[1] Возникновение поговорки «Женщина на корабле к беде» имеет несколько версий. По одной из них, она появилась, по-видимому, из-за того, что на английском языке слово «корабль» женского рода. Поэтому предполагалось, что она корабль будет ревновать
членов экипажа корабля к появившейся на нем женщине.
Вторая версия более реалистична. Появление на судне женщины в средние века было нежелательно, потому что из-за малых скоростей хода судов и большой зависимости продолжительности плавания от погодных условий,создавало среди скучающих без женских ласк нескольких десятков членов команды корабля нездоровую обстановку и конкуренцию, зачастую заканчивающуюся в соответствии привычками того времени кровавыми разборками с гибелью моряков.
[2] Здесь описана полностью вымышленная интрига. В XVIIв Японии имело место сильное давление на иностранцев. Их ограничивали во всем, запрещая держать слуг-японцев, запрещая японцам обслуживать иностранцев и даже запрещая выходить японкам замуж за них.В 1641 году их пребывание было ограничено городом Нагасаки. В 1641 году последовал приказ не хоронить больше покойников голландцев, а погружать их в море в более чем 4 милях от берега, так как посчитал сегун, что христианский труп не достоин земли.При этом торговля с европейскими странами велась.
Глава VII Порт Гавр, переговоры с французами и побег
Весна 1672 г.
Мана спрыгнула на землю. После стольких месяцев плаванья с короткими высадками в портах ощущение твердой почвы под ногами казалось очень непривычным. И сколько здесь было диковинных людей! Впрочем, как и везде, в любом порту, в котором им довелось побывать в Португалии, Испании и других странах. Здесь были и мавры, и арабы. Но большинство, конечно, были французами или европейцами других национальностей. Многие бросали на японскую делегацию заинтересованные взгляды. Особенно внимание привлекал Ихара довольно рослый зеленоглазый юноша со смуглой от долгого пребывания на солнце кожей, длинными темными волосами, стянутыми в хвост, и с двумя мечами и луком за спиной.
Японцев очень гостеприимно встретили французы, которые должны были организовать их размещение в Гавре. А вот встреча с французскими дипломатами относительно переговоров состоится только на следующий день. Если переговоры увенчаются успехом и будет достигнута определенная договоренность, японские гости рассчитывали отправиться в Париж на встречу с королем, для которого везли многочисленные подарки.
Княжна, не скрывая интереса, разглядывала кареты и портшезы, облаченных в пышные наряды дам, сидевших в них, и грязных мальчишек в рванье, бегавших по улицам.
Мир, в который ты вводишь меня, Ихара, так отличается от того, в котором я выросла! воскликнула она под действием нахлынувших чувств.
Касэн все время был подле нее. Хотя Шинджу, спустившаяся на берег с таким видом, словно уже находится на приеме у его величества короля Франции, заметила, что теперь он вовсе не обязан охранять девушку, ведь князя Иоири больше не существует. Как и его владений. И что Мана теперь ничего не имеет, кроме титула, да и то вряд ли Токугава после ее побега его сохранил ей. Она бесприданница и непонятно вообще на что рассчитывает так рассуждала родственница.
Твой единственный шанс удачно выйти замуж твоя невинность и красота. Для некоторых мужчин это весомый аргумент, чтобы жениться. Хотя и это нынче сомнительно. Думаешь, во Франции все иначе? усмехнулась Шинджу, нарочно стараясь ранить чувства племянницы. Если у тебя нет богатого приданого и титула, то не видать тебе достойного жениха.
Моросил дождь, поэтому служанка раскрыла над головой Шинджу дзяномэгаса японский зонт из промасленной бумаги, который имели право носить лишь представители аристократии. Как и все вещи госпожи Хоши, ее зонт также был венцом элегантности.
Появление в Гавре японской миссии было настоящим событием. Горожане, ставшие свидетелями прибытия иностранцев, из уст в уста передавали друг другу восторженные отзывы о столь ярком зрелище.
Во время путешествия в экипаже Мана сделала вывод, что Гавр мрачный и серый город. Не добавляли ему прелести и развезенные от дождя дороги, из-за которых карету нещадно трясло, а также унылый пейзаж за окном.
Ведшиеся вокруг разговоры о торговле, политике и отношениях Франции с другими государствами, которые постоянно затевали члены японской миссии, порядком утомили девушку. Для ее четырнадцатилетнего ума впечатлений в этот день было более чем достаточно. Она задремала и очнулась, когда лошади замерли у ступеней огромного здания из серого камня. Что это был за замок, Мана не спросила. Она была разочарована тем, что им предстояло разместиться здесь. Почему-то прибытие во Францию, которого так все ждали, выдалось довольно унылым и скучным.
