Но Дмитрий Анатольевич, видимо, сильно разгневался на Аркадия. И ведь прознал как-то, что Аркадий занимается экспериментальной деятельностью! Нутром, наверное, почуял. Все- таки два десятилетия аспирантов муштрует. Как же вернуть его расположение? Покаяться? Поклясться, что никогда не увязнет в пучине околонаучных теорий и всю жизнь посвятит только научной деятельности, яро отделяя рациональное зерно от плевел мистических домыслов?
Или не мириться и уволиться? Заняться вплотную здоровьем Ольги? Поставить ее на ноги, а потом заняться патентом своего изобретения «сон Гипноса»? А не получится, так пойти шеф-поваром в ресторан. Отец многих знает, устроит по знакомству. Зарплата будет такой же, как и у аспиранта института сомнологии. Работа тоже сытной и достойной.
Только где же будет Оля? Если он останется в институте, она вылечится, вернется к прежней работе дизайнера- модельера. Они смогут быть вместе, он будет ее любить и ценить, как Галатею, а она будет его благодарить, уважать, может быть, боготворить, и, он очень надеется, что Ольга его просто полюбит.
А если он пойдет работать на кухню, будет задерживаться допоздна, приходить подвыпившим с банкетов и свадеб, потому что отказать шеф-повар не может, если просят выпить за здоровье молодых. Жизнь пойдет по-другому. Аркадий бросил раздумья в данном направлении. Ему они стали омерзительны.
Значит, нужно падать в ноги профессору Хворостову, а Оле приказать молчать о чуде своего выздоровления. Ну, придумал он новый способ лечения бессонницы, ну, создал (даже не сам лично, а с помощью Васи) аппарат. И пусть эта машинка помогает Оле. Большего от нее не требуется. А Ольгу нужно обследовать дальше обязательно. Чтобы она не чувствовала себя неполноценной, чтобы вновь стала свободным от болезни человеком.
В понедельник он так и сделал: решительно вошел в кабинет шефа и бодро заявил:
Доброе утро, Дмитрий Анатольевич, я остаюсь. Я все обдумал, жить не могу без института и своей врачебной практики. Примите назад блудного сына.
Хворостов кисло улыбнулся:
А больше сбегать не будешь?
Нет. Каюсь, что всерьез отнесся к своим бредовым фантазиям. Больше так не буду, Аркадий долго репетировал голливудскую улыбку, которая сейчас так и сияла на его лице.
Хворостов явно сомневался в искренности раскаяний адепта. Он откинулся в кресле, снял очки и внимательно посмотрел на Аркадия. Оба решили, что улыбка сейчас совершенно не к месту, и Аркадий посерьезнел.
Ну вот, так ты похож на прежнего рассудительного аспиранта. А то, что было до это клоунада. Смотрю, мальчик, ты подумал над моими словами, все взвесил. Ты не отказался от своих идей, это понятно. Но и другое ясно, что работа тебе нужна. И именно здесь, именно в Институте Физиологии Сна. Возможно, тебе крайне необходимы наши пациенты, как экспериментальная база, возможно, аппаратура. Может, ты и на мою помощь рассчитываешь?
Аркадий не отвечал, но и прятать глаза не стал.
Рассказывай, все как есть. Все, что скрываешь от меня. Все равно узнаю ведь! Только когда сам узнаю, сразу выставлю за дверь, без всяких последних предупреждений. Сейчас расскажешь, посмотрим может, не так все страшно, как я себе нарисовал. Может и не ударился ты в ересь, а так, побаловался немножко чернокнижием, никогда еще Аркадий не чувствовал на себе такого пронизывающего, рентгеноподобного взгляда, от которого не утаить ни одного нейрона мозга, ни одной мысли.
Аркадий тяжело вздохнул и отвел глаза от испытующего взгляда профессора. Каков же будет его приговор? Институт или ресторан? Спокойное счастье или разбитная жизнь и разбитая судьба?
Профессор вытягивал из него каждое слово щипцами, без анестезии, фразу за фразой, при этом подводя итог под каждый новый факт: «Так, так, так». Аркадия бросало то в жар, то в холод, сердцебиение участилось, АД зашкалило. Наконец, он открыл самую страшную тайну рассказал про аппарат «путь Гипноса».
Ага, подытожил окончательно Дмитрий Анатольевич, аппарат работает?
Да, безнадежно сдался Аркадий, аппарат работает, Ольга стала спать.
Молодец, просто выплюнул похвалу Хворостов и улыбнулся широкой добродушной улыбкой, все- таки светлая у тебя голова, Аркаша! Я всегда в тебя верил.
Аркадий молча взирал на профессора ошарашено, будто его посетила яркая галлюцинация. А Дмитрий Анатольевич все больше щурил глаза уже в лукавой улыбке.
Ага, подытожил окончательно Дмитрий Анатольевич, аппарат работает?
Да, безнадежно сдался Аркадий, аппарат работает, Ольга стала спать.
Молодец, просто выплюнул похвалу Хворостов и улыбнулся широкой добродушной улыбкой, все- таки светлая у тебя голова, Аркаша! Я всегда в тебя верил.
Аркадий молча взирал на профессора ошарашено, будто его посетила яркая галлюцинация. А Дмитрий Анатольевич все больше щурил глаза уже в лукавой улыбке.
Ты, может, активно за европейскими коллегами наблюдаешь? Кабельное у тебя есть? По-французски хорошо говоришь? засыпал нелепыми вопросами профессор Хворостов.
Аркадий только быстро моргал. Дмитрий Анатольевич хохотнул, и наконец, раскрыл секрет своей внезапной радости:
Ты сам додумался до того, над чем работал коллектив из десяти человек. Французы запатентовали твой «путь Гипноса» два месяца назад, и сразу же продали право на использование компании «Тошиба». Так что ты немного опоздал со своей разработкой. Но все- таки ты достоин уважения и всяческих похвал. Я с гордостью буду рассказывать коллегам историю о «блудном аспиранте». А теперь иди, работай. Из-под опалы, считай, вышел. И девочку свою приводи, как поправиться окончательно.
Аркадий скинул после этого разговора килограмма два. И тут же решил восполнить потерю. В столовой он купил две булочки с повидлом и эклер с белковым кремом, немудреный ланч запивал горячим шоколадом. Руки его немного тряслись, он и сам не думал, что разговор с профессором так много для него значил. И теперь, законно восстановленный в положении аспиранта, Аркадий благодарил бога за то, что французы опередили его в своей смекалке и хвастовстве.
Весь день он работал не присев, с энтузиазмом и сознанием, что око профессора Хворостова видит абсолютно все его перемещения по двум корпусам института. Ну и пусть, зато он остался на работе. И совесть его чиста.
Представляешь, я не сказала тебе утром, вспомнила Ольга, когда Аркадий готовил ее и машину к сеансу сна, мне сегодня ночью опять снился тот же сон.
Какой? Аркадий к своему стыду запамятовал незначительную деталь.
Я тебе рассказывала военные действия на руинах разрушенного города. Там много песка, и по земле бегают маленькие ящерки. Солнце сильно печет, а ночью стекла машины запотевают так, что не видно даже света фар.
Что это ты рассказываешь? Фильм? переспросил Аркадий.
Как будто фильм, кивнула Ольга, но он мне снится. Изо дня в день я вижу эту местность. Африка, наверное, или Ближний Восток. И военные, они все молчат. Но мы знаем, что делать и куда идти.
А ты один из солдат? нахмурился Аркадий.
Получается так, пожала плечами Ольга, странно, очень странно. Что это может быть?
Не знаю, честно не знаю, и предположить даже не могу, Аркадий помолчал для приличия, но потом все- таки поделился радостной новостью, Я сегодня говорил с профессором Хворостовым.
Кто это? уточнила Ольга. Аркадий улыбнулся милой забывчивости подруги, иногда бывающей так уместно:
Мой шеф, я у него аспирант, главный помощник. Так вот, он согласен тебя обследовать. Нам все- таки нужно установить причину твоего недуга.
Каким образом вы собираетесь это сделать?
Будем перебирать все возможные методы. Начнем с гипноза, чтобы последовательно восстановить все фрагменты твоей памяти. А то так дело не пойдет тут помню, тут не помню.
Твой поцелуй я помню, улыбнулась Ольга, вернее вспомнила. Сначала забыла, а потом вспомнила.
Аркадий растерялся, а Ольга сама подошла и осторожно поцеловала Аркадия в щеку:
Спасибо тебе, что ты мне помогаешь.
Ты уже благодарила, смутился Аркадий и опустил глаза.
Глава 6.
Она села на кровати и заплакала. Горько, громко и безнадежно. Аркадий выдернул вилку от «сна Гипноса» из розетки, безалаберно бросил ее на пол, и в два размашистых медвежьих шага приблизился к Ольге:
Что случилось?! У тебя что-то болит?! он легонько потряс ее и стал аккуратно ощупывать пальцами голову девушки в поисках шишки. Может, она ударилась ночью о спинку кровати и теперь проснулась с головной болью.
Я умерла! всхлипнула Оля, Меня убили!