В борьбе против тирании многие церкви и помещения общин превратились в активно действующие центры сопротивления и солидарности. В Эстелии НХО были особенно активными в организации восстания. Отец Гаспар Гарсия Лавиана был одним из тех священнослужителей, которые сделали решительный выбор в пользу народа.
Гаспар Гарсия Лавиана испанский священник, прибывший в качестве миссионера в Никарагуа в 1967 году. Он возглавлял приход в районе Сан-Хуан-дель-Сур. Вступил в ряды бойцов СФНО. «Мартин» одна из подпольных кличек Лавианы. Сражался против диктатуры около 10 лет.
Говоря об участии христиан в строительстве нового Никарагуа, вице-президент страны Серхио Рамирес добавляет, что «этот союз, который некоторым представляется странным, в новом Никарагуа каждый день подтверждает свою реальность»[12].
Ясно, что странным и противоестественным он представлялся клерикальной реакции, которая стремилась поставить высшую церковную иерархию, оглядывающуюся больше на Вашингтон, чем на Рим, во главе буржуазной оппозиции. Однако эти проекты вызвали всеобщее возмущение народа, в основе своей верующего и одновременно являющегося носителем высшего патриотического, антиимпериалистического и революционного сознания. Страх оказаться обвиненной в соучастии в преступлениях контрас, изолированной от масс и лишенной будущего, заставил церковную верхушку занять более реалистическую позицию.
3Перед правоконсервативными кругами церкви встали вопросы разработки новой «христианской альтернативы», которая способствовала бы отвлечению масс, прежде всего верующих, от всеобщей освободительной борьбы. Среди других вопросов были такие: как избежать того, что происходит в развитых капиталистических странах, процессов социальной и культурной секуляризации, падения авторитета церкви; как противостоять политическим движениям, которые выступают за социализм? В документе, подготовленном к проходившей в Парагвае XXI ассамблее СЕЛАМ, говорится: «Мы вступили в новую эпоху, встретившись с новыми ценностями, с новой культурой. Сохранит ли церковь в будущем лишь немногих верующих перед лицом безразличных и враждебных им народных масс, или в условиях новой культуры будет существовать церковь, соответствующая ее принципам и одновременно освещающая ее своим духовным светом?»[13].
Диего Ривейра. «Карл Маркс указывает путь к будущему». Фрагмент фрески в Национальном дворце Мехико.
Герилья. Красные партизаны Латинской Америки
Составители Александр Колпакиди и Марат Нигматулин
© Составители Колпакиди А., Нигматулин М. 2022
© ООО «Издательтсво Родина», 2022
* * *Для чего нужна эта книга?
Некоторым обывателям трудно в это поверить, но ещё несколько десятилетий назад целый континент в Западном полушарии был охвачен непрекращающейся партизанской войной. У неё было много фронтов и названий, много форм и театров военных действий.
По большей части она затухла к середине-концу девяностых годов. Тем не менее, кое-где она продолжается и сейчас.
Как же могло получиться, что целый общественный процесс, огромная война, продлившаяся не одно десятилетие и обхватившая целый континент, могла пройти мимо сначала советских, а затем российских читателей?
1Российское интеллектуальное поле в чём-то напоминает сформировавший его пейзаж Русской равнины: это, конечно, не пустыня и не прерия, но весьма однообразное пространство, в котором, однако, легко потеряться. Это пространство хтоническое, а потому ему свойственно оборотничество: красивая лужайка может скрывать вязкую трясину, а ровное на первый взгляд поле может оказаться на деле практически непроходимым как из-за перепадов высоты, так и из-за наличия в нём самых неожиданных сюрпризов.
Что, однако, поражает в современных российских интеллектуальных и псевдоинтеллектуальных дискуссиях, так это их тотальная предсказуемость, почти протокольная точность в следовании определённым канонам.
Эти неписаные каноны были сформированы нашими интеллигентами в шестидесятые-семидесятые годы.
Этому предшествовало несколько важных событий.
Россия довольно поздно обзавелась своей собственной интеллектуальной традицией. Она сложилась у нас только к 1860-м годам.
Тем не менее, царская империя в николаевские и пореформенные времена породила два самых известных российских культурных феномена русскую классическую литературу и русскую революционную интеллигенцию.
Последняя в итоге и сокрушила прогнившую к началу двадцатого века насквозь империю.
Сокрушив империю, интеллигенция погибла сама. И дело тут, разумеется, не в большевиках.
Просто где-то в районе 19041905 годов Российская империя вступает в период очень острых и масштабных изменений. За войной революция, а за ней Столыпинщина, за ней снова война и снова революция, потом уже Гражданская война, красный и белый террор, эмиграция, НЭП, разнообразные реформы, те самые знаменитые репрессии, снова Война, затем Холодная война и восстановление страны.
За это время старая интеллектуальная традиция поизносилась. Её носители гибли на царских каторгах и виселицах военно-полевых судов, в белогвардейском плену, в убогих комнатушках на окраинах Парижа и Монтевидео, на фронтах Великой Отечественной или холодных квартирах блокадного Ленинграда.
Как бы то ни было, старая русская интеллигенция вся истрепалась к началу Оттепели. Остались лишь отдельные её представители типа Михаила Бахтина или Ирины Каховской.
На смену ей пришла интеллигенция сталинского и послесталинского периода. От старых интеллигентов они отличались своей рептильностью. Если их предшественники выковались в тяжёлой борьбе против царизма, то эти «новые люди» изначально кормились за счёт милостивого советского государства.
Именно эти люди и сформировали в оттепельно-застойные времена нынешние каноны общественной дискуссии.
Каковы эти каноны?
О, они очень расплывчаты.
В любом случае, если речь идёт о коммунизме, то в диалогах неизбежно будут Сталин, ГУЛАГ, Солженицын, красный террор, коллективизация, большевизм и лично Ленин, Октябрьская революция, Учредительное собрание и его разгон, «Собачье сердце» и много что ещё. Будет Перестройка, застой, пустые полки и Хрущёв с кукурузиной.
Возможно, кто-то упомянет Нечаева или Пальмиро Тольятти.
Проблема этого канона совсем не в том, что его придерживаются у нас либералы.
Настоящая проблема в том, что коммунисты в России в целом не отклоняются от него, яростно при этом на словах отрицая всё, что говорят на эту тему их враги.
Вот и получается, что Советского Союза уже тридцать лет как нету, а у нас всё как в старые времена: Юрий Дудь снимает чудовищный с исторической и идейной точки зрения фильм про ГУЛАГ, а коммунисты тут же бросаются его разоблачать.