Ведшиеся вокруг разговоры о торговле, политике и отношениях Франции с другими государствами, которые постоянно затевали члены японской миссии, порядком утомили девушку. Для ее четырнадцатилетнего ума впечатлений в этот день было более чем достаточно. Она задремала и очнулась, когда лошади замерли у ступеней огромного здания из серого камня. Что это был за замок, Мана не спросила. Она была разочарована тем, что им предстояло разместиться здесь. Почему-то прибытие во Францию, которого так все ждали, выдалось довольно унылым и скучным.
Несколько часов спустя юная японка разглядывала из окна французских дипломатов. Карета в сопровождении конной охраны как раз подъехала к замку. Из нее вышли двое мужчин, один из них был полноватым невысоким стариком, а другой статный брюнет лет около сорока. Он-то и привлек внимание девушки. Малиновый бархатный жюстокор под плащом, обильно украшенный вышивкой, пышное жабо и выглядывающие наружу кружева рубашки ясно говорили о знатности этого господина. Словно заметив на себе чей-то взгляд, незнакомец посмотрел наверх и заметил девушку в розовом кимоно. Сама не зная почему, Мана улыбнулась ему, но тут же, смутившись, отпрянула от окна. Дипломат равнодушно отвернулся и стал подниматься по ступеням к дверям гостиницы.
Ихара же, напротив, в отличие от своей маленькой госпожи, каждой клеточкой впитывал все происходящее вокруг, наслаждался воздухом родины и силился понять, о чем говорят его земляки, пока не догадывающиеся, что перед ними француз. Когда-то он старался повторять французские слова, чтобы не забыть язык, но детская память такова, что он слишком быстро запоминал новое и забывал старое. Однако отдельные фразы юноша все же понимал. Он надеялся, что вскоре сможет вполне свободно говорить на родном языке.
Кроме приезда японцев главной обсуждаемой темой был возможный приход к власти в Нидерландах Вильгельма Оранского. С конца 1660-х Людовик XIV вел успешную войну против Соединенных провинций, но назначение Вильгельма, содействующего интересам Англии, штатгальтером, могло поколебать этот успех.
Силясь разобраться в происходящем, Ихара практически не вспоминал о том, о чем его предупреждала Шинджу. Интриги, предпринимаемые как самим сегуном, так и против него, сейчас стали казаться чем-то далеким и не имеющим к нему никакого отношения. Но когда на следующий день выяснилось, что его участие во встрече с французами не предусмотрено, юноша был глубоко поражен. В памяти всплыли слова Шинджу о том, что он словно заложник. Тогда думал, что просто бросила вскользь фразу, рассчитывая позлить, а, оказалось, была права.
Зал для переговоров выглядел далеко не так роскошно, как подобные помещения в Париже, Фонтенбло и даже Руане. Когда японцы, а вместе с ними и двое иезуитов, вошли, французы с интересом поглядели на одетых в кимоно иностранцев. А те в свою очередь рассматривали вышитые камзолы и кружева на одежде хозяев.
Вести переговоры с японской миссией были направлены граф де Вард, а также маркиз де Амальрик. Граф рассчитывал быстро закончить встречу, к которой относился весьма скептически. Король не планировал заключать с японцами никаких соглашений, поэтому в задачу де Варда входило деликатно объяснить им это. Азия была территорией голландцев и португальцев. Хотя торговать с Японией напрямую было гораздо выгоднее, шаткое положение христиан в этой азиатской стране не располагало к плотному сотрудничеству и налаживанию связей. Сам Людовик не собирался встречаться с японскими купцами, что можно было расценить как проявление неуважения. Но ведь и вопрос, с которым они прибыли, не требовал его участия это была не политика, не военное сотрудничество, а всего лишь торговля.
После того, как традиционно были переданы богатые дары для французского монарха, привезенные из Азии, стороны перешли непосредственно к обсуждению главной темы. Но переговоры шли вяло, японцы с разочарованием обнаружили, что их предложения не вызвали энтузиазма у французов. Медь, серебро, керамика, которую хотели поставлять во Францию японские купцы в обмен на книги, часы, учебники, мало интересовали дипломатов. К тому же политика изоляции, которую вел Токугава, сильно ограничивала возможности европейцев. Гарантируется ли французским торговым судам полная безопасность в морях, омывающих японские острова задал вопрос граф де Вард. Но слова японского дипломата Сано, что порт Нагасаки, единственный, открытый для европейцев, полностью безопасен, нисколько не убедили графа. Он напомнил, какие законы приняты против иностранцев в Стране Восходящего Солнца. На этих словах иезуиты, безмолвствовавшие все время, чуть заметно закивали.