Она незаметно подкрадывается к ним, покачивая бедрами. Я не отхожу от нее ни на шаг. Меня всю колотит от напряжения. Не похоже, чтобы она сама примеряла эти ленточки к деревьям. Кто-то должен был погуглить, как выглядит боярышник.
Она незаметно поправляет бюстгальтер с эффектом пуш-ап.
Как я выгляжу?
Ты всегда отлично выглядишь и знаешь об этом, отвечаю. Выделенные скулы, изящное стройное тело, ноги от ушей. Делия мечта любой матери, желающей, чтобы ее дочь стала победительницей конкурса красоты.
Приветик, говорит она, всем своим видом демонстрируя южное обаяние. Я отпускаю ее руку, когда Делия перемещается в тень и встает рядом с незнакомцами, а я на мгновение замираю в нерешительности. Делия поворачивается ко мне, надув свои накрашенные темно-красной помадой губы, и этого хватает, чтобы пошатнуть мою неуверенность и заставить сделать решающий шаг в темноту. Сомневаюсь, конечно, что спустя столько времени кто-то из Народца будет отплясывать на школьной вечеринке и
Мое сердце гулко колотится в груди, когда мне наконец удается как следует разглядеть их лица в отблесках пламени.
Проблема не в том, насколько они красивы. О, звезды небесные, они прекрасны. Тот, что стоит ближе всего к Делии, похож на греческого бога, сошедшего с небес на землю. Его золотистая кожа и бронзовые волосы излучают мягкое сияние даже в темноте, а на полных, изогнутых губах играет манящая улыбка. В васильково-синих глазах таится насмешливый блеск.
Его спутник, который выше почти на целую голову, судя по взгляду, не кажется взволнованным нашим появлением. Он притягательно опасный, с острыми скулами и тяжелым взглядом. «Красив, как сам грех», сказала бы Грэн.
Нет, они не просто красивы. Они чудовищно красивы. Я чувствую, как от них волнами исходит магия. В воздухе витает цветочный аромат явное предупреждение. Волосы на затылке шевелятся. Делия дразнит и проводит пальцем по белому рукаву греческого бога.
Я вас, мальчики, здесь раньше не видела, говорит она, одаривая их своей ослепительной улыбкой младшей мисс Стиллуотер.
Пот струится по моей спине, пока я пытаюсь понять, что задумала Делия. Неужели она не понимает, кто они такие? Неужели не чувствует? Все реально. Они настоящие, действительно настоящие. Возбуждение опьяняет сильнее любого напитка из холодильника Делии. Мы сделали это. Мы наконец-то нашли их. Или правильней сказать, они нашли нас.
Второй незнакомец заговаривает, и его темные волосы спадают на глаза, когда он осматривает меня с головы до ног.
Кажется, я тебя знаю, сообщает он. На мгновение мое волнение утихает от его едкого тона.
Хм, выдавливаю из себя, не зная, что еще ответить. Я не очень-то привыкла общаться с бессмертными созданиями, особенно с теми, кто явно раздражен моим присутствием. Я совершенно не понимаю, чем могла насолить этому великолепному созданию, даже если мой длинный язык часто доставлял мне неприятности. Я живу здесь всю свою жизнь. Думаю, я запомнила бы тебя, если бы мы встречались раньше.
Золотоволосый широко усмехается.
Мы живем неподалеку. Он плечом задевает своего спутника. Я замечаю не только это движение, но и взгляд, которым они обменялись друг с другом. Не обращай внимания на Гейджа. Может быть, мы знакомы с твоими родителями.
С моими родителями? С моей матерью. От ужаса в моем желудке разверзлась леденящая пустота. Это жестокое напоминание о неизбежной оплате за обнаруженную нами магию, и последние крохи моего томительного волнения испаряются. Никогда не думала, что окажусь так близко к ним, а смотря на Делию, понимаю, что она ни о чем не догадывается. Черт, судя по тому, как завороженно она смотрит на них, ее, возможно, даже околдовали. Черт. Черт. Мне хочется встряхнуть ее за плечи. «Миссия отменяется, идиотка!»
Нам нужно убираться отсюда. Я дергаю Делию за руку, но та отмахивается от меня.
Золотоволосый это замечает. Что-то в его свирепом выражении лица напоминает мне, что некоторые животные могут учуять страх. Я вытираю ладони о джинсы.
Как, ты говоришь, тебя зовут? спрашивает он.
А я не говорила, отвечаю я, хотя должна держать язык за зубами. Имена обладают силой. Назвать свое имя все равно что подчиниться. По крайней мере, так я могу защитить себя.
Но я не учла южную вежливость.
Фэйлинн, укоряет Делия. Клянусь, я не могу никуда ее взять, смеясь, сообщает она им, будто не знает, как опасно выдавать свои имена. Я могла бы прямо сейчас вцепиться в ее идеальные волнистые волосы. Несмотря на изнуряющую жару, по моему позвоночнику пробегает дрожь неподдельного страха. «Ради бога, Делия, перестань хлопать глазками и сосредоточься».
Как, ты говоришь, тебя зовут? спрашивает он.
А я не говорила, отвечаю я, хотя должна держать язык за зубами. Имена обладают силой. Назвать свое имя все равно что подчиниться. По крайней мере, так я могу защитить себя.
Но я не учла южную вежливость.
Фэйлинн, укоряет Делия. Клянусь, я не могу никуда ее взять, смеясь, сообщает она им, будто не знает, как опасно выдавать свои имена. Я могла бы прямо сейчас вцепиться в ее идеальные волнистые волосы. Несмотря на изнуряющую жару, по моему позвоночнику пробегает дрожь неподдельного страха. «Ради бога, Делия, перестань хлопать глазками и сосредоточься».
Золотоволосый протягивает мне руку.
Можешь звать меня Келлан. Он продолжает протягивать ладонь, поэтому я неохотно пожимаю ее. Пальцы пронзают разряды статического электричества, когда мы соприкасаемся, а мысли в моей голове начинают путаться. Сквозь туман вижу, как он бросает торжествующий взгляд на Гейджа, который смотрит на меня так, будто у меня только что выросла лишняя конечность.
Я даже не притворяюсь удивленной, когда Делия протягивает ему свою руку, почти по-королевски, и называет свое полное имя:
Корделия.
Корделия, Келлан растягивает ее имя. Очаровательно.
Он слегка наклоняется и целомудренно целует тыльную сторону ее руки. И не отпускает ее, когда поднимает взгляд на меня.
Корделия, повторяет он. Фэйлинн, не могла бы ты
Фэй, выпаливаю я. Просто Фэй. Делия, не пора ли нам вернуться к остальным?
Ее лицо, повернутое к Келлану, выглядит как-то размыто.
Зачем? спрашивает она, ее голос хриплый, а южный акцент усиливается.
Верно, Корделия. Келлан смотрит на нее как на свою лучшую ученицу, а затем снова поворачивается ко мне. Не хочешь ли ты пойти с нами?
Я чуть не рассмеялась. Хотела бы я? В том-то и проблема. Я очень хочу, но знаю, к чему может привести подобное желание.
Но, глядя в эти глаза, я не могу солгать.
Да, шепчу я, и даже мое дыхание выдает меня. Нет, я должна кричать. Должна найти Эль и убраться отсюда к чертям собачьим, прихватив Делию с собой, если придется.
Гейдж еще раз окидывает меня взглядом, а затем исчезает среди деревьев. Келлан берет Делию за руку, чтобы та следовала за ним. Оглянувшись, я вижу, что вечеринка в самом разгаре, а лица присутствующих словно намеренно обращены в противоположную от нас сторону. Но либо никто не замечает, либо просто не хочет вмешиваться в игры Народца. Если не последую за ней сейчас, то Делия может навсегда ускользнуть в бархатной темноте ночи.
Я могу отпустить ее, зная, что больше ни я, ни другие жители нашего города никогда не увидим ее вновь. Могу остаться здесь, в безопасности, и вечно гадать, что происходит за той завесой. Но я бы завидовала. Как бы ужасно ни звучало, именно эта эгоистичная мысль заставляет меня переставлять ноги. «Я ведь знаю правила, рассуждаю про себя. Я смогу спасти нас». Единственное, на что сейчас я, терзаемая навязчивой мыслью, способна, это пойти за ними.
* * *Все росли на каких-то историях, правда, сомневаюсь, что они хоть как-то похожи на те, которые нам рассказывают в Стиллуотере. Истории о существах, которые заключают сделки, воют в темноте, танцуют и крадут твою молодость за одну ночь. Истории о подменышах, о похищениях. Искаженные временем истории, и нужно постараться, чтобы добраться до истины. Истоки этих мифов простираются далеко, через бессчетное множество культур. Стиллуотер не то место, где они зародились, но это то место, где они живут.
Каждая троюродная сестра, прабабушка или (в соответствии с южной традицией представления родственников, не имеющих с вами никакого кровного родства) эксцентричная тетушка Беатрис знают кого-то, кто знаком с теми, кого похитили фейри. Иногда они все же возвращаются. Иногда вы жалеете, что они не вернулись. Йейтс ошибся; он хотел, чтобы мы сосредоточились на нашем мире, полном слез, и не признавали ужасов, скрытых в красоте за завесами и туманами. Я видела, что происходит с теми, кто выбрался.
Иногда они подменяют новорожденных на одного из своих, но чаще всего они их просто забирают. Эти истории живут в каждом из нас, они полны предостережений, правил о том, чего не следует делать. Как не быть похищенным. Как вернуться, если случится худшее.
Мы должны держаться подальше от леса в сумерках, в полночь и на рассвете. Народец тяготеет к этим магическим часам и склонен бродить по эту сторону завесы, выжидая идеальный момент для пакостей. Некоторые из наших предков даже утверждали, что нужно держать железо в обуви, чтобы оставаться прикованным к земле.