броня выдержала, и фугас пробил борт напротив машин. Аварийная команда кинулась устранять течь. Расчеты японских 5-дм орудий стреляли точнее, и снаряды шесть раз ударили в Громобой. У машин в борт ударил фугас и помог образующейся течи; в корму, где уже бушевал пожар; в третью дымовую трубу крейсера, и проделал в ней приличную дыру; во вторую дымовую трубу; в нос район ватерлинии, обшивка удар выдержала, но дюжину заклепок срезало, и вода стала сочиться внутрь; фугас ударил в кормовую башню Гаврилы Юркина, ощущение было такое, как будто находишься внутри колокола, вспоминал он потом, к счастью все остались живы, благо снаряд был небольшой.
Флагманскому Богатырю досталось то же. 6-дм японский фугас ударил в каземат носового, правого орудия комендора Гаврилова, но броня и Николай Угодник спас расчет, затем удар пришелся в башню балагура Сагатовича, тут уже в живых остались все, но двое потеряли сознание, а четверо выползли оглушенные и с кровью из ушей. По приказанию старшего офицера Ширяева, расчет был немедленно заменен, снаряд попал в левую скулу и вырвал клок обшивки на средней палубе размером пару саженей34, снаряд попал в носовую надстройку и уничтожил 3-дм орудие с расчетом, фугас прошил нос и ударился в трубу подачи на носовую башню. Изрядно всех тряхнуло, и у башни сломался механизм подачи боеприпасов, от удара и взрыва. 5-дм снарядов в русские крейсера попало только три. В правую скулу крейсера и была вмятина и срезанные заклепки, уничтожено носовое 3-фн орудие, Богатырь получил удар фугасом в надстройку, за башней главного калибра, там появилась новый проем для дверей. Стемман пошутил для поднятия духа, показывая в сторону японцев: Вы и дверь будьте любезны прислать. Но пришел лишь фугас в левую скулу крейсера, уже раскуроченную.
QF 3-фунтовый Hotchkiss (240 кг, 30 выстр/минута, снаряд 1,5-кг, дальность 5,9 км)
Русские крейсера перестроились в кильватерную колонну и стали отвечать японцам, а отвечать было чем. Упрямый Богатырь шедший головным, взял на прицел канонерку Майя 8-дм орудия, сделавшие три выстрела, успехов не добились, для 3-дм дистанция была великовата, а подчиненные плутонгового командира Васильева добились попадания фугасным снарядом в японскую канонерку и вывели из строя 5-дм орудие. Взрыв на Майе сопровождали криками «Ура» русских моряков!
Крейсер Рюрик отстрелялся фугасами по Цукубе, на этот раз отличился расчет носовой башни лейтенанта Берга (Берх тоже немец, как щелкнуло в мозгу Бурлакова), в свои тридцать лет, он поднаторел в знании материальной части и искусстве прицеливания. Фугас с шестью фунтами тротила прямо в палубу, по центру деревянного корвета и не мог не вызвать пожар. 6-дм орудия плутонга лейтенанта Постельникова попали прямо в 6-дм орудие, обслуживаемое японскими моряками, и загорелись заряды готовые к стрельбе. Взорвались и несколько снарядов. От мощного взрыва отломилась часть борта корвета, а все вокруг усиленно горело. Капитан корвета Цутияма с грустью глядел на свой корабль, вставать в линию с новейшими и сильнейшими крейсерами мира было безрассудно, и раз его страна так поступает, вероятно, так угодно Богам? Второй 6-дм фугас ударил между двумя пожарами, и он слился в один неуправляемый.
Бронепалубный крейсер Громобой, который гордо шествовал третьим мателотом35 в отряде и его орудия вели огонь по броненосцу Фусо, который порой скрывался из-за обилия всплесков у бортов. У броненосца, как видел капитан крейсера Дабич, не стреляли баковое36 и ютовое37 орудия, зато два бортовых вели огонь, как положено, до пяти раз в минуту. У Громобоя преуспела кормовая башня Гаврилы Юркина. В предыдущее время боя, его хоть и потрепало, приложило о броню, разбило приборы наведения, и комендор Протасов стал целиться на глазок, это дало наоборот, положительный результат. Русский фугас попал под грот мачту, в небронированный борт, над броневым поясом и взорвался в утробе старого броненосца. Образовался еще больший пожар. 6-дм батарея Громобоя Леонида Федотова, мощного и сильного залихватского38 моряка и балагура39 попала фугасом в полубак старого броненосца, разметав пожарный расчет крупными осколками, и вторым попаданием срезав саму грот мачту, с вантами и площадкой прожекторов. Но самое прискорбное для японцев, что Фусо лишился радио и возможности поднимать сигнальные флаги и руководить отрядом. Да, и сама не маленькая мачта, упала на палубу, натворив там немало бед. Дабич довольно сказал старшему артиллерийскому офицеру Владиславлеву: молодцы наши артиллеристы, после боя всем по второй чарке.
Замыкающий русский отряд крейсер Россия обстреливал носовым плутонгом артиллерии Такао, а кормовым плутонгом канонерку Чокай. Стрельба одним крейсером по двум мишеням была по всем законам мало эффективна. Но комендоры крейсера добились попадания 8-дм снарядом весом 87-кг в Чокай, в этом преуспел командир кормовой башни князь Щербатов, щеголь и франт в обычной жизни, и хладнокровный стрелок в бою. Фугас врезался в ватерлинию старой канонерки под грот мачтой и оглушительно взорвался, вырвав размером в квадратный сажень участок борта. В образовавшуюся пробоину сразу с ревом хлынула вода. Для маленького кораблика это было подобно смерти, так как на нем стояли огнетрубные котлы, и переборки практически не держали течь. Вода проникала в котельное отделение, и хотя кочегары начали тушить котлы, сделать это быстро им не удалось. Котлы от соприкосновения с соленой морской водой взорвались, прервав жизнь канонерки. 6-дм фугас, уже не требовался, он разнес в щепы одну из шлюпок Чокая. Благо три других шлюпки спускались и в них благополучно успели опустить портрет императора. Одними из последних, покинули канонерку канонир Масо и капитан 2-го ранга Усида.
В крейсер Такао попало два фугаса плутонга левого борта крейсера Россия, которым руководил лейтенант Плансон. Фугас врезался в канонерку в районе якорного клюза, оторвав цепь и бросив ее в море и попав в полубак вызвав небольшой пожар. Капитан Арнаутов оценил огонь кормовой башни своего крейсера и прокричал: Браво Щербатов, браво!.