Откупорив бутылку с минеральной водой, сделал несколько глотков.
Решительно подхватив портфель, вышел из машины и поставил ее на сигнализацию.
Кафе, в котором он собирался встретиться с Лавреневой, расположилось в здании торгового центра и имело отдельный вход и довольно уютную террасу. На ней-то и расположился адвокат, автоматически взглянув на циферблат: надежда, что бывшая начальница Лиды все-таки опоздает и не придется вести с ней разговор, не покидала его.
И тут же рухнула: Валентина Матвеевна взошла на террасу.
Ее сложно было спутать с кем-то еще. Тот же надменный вид, модная стрижка, агрессивный маникюр и вызывающе дорогой костюм. Адвоката она заметила сразу.
Добрый день, Лебедев привстал в знак приветствия.
Она протянула руку для рукопожатия, устроилась напротив. Прежде, чем начать разговор, подозвала официанта и попросила бокал воды без газа.
У меня ровно пятнадцать минут, напомнил Руслан, с любопытством разглядывая женщину.
Бывают люди, которые одним своим видом вызывают раздражение. Валентина Лавренева была как раз из их числа, и адвокат пытался убедить себя, что в нем говорит не зависть или подспудное чувство конкуренции. Скорее все-таки нет. Причина лежала на поверхности в презрительном прищуре, который появлялся у Лавреневой, когда она говорила с официантом, в небрежности, с которой приняла бокал с заказанной водой, во взгляде, которым окинула посетителей.
Лебедева это даже немного забавляло. И будило мальчишеское желание напакостить Хотя, конечно, ему не пристало давать волю недобрым чувствам.
Лавренева кивнула в ответ на его слова:
Да, я помню, что у нас мало времени. Дело весьма щекотливое. И мне, право слово, совсем не к кому обратиться К кому-то постороннему я не рискну.
«Я тоже вам не сват и не брат», хотел сказать Руслан, но вовремя осадил себя: Лавренева не знает, что Лида ее дочь. Так решила сама Лида, просто написав четыре года назад заявление об уходе и вычеркнув эту женщину из своей жизни и воспоминаний.
Дело в том, что мне стали поступать странные письма
Поясните, что значит «странные», Лебедев привычно открыл блокнот и записал несколько слов.
Лавренева поджала губы. Руслан приподнял бровь:
Если вы рассчитываете на мою помощь или консультацию, вам придется отвечать на мои вопросы, сколь бы странными или интимными они вам ни казались.
Да-да, я понимаю Видите ли, Руслан Федорович, это действительно странные письма. Я поэтому и затрудняюсь с ответом. В письмах нет прямой угрозы, нет каких-то требований Но они гадкие. Вот, посудите сами.
Она достала из сумочки и положила перед Русланом сложенный вчетверо листок без конверта. Адвокат раскрыл его. Окинул взглядом набранный на компьютере текст, посмотрел на собеседницу с удивлением:
Это из какой-то книги?
Шесть абзацев, стандартный шрифт, ни подписи, ни названия.
«Я ненавижу тебя. Как может ненавидеть преданный человек, отданный на поругание толпе.
Я ненавижу так, словно ненависть мое дыхание, моя жизнь.
Словно я сама это ненависть к тебе.
Я буду желать тебе смерти до тех пор, пока она не постучится в твой дом. И я буду приближать ее всеми доступными мне средствами.
Считай это вызовом.
Или объявлением войны»
Даже если это из какого-то литературного произведения, то текст переработан. Его не распознал ни один поисковик
Перевод?
Женщина пожала плечами:
Мне сложно судить. Стиль Вот эти «поругание толпе», «считать это вызовом» Это, действительно выглядит слишком патетично.
Руслан кивнул. Сложив лист бумаги, вернул его Лавреневой:
Патетично. И сколько таких писем вам пришло?
Они приходят раз в неделю или в две.
Все такого же странного содержания?
Лавренева нахмурилась:
Это первое, за ним последовали еще более странные, я предоставлю их вам для ознакомления все, если вы согласитесь мне помочь.
Валентина Матвеевна, если они все в таком стиле, то, увы, никакого состава мы в них не найдем. Боюсь, это окажется пустой тратой времени и финансовых средств, он посмотрел на часы: еще семь минут, и он может уходить.
Лавренева закусила губу:
Я понимаю. Но это не единственное, из-за чего я обратилась к вам. Помимо писем мне приходят и еще отвратительные посылки. Испачканные фекалиями книги, изорванные детские дневники, какие-то рисунки и мертвые птицы. Она склонилась к середине стола и прошептала: Я думаю, меня кто-то шантажирует Готовит для этого почву.
Руслан кивнул. Сложив лист бумаги, вернул его Лавреневой:
Патетично. И сколько таких писем вам пришло?
