Герилья. Красные партизаны Латинской Америки
Составители Александр Колпакиди и Марат Нигматулин
© Составители Колпакиди А., Нигматулин М. 2022
© ООО «Издательтсво Родина», 2022
* * *Для чего нужна эта книга?
Некоторым обывателям трудно в это поверить, но ещё несколько десятилетий назад целый континент в Западном полушарии был охвачен непрекращающейся партизанской войной. У неё было много фронтов и названий, много форм и театров военных действий.
По большей части она затухла к середине-концу девяностых годов. Тем не менее, кое-где она продолжается и сейчас.
Как же могло получиться, что целый общественный процесс, огромная война, продлившаяся не одно десятилетие и обхватившая целый континент, могла пройти мимо сначала советских, а затем российских читателей?
1Российское интеллектуальное поле в чём-то напоминает сформировавший его пейзаж Русской равнины: это, конечно, не пустыня и не прерия, но весьма однообразное пространство, в котором, однако, легко потеряться. Это пространство хтоническое, а потому ему свойственно оборотничество: красивая лужайка может скрывать вязкую трясину, а ровное на первый взгляд поле может оказаться на деле практически непроходимым как из-за перепадов высоты, так и из-за наличия в нём самых неожиданных сюрпризов.
Что, однако, поражает в современных российских интеллектуальных и псевдоинтеллектуальных дискуссиях, так это их тотальная предсказуемость, почти протокольная точность в следовании определённым канонам.
Эти неписаные каноны были сформированы нашими интеллигентами в шестидесятые-семидесятые годы.
Этому предшествовало несколько важных событий.
Россия довольно поздно обзавелась своей собственной интеллектуальной традицией. Она сложилась у нас только к 1860-м годам.
Тем не менее, царская империя в николаевские и пореформенные времена породила два самых известных российских культурных феномена русскую классическую литературу и русскую революционную интеллигенцию.
Последняя в итоге и сокрушила прогнившую к началу двадцатого века насквозь империю.
Сокрушив империю, интеллигенция погибла сама. И дело тут, разумеется, не в большевиках.
Просто где-то в районе 19041905 годов Российская империя вступает в период очень острых и масштабных изменений. За войной революция, а за ней Столыпинщина, за ней снова война и снова революция, потом уже Гражданская война, красный и белый террор, эмиграция, НЭП, разнообразные реформы, те самые знаменитые репрессии, снова Война, затем Холодная война и восстановление страны.
За это время старая интеллектуальная традиция поизносилась. Её носители гибли на царских каторгах и виселицах военно-полевых судов, в белогвардейском плену, в убогих комнатушках на окраинах Парижа и Монтевидео, на фронтах Великой Отечественной или холодных квартирах блокадного Ленинграда.
Как бы то ни было, старая русская интеллигенция вся истрепалась к началу Оттепели. Остались лишь отдельные её представители типа Михаила Бахтина или Ирины Каховской.
На смену ей пришла интеллигенция сталинского и послесталинского периода. От старых интеллигентов они отличались своей рептильностью. Если их предшественники выковались в тяжёлой борьбе против царизма, то эти «новые люди» изначально кормились за счёт милостивого советского государства.
Именно эти люди и сформировали в оттепельно-застойные времена нынешние каноны общественной дискуссии.
Каковы эти каноны?
О, они очень расплывчаты.
В любом случае, если речь идёт о коммунизме, то в диалогах неизбежно будут Сталин, ГУЛАГ, Солженицын, красный террор, коллективизация, большевизм и лично Ленин, Октябрьская революция, Учредительное собрание и его разгон, «Собачье сердце» и много что ещё. Будет Перестройка, застой, пустые полки и Хрущёв с кукурузиной.
Возможно, кто-то упомянет Нечаева или Пальмиро Тольятти.
Проблема этого канона совсем не в том, что его придерживаются у нас либералы.
Настоящая проблема в том, что коммунисты в России в целом не отклоняются от него, яростно при этом на словах отрицая всё, что говорят на эту тему их враги.
Вот и получается, что Советского Союза уже тридцать лет как нету, а у нас всё как в старые времена: Юрий Дудь снимает чудовищный с исторической и идейной точки зрения фильм про ГУЛАГ, а коммунисты тут же бросаются его разоблачать.
