В первый день, когда он пришел знакомиться с Ксюшей и Денисом (о них здесь отдельные публикации), я наблюдала «обыкновенное чудо»: все трое до одиннадцати ночи сидели рядышком и пели. Я никогда не видела, чтобы дети сидели и вот так пели.
И вот он пришел к нам жить, почти задевая головой потолок (190 см, однако!) Посмотрел сверху вниз на малюсенького Дениса (122 см на тот момент), который только полгода, как приехал к нам жить из детдома, и воровал, курил, хулиганил вовсю. Потом поднял его в воздух, потаскал на руках и вновь поставил на землю.
Вот что, сказал Константин, мгновенно входя в роль старшего брата, если ты прогуливаешь школу, я буду водить тебя туда за руку. Если ругаешься матом, я вымою тебе рот с мылом, как это сделала когда-то моя мама. Если водишься с плохой компанией, я их разгоню, они мне даже до плеча не достают. А если маму не уважаешь заставлю уважать.
И наш доселе трудновоспитуемый Денис, как загипнотизированный, смотрел на него и кивал, кивал, кивал. Он никогда прежде не имел перед собой положительного мужского образа. В том мире маргиналов, откуда его изъяли совсем недавно, все решала сила и наглость: кто кого изобьет, кто у кого украдет, кто кого обманет. А тут такой почти сказочный богатырь.
Вот и стали мы жить-поживать. Костя учил Дениса плавать и чинить велосипед, требовал послушания и нормального поведения. За лето научил его, наконец-то, читать. Исчезла нецензурная брань и курение. И стал наш Денис нормальным мальчиком: из-под улично-беспризорной шелухи появился на свет добрый, доверчивый, наивный и трогательный ребенок, любящий сын и брат.
Костя пошел учиться.
А в какой-то день он, стесняясь, поделился со мной своей мечтой: когда вырастет, тоже усыновить. Что ж, вырастет там и решит сам.
А пока просто: в добрый путь, сынок!
История 4.
СЕРЕЖА И АНТОН или ПУТЬ ДОМОЙ
Дорогие друзья-одногруппники! О трех моих детях Ксюше, Денисе и Косте Вы уже знаете. И Вы не просто читали о них, а горячо откликнулись. Глубоко тронута и благодарна за отклик ваших сердец. Решила рассказать Вам о двух других моих детках Сереже и Антоне.
Сережа и Антон братья. Первому 14, второму 12 лет. По национальности нганасаны, одни из последних представителей малого северного народа, вымирающего на глазах (численность нганасан всего 500 с хвостиком человек). В детский дом семь лет назад братья попали «обычным» путем. Это очень страшный «обычный» путь, но в детдоме такое привычно и никого не удивляет: просто родители пили, просто дрались, просто забросили детей и те ходили вечно грязные и голодные. Этим парнишкам еще повезло: их не били родители, дрались только друг с другом и с собутыльниками. По крайней мере, так заверяет меня Сережа (Антоха вообще не любит вспоминать о том периоде своей жизни). Однако Серегины тяжелейшие травмы головы, полученные в детстве (с потерей сознания, с накладыванием швов) как-то вызывают у меня подозрения Впрочем, не буду наговаривать лишнего на горе-родителей: может, травмы получены просто потому, что дети были абсолютно безнадзорными и попадали в переделки.
Во время очередной жуткой драки пришла полиция с представителями опеки и детей забрали. Сережа с Антохой спрятались под стол не от драчунов, а от опеки. Давно замечено: дети опустившихся алкоголиков очень трогательно любят своих родителей и готовы защищать их в глазах всего мира. Когда их изъяли, Серега пытался убегать из приюта, а потом из детдома домой. Несмотря ни на что. И теперь они страшно боятся опеки. Когда органы опеки приходят нас проведать (так положено), мои мальчишки хотят снова спрятаться, убежать в лес или на речку: боятся, что их снова заберут. Нет пока возможности объяснять им всю разницу ситуации: я-то не употребляю ни грамма даже в праздники (кстати, для детей это очень-очень значимо; они, бедняги, поначалу каждую мою банку кока-колы обнюхивали все боялись: не алкоголь ли это?). Вы спросите: почему нет возможности объяснить? Да потому, что любой разговор на эту тему вызывает у мальчишек слезы. И в этих слезах весь ужас и вся боль их первых лет жизни под тонким слоем психологической защиты. Множество приемных родителей пускают в ход убойный аргумент: «Твои родители алкаши, будешь поступать так-то и так-то тоже сопьешься под забором». Вас коробит? Вы не верите, не представляете, как такое возможно? Но это весьма распространено в нашей среде (я «в теме» и как усыновитель, и как школьный психолог). СтОит ли объяснять, какое «воспитательное» воздействие имеет такой аргумент По счастью, мои дети не услышали такого ни разу и не услышат. Они сами все понимают по поводу горе-родителей и не надо их мучить. Тем более, что их горе-папаша сам поставил точку в своей судьбе выпал спьяну с 8 этажа, и это воспоминание очень болезненно для Сереги.
Я не трогаю тему алкоголизма родителей вообще, просто люблю и сострадаю, поэтому Сережа с Антохой на доверии иногда сами смущенно шепчут мне правду. И с облегчением вздыхают, когда за праздничным столом я наливаю себе в бокал фруктовый сок.