Они приходят раз в неделю или в две.
Все такого же странного содержания?
Лавренева нахмурилась:
Это первое, за ним последовали еще более странные, я предоставлю их вам для ознакомления все, если вы согласитесь мне помочь.
Валентина Матвеевна, если они все в таком стиле, то, увы, никакого состава мы в них не найдем. Боюсь, это окажется пустой тратой времени и финансовых средств, он посмотрел на часы: еще семь минут, и он может уходить.
Лавренева закусила губу:
Я понимаю. Но это не единственное, из-за чего я обратилась к вам. Помимо писем мне приходят и еще отвратительные посылки. Испачканные фекалиями книги, изорванные детские дневники, какие-то рисунки и мертвые птицы. Она склонилась к середине стола и прошептала: Я думаю, меня кто-то шантажирует Готовит для этого почву.
Вы догадываетесь, кто это может быть?
Нет Но я бы не хотела, чтобы это как-то повредило моему мужу Он баллотируется в Государственную Думу, и такие мерзости Если они всплывут Они могут разрушить его карьеру.
Каким образом? Или в вашем прошлом есть что-то, что может стать оружием против вашего супруга?
«Конечно, может», ответил про себя.
У Лавреневой покраснели уши:
Думаю, они у всех есть. Особенно если подать это под определенным соусом, в определенное, неподходящее время.
У вас сейчас неподходящее, как я понимаю? Лебедев немного подумал. Валентина Матвеевна, я вам могу порекомендовать хорошего частного детектива, могу за него поручиться: очень грамотный, аккуратный специалист. Проверит все данные, которыми вы располагаете, оценит риски, найдет отправителя этих писем. А там вы примете решение давать материалам ход или нет.
Лавренева отпила воды, поправила локон на виске. Луч солнца скользнул по ее запястью, ослепив адвоката блеском крохотной бриллиантовой подвески в форме сердца.
Руслан Федорович, я понимаю, вам это, возможно, не очень интересно. Но я прошу вас
Лебедев покачал головой:
Я не частный детектив. К сожалению, у меня нет соответствующих связей, возможностей и навыков, чтобы помочь вам.
Я оплачу́, она выглядела почти жалко, оплачу все ваши возможные издержки, вы можете привлекать всех необходимых специалистов Но я буду держать связь только с вами. Поймите
Лебедев замер. Уставившись на собеседницу, долго ее изучал, даже забыв о времени.
Скажите, Валентина Матвеевна, есть что-то, что заставляет вас нервничать по-настоящему? Что-то в этих письмах? Или посылках?
Он смотрел в упор, привычно и хладнокровно считывая ее смущение, страх. Дрогнули ресницы, чуть взлетели уголки надменных губ. Взгляд задержался на собственных пальцах чуть дольше, чем того требовало изучение принесенного официантом чека. Плечи опустились, и голова склонилась к груди. Изящные, не знающие домашней работы пальцы дрогнули, вцепились в салфетку и скомкали ее.
Две минуты до окончания встречи.
Руслан вздохнул:
Простите, Валентина Матвеевна, я не располагаю свободным временем, чтобы играть в подобные авантюры: прежде, чем принять решение о том, брать или нет в производство то или иное дело, я должен знать все, что знает клиент. Все, что его привело ко мне. Потому что адвокат в какой-то мере личный врач. Только занимающийся не физическим здоровьем клиента, а здоровьем его правового поля. Он встал. Прощу прощения, я должен идти.
Он положил на стол несколько купюр, подсунул их под пепельницу, чтобы не унесло ветром. Сейчас он уйдет и забудет об этой неприятной женщине. И это будет правильно.
Я думаю, что автор этих писем моя дочь, донеслось до него.
Лебедев сел.
Что? он мысленно прокручивал то, что Лида раньше рассказывала о начальнице: владелица турфирмы, довольно крупной, муж вроде как творческая личность, фотограф или что-то в этом роде. Очевидно, сейчас подался в политику. Из детей, кажется, единственный ребенок это сын, Вадик.
Валентина Матвеевна подняла на него взгляд:
У меня есть дочь, от первого брака. Мы не общаемся Вернее Я отказалась от нее много лет назад. Я думаю, она меня нашла и Хочет навредить таким образом.
А вы Вы с ней говорили? Встречались недавно? С чего вы решили, что она вас нашла? Лебедев с трудом подбирал слова.
Нет. Но такое иногда случается, вскрываются архивы, начинают говорить бывшие сотрудники детских домов Кто-то из них мог увидеть мое фото с мужем, в рамках его предвыборной компании, и узнать меня Или как-то иначе. Я прошу вас найдите ее, попробуйте договориться. Я готова платить ей деньги за молчание Или как-то помочь устроиться