Потом она взяла с прилавка глянцевый журнал с какой-то женщиной в купальнике и оторвала обложку.
Сладк то есть Яна, что ты делаешь? Я за этот журнал платить не буду, я ему уже подобрал подарок.
Успокойся. Этот журнал уже долго лежит на прилавке. Если его не покупают, нам можно его забрать себе, только необходимо поставщикам отдать обложку. Не помню, почему так надо делать, да особо и не вникала.
Вот же все-таки аферисты, папа всегда так говорил, когда видел, что кто-то хочет его обмануть. Нам, значит, впихивают за бешеные деньги, а если никому не нужен их товар, то раздают даром.
Да успокойся ты уже. Пойдем, мне нужна твоя помощь в пересчете товара на складе.
Ага, сейчас, разбежался. Мне что, больше заняться нечем? Я же говорю, у меня плотный график.
Вот ты все-таки дурак. Я что, при нем должна сказать, чем мы там будем заниматься по-настоящему?
А-а-а, намек понял! папа заулыбался, и его глаза заблестели. Пошли, проведем инвентаризацию твоего движимого имущества.
Намек? Да я тебе уже напрямую сказала. Давай поскорее, у меня перерыв скоро закончится.
Сынок, посиди тут и посмотри пока подарок, что тебе подарила Яна. Ты сказал ей спасибо за подарок?
Нет, я посмотрел на Яну снизу вверх и поблагодарил за подарок, и они ушли в другую комнату.
Я просто листал журнал и рассматривал картинки, так как еще не научился читать. Там были самые разные люди, машины, дома и очень много домашней мебели. Мне не понравился этот подарок, какой-то он глупый и бесполезный. Я снова взял книжку «Дядя Степа» и уже рассматривал не картинки, а буквы. Мне было интересно, что они означают. Несколько слов я смог прочитать по слогам, и тут я услышал какой-то грохот на складе и смех Яны.
Вадим, подожди, мне больно! Я на что-то легла, и оно мне впилось прямо под лопатку.
Солнышко, потерпи, я уже заканчиваю. Вадим застонал. Все, я закончил, можно не менять позу.
Вадим начал вставать и задел полку, та с грохотом упала ему на голову.
Это тебе кара небесная. Сказала Яна и громко засмеялась.
Интересно, за что?
Забудь, я пошутила, Яна не стала говорить Вадиму, что она не получила того, что хотела, но Вадим догадался сам.
Отработаю в следующий раз. Я же говорю, у меня плотный график, и мне некогда тут ублажать тебя. Тем более у тебя уже перерыв закончился. Ты в следующий раз начинай без меня, а я в процессе подключусь.
Каждый день начинаю без тебя, вот только ты не всегда присоединяешься. Ты же обещал бросить свою Яна не знала, как назвать Глорию так, чтобы не задеть Вадима и в то же время оскорбить Глорию, свою женушку распрекрасную. Что она такого дает тебе, чего я не могу дать?
Яна, мы же обсуждали это. Я уйду, но чуть позже. Куда я ее с пацаном? Сейчас подрастет немного, и можно уже поговорить о разводе.
Можно Андрея забрать к себе. У меня есть хороший адвокат по разводам, и он за отдельную плату сделает так, чтобы после развода главным опекуном стал ты.
Зачем тебе чужой ребенок? К тому же ты сама говорила, что я не способен быть отцом.
Яна смотрела на Вадима и не могла понять, что она в нем нашла. Почему-то ее не привлекали другие мужчины, сколько бы она ни пыталась его забыть и начать отношения с другими, более ответственными и семейными мужчинами. Что-то в Вадиме было. Он как дикий зверь, уверенный в себе. Одним словом, он был альфа-самцом, и остальные мужчины на его фоне меркли. Яна хотела детей, и она любила Андрея, но своих детей она не могла иметь, и об этом никто не знал.
Ты вроде закончил, а теперь давай иди, куда там тебе надо было. У тебя там вон список. Давай уже, не стой тут и не мешай мне. Мне еще за тобой надо будет прибрать. Полку сломал зачем-то. Голос Яны был строгим и немного рассерженным.
Ты чего, обиделась?
Нет, все хорошо. У меня просто много работы, меня покупатели ждут.
Хорошо. Извини за быстрый секс. Ты же меня знаешь, в следующий раз я отработаю по полной, и ты тоже кончишь.
Яна посмотрела на Вадима со злостью. Она хотела бы сказать, из-за чего злится, уж точно не из-за быстрого секса. Ее убивала боль от того, что она никогда не станет мамой.
Я кончила, просто решила подразнить тебя. А теперь давай иди уже.
Ну, я пойду. Может, вечером заеду к тебе?
Сегодня не надо. У твоего сына день рождения, лучше проведи этот день с семьей.
Папа вышел из подсобки, застегивая ремень на джинсах. Следом вышла Яна, поправляя прическу.
Яна, я тут подобрал подарок для Андрея, рассчитаешь нас? И посмотрись в зеркало, у тебя помада размазалась.
Яна одной рукой вытерла салфеткой помаду с губ, а другой рукой начала искать в сумке помаду.
Андрей, малыш, принеси мне, пожалуйста, табличку с двери. Вежливо попросила меня Яна.
Хорошо, тетя Яна, и я направился в сторону двери за карточкой «Перерыв 15 минут».