Так вот, семь лет назад Сережу с Тохой изъяли из семьи. Поместили в приют это обязательный этап: полгода пребывания ребенка в приюте дается родителям на то, чтобы одуматься и избежать лишения прав. Одновременно туда же попала моя Ксюша. Сереге было 7, Ксюше 8 лет. Одинокие и несчастные, никому не нужные, они подружились, и это скрашивало их одиночество. Вместе попали в детдом. В отличие от многих других обездоленных сирот, они решили не опуститься, не махнуть рукой на судьбу, а стать лучшими. Вы понимаете, ЛУЧШИМИ! Вопреки всему, всем чертям назло!
Антоха тот был иным. Он не стремился стать лучшим. Напротив, озлобился, стал воровать и хулиганить. В общем, был одним из худших в младшей группе, «головной болью» всех воспитателей. Получилась такая пара: один брат кругом хороший, другой кругом плохой. Никто не догадывался, что у Антохи золотое сердце и волшебный дар «эмпатии» и «синтонности» способности тонко воспринимать душой чувства других людей, читать их души, как открытую книгу. Вот таким был в глубине души этот «очень плохой мальчик».
Итак, Сережа отличался от всех других мальчишек своим стремлением ко всему хорошему и «правильному» (честно говоря, зануда он слегка, но всем мы чем-то не идеальны))) Учился прекрасно, каждый день (!) сам (!) ходил в музыкальную школу. Дорогие читатели, кого родители через силу заставляли учиться музыке! И те, кто сейчас через силу пытается научить музыке своих детей! Вообразите себе эту картину: в детдоме нет аккордеона, поэтому ребенок ежедневно (по морозу!) сам ходит в «музыкалку» выполнять домашнее задание. И мечтает однажды попасть в настоящий театр на оперу или балет. А в глубине души знает это невозможно.
Итак, он стал лучшим. Но от этого не менее одиноким. Утешением у него была музыка и Ксюша. Однажды в летнем лагере под Красноярском (куда ежегодно привозят на отдых детей из Таймырских детских домов) кто-то из взрослых наловил улиток и раздал детям. Так вот, Ксюша и Сережа, смущаясь, договорились, что их улитки будут «пара». На следующий день кто-то нечаянно раздавил Ксюшину улитку и Сережина тоже умерла. Улиток было очень жалко, но при этом дети увидели в этом «знак» неразрывности своей дружбы. На дискотеке Сережа, смущаясь еще больше, пригласил Ксюшу на медленный танец. Девочка застеснялась и убежала. Но оба запомнили этот момент надолго.
Ну, а потом прилетела я. На самолете. И забрала Ксюшу в Москву, за 6 тысяч километров от родного Таймыра. Девочка была в счастливой эйфории, лишь в день отлета, ранним утром (выезжали мы с ней в 4 утра, чтобы успеть на самолет в 6 часов) она подошла к спальне мальчиков в надежде, что Сережу разбудят и они смогут проститься. Зная, что Ксюшу НАШЛА МАМА (так это называется в детском доме, и это запредельная мечта каждого сироты), он еще до моего приезда подарил ей свое фото с надписью. И вот она стоит под дверью мальчишечьей спальни. А я, старая училка: мол, да нельзя, да 4 утра, да всех перебудим! (Правда, его бы все равно никто не разбудил в такую рань). Так и улетели, не простившись.
А потом я и думаю: что же я натворила?! А детская первая любовь? А улитки? Мы с моей первой любовью шли друг к другу 30 с лишним лет, зачем же Ксюше идти так долго и так далеко (те самые 6 тысяч километров)?!
Но это было потом. Совсем не сразу. Вначале нужно было разыскать Ксюшиного братика Дениса. Через полтора года он попал в тот же детский дом, и вскоре я прилетела за ним. Оказалось, он успел подружиться с Серегой. Тот стал ему старшим другом (Денис ровесник Антона, но выглядит совсем маленьким и хрупким, лет на 7-8). Собирая вещи Дениса и отвечая на бесконечные вопросы других мальчишек на тему: «А когда же МЕНЯ ТОЖЕ НАЙДЕТ МАМА?», я увидела Сережу он пришел на прощанье покататься с Денисом на санках. Я решила показать ему фото повзрослевшей Ксюши. И тут увидела в его глазах горькое отчаяние: «Ксюша теперь домашний ребенок. Куда мне до нее, детдомовскому сироте?!» Ну, неправильно все это было!!! Несправедливо!!! Так же, как несправедлива жизнь по отношению ко всем остававшемся в детдоме маленьким человекам (да простят меня за это слово языковеды).
Старый романтик, я решила взять Сережу в нашу семью. И тут неожиданно узнала, что у него есть младший брат Антон (двоечник и хулиган). Разумеется, я решила взять обоих. Однако в детском доме поначалу ошибочно подумали, что я хочу взять одного лишь Сережу. И предложили ему написать согласие на разлучение с братом. Тот внутренне заметался: с одной стороны, Ксюша, мама и Москва, с другой непутевый брат, но это БРАТ, и к тому же младший. Каким бы он ни был, Сережа считал своим долгом о нем заботиться. Мальчик нашел в себе силы благородно отказаться от улыбнувшегося ему счастья. И этот отказ было его лучшей характеристикой, лучшим аргументом в его пользу в моих глазах. Я позвонила в детский дом и объяснила, что беру и Антона тоже. На другом конце провода ошеломленная пауза, потом изумленное: