Нота
Роман
Джема Гордон
© Джема Гордон, 2022
Урок сольфеджио
Эн шла по мокрому и холодному бульвару вдоль Елисейских полей. Париж перед Рождеством был по-особенному красив. Необычная рождественская иллюминация и ёлки, украшенные мишурой и игрушками, создавали необыкновенное ощущение сказки и настроение волшебства рождественской ночи.
Уже был вечер, сумерки и иллюминация то там, то здесь встречалась ей на пути. Яркие огни рождественских гирлянд, переливаясь с блеском мишуры, отражались в витринах магазинов приятным волнующим светом, напоминающим детство.
Теперь, в торговой части Елисейских полей, она увидела множество рождественских бутиков, переполненных товарами. Это были не привычные стеклянные бутики, которые можно было увидеть рядом, внутри большого торгового центра, а обычные деревянные прилавки, перекрытые такой же деревянной декоративной крышей. На прилавках, стилизованных под деревенский дизайн, был в изобилии выставлен рождественский товар.
Пройдя несколько шагов, Эн увидела маленький деревянный домик из грубого сруба, в котором через открытую дверь был виден Санта Клаус. Он приветливо помахал рукой.
Она улыбнулась ему, остановилась и сделала то же самое.
Рождественское настроение и вид Санта Клауса развеселил. Эн решила непременно, здесь, на этом уютном рождественском базарчике, в центре Парижа, купить подарки для своей маленькой дочери, Лулу и для мужа, Тибо.
Множество зимних шапочек, рукавичек и шерстяных вязаных носков, привлекло её внимание. Они были мягкие, нежные на ощупь и, без сомнения, тёплые. Особенно понравилась шапочка для Лулу. Она тут же решила её купить.
Мадемуазель, дайте мне, пожалуйста, вот эту шапочку. Сколько стоит?
Какую? спросила девушка-продавец.
Вот эту.
Эн показала рукой в направлении розовой вязаной шапочки.
Девушка протянула шапочку и добавила:
Этот размер остался, к сожалению, один. Других нет.
Эн, внимательно посмотрев на шапочку, увидела, что она, будет в самый раз, и снова спросила:
Так сколько же она стоит?
Сто пятьдесят евро. Берите, это последняя!
Эн взяла кошелек из сумочки, открыла его и достала сто пятьдесят евро. Она протянула их девушке со словами:
Возьмите, мадемуазель.
Девушка взяла деньги, положила шапочку в красивый пакетик и, протянув его с улыбкой, произнесла:
С Рождеством, мадам!
Спасибо! ответила Эн и пошла дальше.
Хорошо, подумала она, для дочери подарок есть. А вот для Тибо пока нет!
В бутике, который был рядом, продавались игрушки и сувениры.
Большой Санта Клаус в виде яркой и красочной куклы стоял на самом видном месте прилавка.
Ниже прилавка, на полу, стояли сразу четыре куклы-ангелы. Эн с любопытством стала разглядывать их.
Может быть, Лулу купить такую куклу? подумала она.
Но потом с раздражением вспомнила, как много игрушек в её детской комнате.
Тут, она внимательно разглядела крохотное личико одной из четырех кукол. Она стояла дальше всех, поэтому Эн не сразу увидела её. Кукла-ангел смотрела на Эн, подняв головку, словно маленькая девочка.
Эн замерла от мистического страха и изумления, возникшего в ней так неожиданно и независимо от её желаний. Кукла напоминала маму, умершую тогда, когда Эн было четыре года.
Личико куклы совпадало с чертами её мамы. Только цвет глаз был не такой. У куклы был нежно-фиалковый, а у мамы серо-голубой. Её кукольные глаза были словно живые. Они смотрели на Эн так, как смотрят только маленькие дети. Именно из-за выражения глаз, кукла казалась живой. На ней было надето красивое красное атласное платье с длинной пышной юбкой. Оно было с длинными рукавами фонарик, стянутыми у запястья так, что создавали внизу рукава волан, на край которого были нашиты тонкие и очень красивые кружева красного цвета. Золотистые нежные кольца волос придавали кукле необыкновенное очарование именно такое, каким Эн запомнила лицо своей, когда-то живой, мамы. На спине у куклы были большие крылья из нежных белых перьев, такие, какие бывают только у ангелов.
Кукла-ангел, словно из потустороннего мира, смотрела на Эн своими живыми и беззащитными глазами. Ей казалось, что от неё исходит то сияние, которое можно увидеть только от призрака горячо любимого умершего человека.
Нежность и любовь, которую Эн чувствовала к маме, неожиданно возникли в ней, пронзив жалостью и печалью непоправимой утраты. Она, с трудом сдержав поток слез, продолжала, не отрываясь смотреть на куклу.
Эн поняла, что ей необходимо купить эту куклу для себя! Иначе, она не сможет жить без неё!
Девушка-продавец стояла к ней спиной. Она перебирала мишуру, которой украшала рождественский прилавок.
Мадемуазель, сколько стоит эта кукла-ангел? спросила Эн, показывая рукой на куклу в красном платье.
Какая? Их четыре! спросила девушка непонимающе.
Вот эта, в красном платье!
В красном платье стоит двести евро, мадам. Это английская кукла. Берите, в другом месте её цена намного выше!
Господи! подумала Эн. Зачем я купила шапочку для Лулу? У меня теперь не хватит денег на эту куклу! А я так хочу её купить!
Она достала кошелек из своей сумочки, открыла его и, увидев, что у неё осталось всего восемьдесят евро, спросила девушку, понимая как глуп её вопрос:
А по карте можно заплатить?
Нет! засмеялась девушка. Какие карты? Оплата только наличными деньгами!
Хорошо! подумала Эн. Завтра обязательно возьму наличные деньги! Тогда, когда снова пойду этой дорогой в музыкальную школу для того, чтобы забрать Лулу, куплю эту куклу!
Через некоторое время Эн взяла Лулу крепко за руку, и они шли домой, по мокрому и холодному бульвару вдоль Елисейских полей.
Мягкий и пушистый снег, падающий на сырые и холодные улицы Парижа, тут же превращался в мокрые лужицы, которые чавкали под ногами маленькой Лулу, вызывая в ней восторг и умиление.
Её резиновые сапожки не позволяли тому, чтобы ноги были мокрыми. Лулу намеренно старалась найти самую глубокую лужу и глубоко наступить в неё, наслаждаясь тем, что Эн молча и терпеливо наблюдала за её смелыми выходками.
Лулу! не выдержала Эн. Перестань! Ты всю свою курточку испачкала грязью! Моё пальто тоже теперь в грязи!
Эн остановилась, достала из кармана дочери детский носовой платок и с раздражением стала вытирать грязь с её курточки.
Мы только вчера купили тебе эту куртку, а ты забрызгала её грязью! Иди спокойно и оставь в покое эти лужи! Не смей больше наступать на них! Иначе, я тебе больше никогда не буду покупать красивые вещи!
Лулу захныкала. Ей было пять лет. Она больше не наступала на лужи, а послушно обходила их стороной.
Мама, а что такое аккорд? неожиданно спросила она. Я ничего не поняла из того, что на уроке сольфеджио говорила учительница!
Аккорд, это когда музыкальные звуки сливаются в единую стройную гармонию, ответила Эн, стараясь вспомнить то, что когда-то учила в детстве на уроках музыки.
Почему, тогда, когда нажимаю на пианино сразу три беленькие клавиши ми, ля и до, они звучат так некрасиво и неправильно?
Потому что нарушается музыкальная гармония! ответила строго Эн.
А почему она нарушается? снова спросила маленькая Лулу.
А этого никто не знает, доченька! Так же как про любовь. Одни люди находят друг с другом гармонию и любовь, а другие не могут. По какой причине? Никто не знает ответ на этот вопрос.
Ты любишь папу, а папа любит тебя! Значит у вас аккорд! сразу догадалась Лулу.
Откуда ты знаешь, что я люблю папу, а он меня? ответила Эн, улыбаясь
А потому что, однажды видела, как он подошёл к тебе сзади и стал нежно обнимать, а ты радостно смеялась, и у тебя было счастливое лицо! тут же, не задумываясь, ответила Лулу.
Да, правильно! Мы с твоим папой тоже аккорд! Такой же, как ля ля фа! ответила со смехом Эн.
Она вспомнила, как Тибо любил подходить к ней сзади и, неожиданно прикасаясь к её шее губами, вызывал у неё смех от щекотки.
Значит, поэтому музыка звучит так красиво, когда играю свою любимую пьесу про лошадки? (прим. автора П. Чайковский «Игра в лошадки») В ней есть любовь?
Да, Лулу! Поэтому твои лошадки так стройно и красиво звучат тогда, когда ты играешь стаккато (прим. автора музыкальные отрывистые звуки) в этой пьесе.
Мама, а я смогу сочинять музыку? спросила маленькая дочь, и её лицо испугало Эн выражением взрослости и серьезности. Она сразу ответила:
Конечно, доченька, сможешь! Только для этого надо много учиться!
Фууу, учиться! ответила Лулу, и её личико капризно скривилось. Я не хочу учиться! Я устала и хочу кушать!