В общем, заснул я только под утро. А днём отправился на улицу, проведать сад.
Садовник был уже или всё ещё там.
Его звали Илья Михайлович, если я не ошибаюсь. Есть вероятность, что я всё-таки ошибаюсь, ведь какое мне дело, как зовут садовника?
Здравствуйте, я подошёл к нему.
Он даже не посмотрел в мою сторону и продолжал колдовать над розами.
Я не знал, что ему сказать.
А что вы ночью делали? всё-таки решился я.
Проверял растения на предмет вредителей и болезней, ответил тот, не поднимая на меня глаз.
А, ясно, сказал я, хотя мне не было ясно. А почему ночью?
Потому что ночь самое лучшее время, чтобы ухаживать за гортензиями.
А, понятно, сказал я.
Я отстал от него и ушёл в дом. Дворецкий уже был тут как тут и спросил, когда мне будет удобно отобедать. После его слов я почувствовал себя королём или президентом.
Я ответил ему, что сам пообедаю, когда захочу. Он отстал от меня и куда-то ушёл.
Теперь я снова остался один. Так, пора начинать, я же собирался осмотреть дом и отложить вещи, которые заберу себе.
Я забрался на второй этаж. Здесь было три комнаты: библиотека, комната родителей и комната сестры. В конце коридора висело большое прямоугольное зеркало во весь мой рост. В этом же коридоре висел портрет моей прабабушки. Его я безоговорочно собирался забрать.
Я зашёл в комнату родителей, потом в комнату сестры. Там я нашёл её личный дневник, наверно, она забыла его. Дневник я тоже решил забрать, но читать его не хотел. Просто выкидывать было жалко, а оставлять здесь жестоко.
Лазить по дому я продолжил весь оставшийся день, вечер и ночь. Только после этого можно было приступить и к простым формальностям, с которыми и обещал мне помочь Фёдор Степанович. Только я ещё не был к этому готов.
По-моему, дом тоже не был к этому готов.
В одну из бесконечно бессонных ночей, которую я провёл в спальне сестры, я не удержался и начал читать её дневник.
Вела она его несколько лет.
Ничего примечательного в нём не было, обычный девчоночий дневник с вырезками из журналов, картинками и фотографиями. Рассматривать его было интересно но это чтиво на один раз Пролистав уже половину, мне вдруг подумалось, а чем сейчас может заниматься садовник? Неужто он снова ночью над цветами корячится?
Я встал и подошёл к окну, но недолго мне пришлось выискивать того глазами. Да, садовник снова был там.
В чём прикол следить за растениями круглые сутки?
я вышел на улицу и подошёл к садовнику.
Здравствуйте, сказал я.
Михаил Ильич вздрогнул и посмотрел на меня.
Что такое? недовольно спросил он.
Извините, что отвлекаю, сказал я, заглядывая ему за спину, кажется, я будто бы увидел выкопанную яму. А на этот раз вы что делаете?
Не спится вам что ли? садовник смотрел на меня. Я выравниваю гортензию, укорачиваю слишком длинные ветки.
А, ясно, кивнул я, хотя сам подумал тогда: «нет, эта яма мне всё-таки показалась»
«Но почему же садоводством надо заниматься ночью?!» хотелось спросить, но я не стал. Не стоит нервировать человека, тем более, насколько я понял, это уже устоявшаяся традиция. Зачем же прикапываться к человеку из-за того, что он всего лишь выполняет свою работу ночью?
Извините, что мешаюсь, сказал я ещё раз.
Я уже собирался вернуться в дом, но садовник остановил меня.
Вы любите орехи? спросил он.
Да, ответил я, не понимая, чего он от меня хочет.
Я видел, что вы обычно едите, сказал садовник. Полуфабрикаты и фаст-фуды одни.
И что? Я же не умею готовить, объяснил я.
Вот они и портят ваш сон, продолжал садовник. Вот ели бы вы что-нибудь другое.
Что? я был крайне возмущён, что в три часа ночи мне дают советы по тому, чем я должен питаться.
Вот, к примеру, если б побольше фруктов, орех, ну и всякого такого добра.
Я немного недопонимал, чего он от меня хотел.
Спать вы тогда будете намного лучше, закончил свою пламенную речь садовник.
Он снова отвернулся от меня и занялся гортензией.
Я ушёл в дом и лёг на диван в библиотеке.
Я начал считать книги, которые стояли на полках.
5,..10,..16,..22
33
Запись сделана 03.07.2022 г. Дела обстояли ночью
Был серый пасмурный день. На небе с самого утра как застряли тучи, так они никуда и не исчезали. Мы с Дики были у меня в квартире и игрались в одну затейную ерунду: один закрывал глаза и листал свои контакты в телефоне, а другой тем временем придумывал для него задание.
Всё, стоп, объявил мне Дики.
