Я понял, что больше выстрелов не будет и громко, твёрдо сказал:
Спокойно! Всем оставаться на своих местах! Сейчас сюда прибудет наряд полиции, опасности больше нет!
Я прошёл к ней.
Это тебе, дорогая, протянул ей цветы. Перехватил протянутую руку и поцеловал её.
Изумлённые взоры всего ресторана были устремлены теперь на нас.
Она мило улыбнулась и обняла букет, ткнувшись лицом в его аромат и нежность красных лепестков.
Я, продолжая стоять у стола, достал свой телефон, привычно ткнув в экран, нашёл номер дежурного, представился, продиктовал. «Ресторан Посейдон труп. Мужчина. Я слышал выстрел или взрыв. Свидетелей много, так что давайте группу на выезд в полном составе».
Мажордом?! вопросительно обратился я к группе людей в белых фартуках и чёрных смокингах. Кажется, весь персонал вывалил из подсобных помещений.
Метрдотель, тихо подсказала мне Туличка.
Метрдотель, проследите, чтобы никто не покидал здания, громко повторил я в эту достаточно большую толпу, из которой увидел утвердительный кивок невысокого, но осанистого мужчины с сединой.
Все по рабочим местам! скомандовал он персоналу. Мы пока закрыты, но расходиться нельзя.
Вышколенный персонал тут же «растворился» в дверях, ведущих в святая святых заведения. Остался только сам метрдотель и охранник с жёлтой надписью «Баярд» на чёрной форменной куртке.
Скопируйте, пожалуйста, все сегодняшние записи с камер, обратился я к охраннику, а метрдотеля попросил принести список сотрудников ресторана. Он дважды кивнул.
Уважаемые гости! мэтр обратился к залу. Прошу простить за этот, хм, инцидент. Надеюсь, вы понимаете, что это произошло не по вине ресторана. В связи со сложившимися обстоятельствами мы закрываем кухню. По просьбе полиции оставайтесь на своих местах.
Зал ответил невнятным гулом.
Все ваши заказы аннулированы. Всё, что у вас на столах за счёт заведения! Можете спокойно кушать!
Похоже, последнюю фразу он произнёс зря.
В двух местах зала посетители откликнулись характерными звуками рвоты. Несколько дам в вечерних туалетах, зажимая себе рты, ринулись в дамскую комнату. В мужскую прошли трое мужчин. Потом за ними пробежал ещё один.
Я, наконец-то, сел за наш столик.
Стреляли, похоже, вон из-за того занавеса, кивнула вглубь ресторана Туличка.
Там была небольшая вип-комната, зашторенная от основного зала по-посейдоновски гирляндами сетей. Эту оригинальную портьеру можно было чуть сдвинуть и выйти на общий танцпол, но вход туда был и с внутренней стороны помещения, чтобы важные посетители не сталкивались с остальной публикой.
Этот убитый, толстенный мужик лет 50-ти с хвостиком, продолжала моя спутница (или я её?). Он встал, чтобы произнести тост. Похоже, это корпоративная вечеринка, и он там был самым главным. И, похоже, иностранец. Говорил с акцентом. Только он произнёс: «В этот радостный день», как прогремел выстрел. Я смотрела на тебя, но краем глаза заметила, что голова его разлетелась, как спелый арбуз.
У меня зазвонил телефон.
Да!? прервал её рассказ. Есть возглавить расследование. Так точно.
Трубка дала отбой.
Вот, теперь могу официально приступить к осмотру места преступления, пояснил я суть разговора. Назначен возглавить расследование.
В это время она невозмутимо попивала своё пиво и, постучав маленькой ложечкой по макушке яйца, покоившегося в посеребрённой подставке, срезала её ножом. Чуть подсолила. Ложечкой же зачерпнула содержимое.
Я проглотил слюну.
Но, получив распоряжение работать, уже не мог себе позволить даже пива. Тем более, что и опергруппа уже подъехала. Ребята деловито преступили к штатным процедурам фиксации места преступления.
Подойдя к ним, поздоровался. Всё внимание экспертов поначалу занял труп. Фотографии, отпечатки пальцев, проверка карманов. Описание ранения.
Ну, что, убитый Альбано Писано, генеральный директор итальянской фирмы по производству солнечных батарей. Филиалу его предприятия в России исполнилось сегодня пять лет, откуда-то сбоку проговорил капитан Морозов. Сейчас опросим всех присутствующих.
Он протянул мне визитную карточку убитого: «Albano Pisano. Direttore Generale. Dei pannelli solari DItalia». В углу логотип фирмы: апельсиновое дерево и коса на щите герба.
Очень важно зафиксировать: кто, где находился в момент выстрела, проинструктировал я его и направился в комнату для особо важных персон, откуда, предположительно, прогремел выстрел.
