Но как бы ни был прекрасен запах трав и цветов, все же тяга к вредной привычке взяла своё. Достав из миниатюрной сумочки сигаретку, я подумала: «Наверно, никогда не брошу. Почему с такой простой задачей так сложно справиться?!» Но подкурить не успела: вдруг невыносимой болью пронзило в области сердца, затем я услышала выстрел. Или это было наоборот сначала выстрел, потом боль? Мысли ужасно путались: парк работа Стас!.. Перед глазами только одно лицо любимого. Вдруг стало темно. Через долю секунды я ощутила новую боль. Мое ватное тело мягко упало на асфальтную дорожку
Не стоило оставлять машину на стоянке. Глухо прозвучал грубый мужской голос прямо над моей головой.
Человек провёл шершавой ладонью по моим пепельно-чёрным волосам, и, не оглядываясь, так же тихо скрылся в толще ночи.
Я лежала на спине, истекая кровью, которая неумолимо быстро заливала багровыми пятнами мое любимое нежно голубое платье
Собрав последние силы, я приоткрыла глаза. Взгляд устремился ввысь, в самое дно чёрно-синего неба. Вокруг сплошная тьма и беспросветный мрак. И только звёзды падают прямо на землю, вниз, несутся, кружатся с бешеной скоростью, сияют, будто танцуют для меня свой последний прощальный танец
Начало, уже устрашающее Заметила Надя. Ну давай, читай дальше, не останавливайся!
Ладно, глава вторая. Всю ночь Стас не мог уснуть. Его словно что-то с ужасающей силой било в грудь, острое, невыносимо жгучее. То и дело, набирая мой номер, он нервно курил сигарету одну за другой. Когда часы монотонно пробили одиннадцать, Стас сел на пол возле входной двери и заплакал. Он не мог понять причину этих слёз, но чувствовал в душе что-то такое, чего ранее ему никогда не приходилось испытывать
В этот злополучный день всё с самого начала шло не так. Когда Стас вышел во двор, то заметил, что у автомобиля спустило колесо, пришлось менять, не доехав двухсот метров до места работы, попал в ДТП, да и все дела сегодня проходили не совсем гладко. В общем, этот день с утра не предзнаменовал счастливого завершения. Но парня всё-таки утешала одна очень особенная мысль
Стас держал в руке, крепко сжимая, небольшую шкатулочку ярко алого цвета сегодня был день, когда он, наконец-то решился предложить мне свою руку и сердце. И, наверное, если бы пошёл дождь, или по какой-то случайности я поломала каблук, то, скорее всего, села в машину, и тогда это событие, такое важное и долгожданное мной, таки состоялось бы
Мысли его с каждой минутой становились всё более тяжёлыми, невыносимыми. Стас уже и не думал, как пару часов назад, что я ему изменяю, и может, именно поэтому, отключила телефон. Он словно чувствовал, что произошедшее сегодня намного страшнее и ужаснее, чем то, в чём он давно уже привык подозревать свою любимую женщину
Глава третья. Мыслей нет. Пустота. И боль куда-то улетучилась вовсе. Я лежу с открытыми глазами, и мне не хочется ничего, лишь бесконечно долго смотреть в это чёрное небо потому, что мне как будто кажется, что кто-то там зовёт меня, манит к себе, но не принимает
Нет. Нужно заставить себя подняться и во что бы то ни стало дойти домой, ведь Стас, наверное, уже весь извёлся в ожидании моего возвращения
Собрав все силы, я встала. Внезапно нахлынули воспоминания о случившемся. Сколько часов я была в отключке? Или минут? появилось столько вопросов, на которые я не могла найти объяснения
По дороге домой, я шла, не оглядываясь, опустив голову. Я смотрела на серый асфальт, об который почему-то совсем не стучали мои каблуки. Продолжая прибывать в таком странном состоянии, я поднималась по лестнице.
Входная дверь отчего-то была настежь распахнута. Я проплыла в прихожую, не разуваясь, направилась в кухню; и только сейчас заметила, что на улице было уже светло. Такое впечатление, как будто кто-то вырвал всю ночь из моей памяти.
Стас, милый! Где ты? неожиданно для себя самой, еле слышным шепотом сказала я. Тут в дверях показался он, с мусорным ведром в руках. Какой же ты у меня, всё-таки, хозяин! Улыбнувшись, заметила я.
Стас, не глядя в мою сторону, поставил ведро и вышел из кухни. Я поняла. Что он сильно злится, и как всегда, думает, что эту ночь я провела с кем-то другим.
«Господи, как он ещё может спокойно жить с этими ужасными мыслями?! Нужно немедленно всё ему рассказать. Не понимаю, как он только не обратил внимания, на то, что я вся в крови?!!». И тут я взглянула на своё платье. Никаких следов крови и ранения на нём не было! «Наверное, это и объясняет тот факт, что я не чувствовала боли с того момента, как пришла в себя. Тогда, что же случилось? Не уж-то ли всё просто кошмарный сон?!». Моему недоумению не было предела.
Опомнившись, я решила всё-таки добиться разговора со Стасом, и направилась в комнату. Он, грустный и поникший, сидел на диване. Рядом, на стеклянном столике, стояла, выпитая до половины, бутылка коньяка, третья, уже полупустая, пачка сигарет, и маленькая симпатичная шкатулочка, которую раньше я почему-то не видела. В руках Стас держал фотографию, сделанную нами во время отдыха на Кипре
«Неужели так переживает?! Никогда не видела его в таком состоянии». Подумала я, и хотела было его обнять, но мои руки словно прошли насквозь, так и не прикоснувшись к родным плечам. Я ужасно испугалась. Это ощущение было несравнимо ни с чем, прежде мной пережитым. Но самое страшное было в том, что Стас даже не заметил этого: он не видел, не слышал, не чувствовал!
Я автоматически протянула руку, чтобы взять сигарету, что, следовательно, также у меня не вышло. Встав с дивана, я начала нервно ходить по комнате, всей заставленной разнообразными растениями, запах цветения которых, я уже не ощущала. «Вывод один я мертва. Меня больше нет». По моим щекам текли слёзы, но и их тепла я тоже не чувствовала
Спустя какое-то время, мой взгляд снова упал на столик, и всё внимание поглотила эта маленькая красивая шкатулочка. Она была приоткрыта. Не в силах преодолеть охвативший меня интерес, я обошла стол, с другой стороны, чтобы хоть посмотреть, что там, в середине, раз уж взять это в руки не было возможности.
Да уж, придётся привыкать к новой жизни после смерти, моя дорогая, ведь никто не обещал, что будет просто. Я улыбнулась, понимая, что вести разговор теперь смогу только с самой собой. «Ну, ничего себе» в буквальном смысле слова!
Я и подумать не могла, что за сюрприз меня ожидает! В шкатулке лежало изящное, тонкой работы, золотое колечко с огромным, ярко-синим, как летнее небо камнем. «Это может значить только одно я выхожу замуж!!! Так, стоп. Я бы вышла замуж. Но теперь ничего этого не произойдёт».
И тут я окончательно поняла всю плачевность моего положения. Я смотрела на Стаса, в его печальные глаза, поражаясь, как сильно он прочувствовал мою смерть, ведь он ничего ещё не знает! Я снова села рядом с ним, и, (даже не знаю, как у меня это вышло!), положила голову ему на плечо. Впрочем, он всё равно никак не мог этого ощутить
Трудно сказать, сколько времени мы так просидели в тягостно-угрюмой тишине, каждый сам наедине со своими мыслямиГлава четвёртая. Тем временем, стрелка часов плавно приближалась к отметке шести часам после полудня. Ни шум машин, доносившийся от распахнутой настежь балконной двери, ни пенье птиц, встречавших весенний вечер, ни музыка, игравшая у соседей на этаж ниже ничто не могло заставить нас прервать это убийственное молчание. В этот момент мы были так близко и так невыносимо далеко друг от друга.
Любовь моя, почему всё случилось именно так? И почему ты никогда не узнаешь от меня лично, из-за чего я была такой разной с тобой, и даже жестокой по отношению к тебе? Почему ты никогда не узнаешь, на что я была готова ради тебя и нашего счастья?.. тихо шептала я, заливаясь слезами от бессилия и безысходности.
Стас ни разу не произнёс ни единого слова, ни звука. А только изредка пополнял содержимое рюмки и небрежно тушил сигарету, когда вздрагивал от того, что она, догорев, обжигала ему пальцы
Не могу и представить, сколько это могло ещё продолжаться, если бы в дверь не начали настойчиво трезвонить. Стас вздрогнул, словно проснулся от страшного сна:
Лиля! выкрикнул он, и, вскочив с дивана, чуть ли не бегом бросился к двери.
Но радость прошла столь же быстро, как и наступила. В дверях стоял бледный, как после недельной голодовки, Виктор товарищ Стаса.
Друг, ты в порядке? Я только узнал. Мои соболезнования. Начал с порога он, с трудом подбирая слова.
Вить, честно, мне сейчас не до того, чтобы обсуждать рабочие вопросы. Дела обстоят действительно не очень, но на данный момент у меня другая проблема. Лиля до сих пор не вернулась. Телефон выключен. Всю ночь не могу дозвониться.
Стас, я не об этом. С ещё большим сожалением произнёс Виктор. Он больше предпочёл бы роль утешителя, чем вестника плохих новостей. Пойдём, присядем, покурим.
Они прошли в комнату. Сели на диван. Закурили. Мне снова захотелось кричать «Мальчики! Я здесь!». Но всё было напрасно, и, осознавая это, мне оставалось только быть посторонним наблюдателем.
Дружище, и снова заминка. Витя не мог говорить. Налей и мне.