Я перестал листать контакты, и мой палец лежал на неподписанном номере. Я не помнил, что это за человек.
Позвони и, заикаясь, скажи, что ты рекрутер, и ты готов провести собеседование с тем, кому звонишь.
Заикаясь? переспросил я.
Он кивнул.
Я позвонил.
В трубке я услышал мужской голос, но я так и не вспомнил, чей он.
Да? строго спросили меня. Только живее, я занят.
Здрав-в-вствуйте-те, я рек-рек-руте-тер, начал я. В-в-вы з-звони-нили н-н-нам в-вчера. М-мы в-в-вас в-в-возьмём на р-р-работ-ту, но н-н-нужно пр-пров-в-вести собес-с-седов-в-вание.
Я уже устал.
Чего? спросили там.
Д-д-давайт-те ж-же жив-в-вее! У м-меня в-в-всего п-пять мин-нут! К-к-как в-в-ваше имя?
Я вас не понимаю, признались на другом конце.
В-в-вы н-н-нам н-н-не п-подходи-дит-те. До свидания, я сбросил трубку.
Дики забрал у меня телефон.
Я щас ему же и позвоню, предложил он. Только буду картавить.
Нет, в следующий раз, отказал я. Мне надо ехать.
Куда? спросил Дики.
К родителям, куда ещё? я встал с дивана. Они хотели собраться всей семьёй в воскресенье, а я до сих пор здесь.
Хотя, несмотря на все мои слова, добрался я быстро. Невероятно, но я уже стоял в тёмной прихожей.
Мам, пап, Владик пришёл, объявила сестра.
Родители сразу же прибежали в прихожую, чтобы встретить меня, будто бы мы не виделись лет двадцать.
Как доехал? спросила мама, пока я снимал куртку.
Нормально, у меня появилось странное ощущение, что что-то тут не так.
Не замёрз в такой-то куртке? встревожилась та. На улице ещё не лето!
Нет, я стоял спиной ко всем, вешая куртку на крючок на стене.
Меня всё ещё не покидало странное чувство.
Мы прошли на кухню.
Там стоял повар, он накрывал на стол.
Мам, давайте поедим на улице, начала приставать сестра. Не так уж там и холодно!
Нет, мы будем дома, отрезала мама.
Сестра молча села на стул и начала брать из тарелки орехи, и грызть их, пока мама не видела.
На кухне было темновато, так как из окна были видны одни хмурые тучи.
На кухню вошёл отец.
Ну что, можно уже приступить к трапезе? поинтересовался он.
Мать, оглядев стол, кивнула ему и выпроводила повара из комнаты.
Вообще, это не дело, сказал отец, когда мы сели за стол. Повара они готовят, а наш ещё и стол накрывает. Нам нужен дворецкий.
Не слишком ли много? отозвалась мама.
Я не мог есть. Я смотрел на тарелку, и мне казалось, будто бы она куда-то плывёт. Я даже пытался приостановить её, пока не понял, что она и так всё время на месте.
Как дела на работе? спросили меня.
Нормально, ответил я, а сам подумал: «они что, не помнят, что я уволился? Я же говорил им об этом».
Что-то было не так. Плохое предчувствие не для меня, я предчувствиями не страдаю, но почему-то сейчас внутри я был неспокоен. Но тут же до меня наконец дошла причина моего беспокойства: случилась авиакатастрофа, и они все погибли
Я нервно огляделся.
Кругом начали шататься стены, обои куда-то поехали Я закрыл глаза и снова открыл: стены успокоились, но мне стало трудно дышать.
А как прошла ваша поездка? поинтересовался я, но мне показалось, что я делаю что-то неправильно. Я делаю то, что нельзя делать.
Ой, не спрашивай, отмахнулась мама.
Почему? удивился я.
Мой внутренний голос просил меня прекратить и заткнуться.
Ничего интересного, сказал отец.
Вы же любите рассказывать про свои поездки, не унимался я.
Прекрати! рассердился отец.
Я замолчал, но сам чуть не упал со стула от неожиданной резкости.
Что-то случилось? осторожно спросил я.
У меня внутри будто всё помутнело, моё беспокойство начало перерастать в головокружение и тошноту. Мне показалось, что мир сейчас обрушится.
Слушай, сказала мама. А можешь сходить в свою старую комнату и принести альбом?
Она говорила о семейном альбоме. Только я не понял, что этот альбом делает у меня? А ещё: у меня же нет больше комнаты в этом доме. Я хотел обозначить эту потерю, но почему-то вдруг повиновался своему внутреннему голосу, который говорил мне: «Заткнись!»
Я поднялся на второй этаж, прошёл мимо портрета бабушки, правда, он был почему-то размытым, и зашёл в комнату.
Книг и диван с креслами я не увидел. Здесь была моя комната!
Внезапно за мной закрылась дверь, послышался щелчок замка.