Ну, что, убитый Альбано Писано, генеральный директор итальянской фирмы по производству солнечных батарей. Филиалу его предприятия в России исполнилось сегодня пять лет, откуда-то сбоку проговорил капитан Морозов. Сейчас опросим всех присутствующих.
Он протянул мне визитную карточку убитого: «Albano Pisano. Direttore Generale. Dei pannelli solari DItalia». В углу логотип фирмы: апельсиновое дерево и коса на щите герба.
Очень важно зафиксировать: кто, где находился в момент выстрела, проинструктировал я его и направился в комнату для особо важных персон, откуда, предположительно, прогремел выстрел.
Откинув довольно тяжёлый занавес из сетей, я остолбенел. Посреди просторного обеденного стола спокойно лежал настоящий старинный мушкет. Такой, какой я видел только на картинках и в исторических фильмах. Но это явно был мушкет: длинный гранёный ствол из толстого металла, хищная стальная дужка кремниевого ударного механизма, деревянный приклад, потемневший от времени.
Кто-то присвистнул у меня над ухом и тут же раздался голос нашего эксперта Свиридова:
Экзотика, однако! Похоже, мушкет 17 века, калибр, наверное, не меньше 25-го. А я-то думаю: чего это убитому голову в клочья разнесло? А тут вона что!
Он привычно начал наносить на диковинное оружие свой чёрный порошок, тут же смахивая его кисточкой.
Опаньки, есть отпечаточки! радостно сообщил он.
Ладно, тащи его к себе в лабораторию, исследуй дотошно, отозвался я. Ну, и, конечно, у всех присутствующих надо взять отпечатки пальцев.
Ес, сэр! улыбнулся неугомонный Свиридов.
Я тем временем вернулся в зал к своему столику. Точнее, к тому, что заказала для нас Туличка. Она невозмутимо попивала своё пиво, словно в зрительном зале, наблюдая за работой оперативников, за поведением гостей ресторана.
Представляешь, орудие убийства мушкет 17-го века! негромко сказал я ей, наклонившись почти к самому уху. Конечно, запах её цветочных духов, близость нежной кожи поманили чмокнуть в милую щёчку, но пришлось сдержаться.
Она улыбнулась. Она постучала ноготком по листу бумаги, лежащему перед ней.
Что это?
Список сотрудников твой «мажордом» принёс. Вот, погляди.
Я проследил за указанием алого ноготка. Чёрным по белому было отпечатано: «Антон Николаевич Писани повар».
Допрошу его лично, утвердительно кивнул я.
Подозвав метрдотеля, указал на эту фамилию: «Он говорит по-русски? Давно у вас работает»?
Да, работает у нас уже лет пять. Он русский. «Итальянский повар» мы пишем в рекламе для привлечения клиентов, степенно пояснил тот.
Пригласите его, пожалуйста, в кабинет, попросил я, потом уточнил: В вашу вип-комнату.
Извини, дорогая, привстав, извинился я, пойду, допрошу этого Писани.
Она благосклонно улыбнулась в ответ.
Метрдотель! обратилась она к стоящему ещё возле нашего столика мужчине. Как вас зовут?
Фёдор Иванович, мадам, галантно отозвался тот.
Фёдор Иванович, кухня, конечно, закрыта, но нельзя ли вас попросить об ещё одном бокале пива? Жаль оставлять такую вкусную селёдочку.
Да, конечно. Я передам официанту, он принесёт.
И, всё-таки, принесите мне счёт. На память.
Будет исполнено.
Она осталась наблюдать за развивающейся сценой расследования.
Карась под соусом. Задремал.
Фаэтон, поскрипывая, легко бежал по старой булыжной дороге. После изнурительной корабельной качки, его пошатывания казались даже милыми. Приятный тёплый ветерок овевал седые кудри пассажира: крепкого, сановитого вида мужчины в изящном европейском костюме и с тяжёлой серебряной тростью в руках.
Он любовался зелёными пейзажами Тоскани, стройными кипарисами и кряжистыми оливами, что росли вдоль дороги. Цветущие виноградники и небесно-синие лавандовые поляны источали непередаваемый аромат, подогретый щедрым итальянским солнцем.
Николо Писани планировал из порта Леворно сперва отправиться в свой родной город, откуда пошёл их дворянский род в Пису. Хотелось навестить могилы предков, дяди Андреа, увидеть свой старый дом, вновь увидеть дорогую сердцу Писанскую башню, которая стала наклонной не из-за ошибки строителей, а по замыслу архитектора. Кому, как не роду Писани знать об этом. Ведь главным архитектором был Бонанно Писани, далёкий предок славного семейства. Правда, сейчас из близкой родни там никого уже не осталось: кто переехал в Венецию, кто на Сицилию, а его вон занесло в заснеженный Санкт-Петербург.