Андрей, что ты меня раньше времени старишь? Какая я тебе тетя? Называй меня просто Яной.
Мне было неудобно называть взрослого человека без приставки «тетя», и я посмотрел на папу. Папа кивком дал мне понять, что можно.
Хорошо, тетя Яна, я автоматически опять сказал «тетя».
Вот что ты будешь с ним делать? Яна демонстративным жестом открыла кассу. Заплатишь сейчас или записать в тетрадь? спросила Яна у отца.
Запиши на мой счет, в конце недели зарплата.
Яна закрыла кассу и, прищурившись, посмотрела на папу.
Как в прошлом месяце? Мне пришлось вносить свои деньги. Ты что, записался в альфонсы?
Солнышко, ласточка моя, я все возмещу, обещаю.
Папа потянулся зачем-то к лицу Яны и что-то шепнул ей на ухо. Что именно, я не расслышал. Наверное, похабный анекдот, потому что Яна сначала захихикала, а потом оттолкнула папу и сказала, что он дурачок. Мама всегда так говорит, когда папа рассказывает мне похабные анекдоты, и иногда в шутку бьет его полотенцем по спине или попе, если успевает, конечно. Как только папа видит, что мама берет полотенце, он превращается в профессионального боксера и уклоняется от маминых попыток задать ему трепку, а потом в профессионального легкоатлета и убегает от нее. В конце концов мама догоняет папу, но папа резким движением хватает маму и закидывает на плечо. Мама начинает звать меня, чтобы я ее спас, но я не спасаю. Мне кажется, ей самой нравятся эти игры.
Сынок! Сынок, ты что, уснул? папа начал трепать меня по голове.
Наверное, я ушел в свои мысли так сильно, что не услышал, как меня зовет папа.
Идем, у нас много дел.
До свидания, тетя Яна, то есть Яна! я вприпрыжку поскакал с журналом и раскраской к выходу.
Мы вышли из магазина. Я хотел взять папу за карман, но там лежала бутылка, и мне пришлось обойти папу с левой стороны, но и там тоже было занято такой же бутылкой. Мне ничего не оставалось, как только взять его за штанину.
Папа обещал сегодня сводить меня в парк на батут и купить сахарную вату и я решил напомнить ему об этом.
Папа, мы сейчас в парк поедем?
Зачем? спросил папа удивленным тоном и с таким выражением лица, как будто бы слышит об этом впервые.
Ты же обещал сводить меня на батут, а он находится в парке! у меня предательски сорвался голос, к горлу подступил комок, а глаза начали наливаться слезами.
Но я знал, что если папа увидит слезы, то я не то, что батут не увижу, но и про сахарную вату могу забыть, а я очень хотел сахарную вату. Я, конечно, не знаю, какая она на вкус, но думаю, она очень-преочень вкусная. Я вытер рукавом глаза и постарался не смотреть на папу, чтобы он не видел слез.
Ты что там, плачешь?
Как он узнал? Я же быстро вытер слезы!
Нет, папа. Это мне что-то в глаз попало, вот они сами и потекли. Но сейчас уже все хорошо, пыли больше нет. Мы пойдем на батут?
Папа немного постоял молча, затем присел на одно колено и придвинул меня к себе так, чтобы он мог видеть мои глаза, убедившись, что я не плачу, он сказал. Я что, не говорил тебе, что батут убрали? Сегодня утром я встал пораньше и съездил посмотреть, на месте батут или нет. Вот представь, мы приехали бы в парк с надеждой, что сейчас будем прыгать и веселиться, а его там нет, и все настроение уже не то, и только одно разочарование.
А сахарная вата там была? я старался говорить так, чтобы не заплакать, но комок в горле меня предавал меня.
Что, я и про сахарную вату не сказал? Сынок, я пока ехал в парк, слушал местные новости по радио, так там рассказали, что в этом парке двадцать пять детей и их родители отравились сахарной ватой и каждому поставили по шестьдесят уколов в живот. Говорят, это международная эпидемия, называется «сахарноватный вирус». Это только у нас двадцать пять детей, а представь, сколько по всему миру. Они сейчас лежат в больницах и у них весь живот в дырках от уколов, и эти дети думают, почему их никто не предупредил, что нельзя есть сахарную вату.
Слезы моментально прошли, комок в горле растворился. На смену им пришел страх уколов, тем более что их шестьдесят штук, да еще и в живот. Уколы один из моих страхов. Еще я боялся быть один дома, поэтому большую часть времени я езжу с папой. Мама только один раз взяла меня к себе на работу, но не успел я снять куртку, как тут же подошел какой-то мужчина, посмотрел на меня, а потом на маму, и сказал, что детей приводить нельзя, и вообще нормальные дети ходят в садик, а не мешаются тут под ногами. Мама просила и умоляла этого мужчину. Она говорила, что это только на один раз и что я всегда с папой, но сегодня папа уехал в командировку и меня не с кем оставить, а садик закрыли на ремонт, и ей не с кем меня оставить. Я не понял, что значит «командировка» и куда уехал папа. Когда мы уходили из дома, папа был к комнате. Я это точно знаю, так как я заходил к нему, чтобы поцеловать в щечку перед уходом. От него пахло алкоголем сильнее, чем обычно. Мама говорит, это запах перегара.