И при этом из нашего внимания ускользает простой факт: Сталина-то уже семьдесят лет как нету в живых, ГУЛАГ давно канул в историю, нет уже и Советского Союза.
Но все дискуссии на тему коммунизма и социализма в нашей стране неизбежно вращается вокруг тех же тысячу раз разобранные тем: немецкий Генштаб, японский атташе, «Архипелаг ГУЛАГ», Сталин, «пили бы баварское»
Важная проблема такого канона общественной дискуссии состоит в том, что он практически исключает восприятие чужого опыта. Это вообще очень внутренний канон: в нём почти нет места нероссийским и несоветским союжетам.
Максимум, что тут может быть инородного, Венгерское восстание 1956 года или Армия Крайова, «лесные братья» и прочие бандеровцы.
Такие интереснейшие и важнейшие темы, как неомарксизм, Франкфуртская школа, Антонио Грамши, Лукач, Май 1968-го, «новые левые», городская герилья в странах Первого мира, маоизм, национально-освободительные движения, партизанские организации (в том числе, конечно, и в Датинской Америке), «теология освобождения» и прочее, и прочее в рамках того канона общественной дискуссии оказываются совершенно невостребованными.
Нет, не будем мы этих ваших Маркузе изучать. Давайте лучше в десятитысячный раз разберём, где ошибался Солженицын.
В то время, когда либеральные блогеры у нас в очередной раз срывают покровы со Сталина и рассказывают про дефицит потребительских товаров в СССР, наши левые в своих кружках и сектах пытаются ответить на главный вопрос современности: Сталин или Троцкий?
Даже во вроде бы передовых левых организациях у нас (не важно, троцкистских или сталинистских) постоянно блокируются любые попытки изучить хоть какой-то опыт коммунистов после смерти Сталина.
Вот, собственно, первая причина, по которой у нас в стране даже интеллигентные вроде бы люди часто и знать не знают про многие важные вещи, к числу которых относится в том числе и латиноамериканская герилья.
2Чем же так ценна последняя? И почему дискуссии на эту тему неизбежно блокируются у нас образованным сообществом?
Как ни странно, в этом повинен банальный обывательский расизм, так свойственный как советской, так и постсоветской интеллигенции.
Нам ещё с царских времён вдалбливали, что Россия часть европейской цивилизации, а всё по-настоящему важное интересное происходит только в Европе.
Разумеется, кто-то вспомнит и про «Скифов», и много про что ещё, но российское культурное общество и в девятнадцатом, и в двадцатом веке оставалось европоцентричным. Именно поэтому наши интеллигенты считали нужным знать каждую мелочь, которая происходит в США или ФРГ, но воротили нос даже от крупных и значимых событий в других регионах планеты.
Не знаю, почему, но наши интеллигенты (особенно в восьмидесятые) свято уверовали, что они белые люди.
Конечно, белый не нация и даже не раса. Это место в расистской иерархии.
Англичане изобретатели термина «белая раса» изначально включали в её состав лишь себя и некоторые германские народы, вроде норвежцев, шведов, голландцев и датчан. А вот из всех немцев к белым относили лишь саксонцев.
Славян белыми никогда не считали.
Интеллигенты выучили, что они часть Европы, белые либертарианцы. На самом деле они были лишь обслугой западного империализма в периферийной стране.
В семидесятые годы обсуждать Латинскую Америку или Африку в интеллигентских кругах было просто неприлично: мол, что может быть интересного у этих черномазых?
Тогда наши колбасные диссиденты не понимали, что для европейцев они всего лишь «белые негры Европы», как назвал славян лидер Гаитянской революции Жан-Жак Дессалин.
Конечно, как по экономическим показателям, таки по культурным отношениям наша страна имеет куда больше общего с Бразилией или Мексикой, чем со странами Западной Европы.
Кто-то из отечественных интеллектуалов, безусловно, догадывался об этом. Кто-то даже прямо знал.
Об этом писали такие великие (без преувеличения) деятели как Александр Тарасов и Олег Ясинский.
Только вот много ли людей знает их у нас? Многие ли их понимают?
3Латинская Америка бесконечно далёкая, но при этом парадоксально очень близкая даёт нам отличную возможность посмотреть на себя со стороны, увидеть все те же типы коррумпированных чиновников, продажных проамериканских интеллигентишек, таинственных крестьян, великих героев национально-освободительнойборьбы с иного ракурса.