Ты, пап, прямо как депутат заговорил.
Депутат, он порой и дельное сказать может. Ну ладно, молодёжь, вам уже спать давно пора.
Постелили им под навесом, во дворе. И жарко, лето все ж, да и собака рядом будет, пусть.
Потихоньку вокруг стало тихо.
Знаешь, Корнейка, иногда здесь, бывает, город слышно.
Город?
Район. Рамонь. Поезд, автомобили, иногда даже бой курантов. В Рамони куранты есть, ещё с дореволюционного времени. По прямой до Рамони тридцать верст будет. Дорогой, конечно, больше
Свет в дома погас. Не у них одних, во всей Норушке. Отключили таки. Зато звезды будут виднее. Санька глянул из-под навеса.
С юга, со стороны Чирков, наползала хмарь, небо перекосилось, тяжесть пригибала один край к земле, а другой взлетал все выше и выше.
Они долго лежали в тишине. Наверное, Корнейка уснул. День длинный, а он ещё ехал.
Вдруг издалека долетел звук. Нет, не паровозный гудок, скорее, вой. Волчий? Говорят, с Украины прибегают. Или собаки?
Джой зарычал низко, зло.
Вой повторился.
Слышишь? на всякий случай прошептал Санька.
Слышу, ответил Корнейка.
Собаки? неуверенно спросил Санька.
Нет.
А кто?
Корнейка немного помолчал, потом ответил нехотя.
Это вурдалаки. Но они далеко
Сколь потом Санька не вслушивался в беспроглядную тьму, ничего больше не выслушал.
4
Петухи кричали звонко, солнце светило ярко, хмарь исчезла, и с нею исчезли ночные страхи. Пошутил Корнейка. Какие могут быть вурдалаки, когда кругом день?
Санька умылся. Вода в умывальнике за ночь посвежела, что роса. Через неё бодрость в организме просыпается, руки-ноги сами движения ищут.
Корнейка встал раньше и делал зарядку. Обыкновенная зарядка, ноги на ширину плеч, руки в стороны, наклоны, развороты, прыжки, приседания. Он и сам такую делал месяца три, потом надоело. Если бы особенную, японскую или китайскую, тогда
Корнейка подошел к перекладине, отец в прошлом году поставил, но занимался ещё меньше, чем Санька. Некогда. Да и ни к чему. Это для бухгалтеров необходимо, для библиотекарей, рабочий человек за день и наприседается, и напрыгается, и набегается. И ещё молодому организму полезно. Санька не возражал, полезно. Нужно возобновить.
Пока Корнейка подтягивался, Санька приседал. Корнейка раз, и он раз. Поровну. Ничья со счетом пятнадцать сорок. Терпимо. В Чирках парень есть, Витька Лисауков, тот пятьдесят раз подтянуться может. Очень сильный.
Всё, хватит. Завтра он чуть раньше проснется, и будет заряжаться наравне с Корнейкой. Или почти наравне. Постепенность нужна в нагрузке, в книжечке написано, «Физическая культура для всех».
После того, как выпили по стакану молока (парного, мама с соседкой договорилась, своей коровы у них не было), подошёл и Пирог.
Мам, мы в Буденовский лес пойдем, предупредил Санька.
К обеду возвращайтесь!
Поблизости от деревни было два леса Буденовский и Ракитный. Ракитный не потому, что там ракиты росли, просто когда-то он барину принадлежал, генералу Ракитному. А Буденовский прежде, до Буденного, звался Шишовским. Вчера они не решили, в какой лес идти, и Буденовский выговорился сам собою.
Наверное, причиной было то, что Ракитный лежал к югу от Лисьей Норушки. Именно оттуда и слышен был ночью зловещий вой. Ночью всё зловещее. Половица скрипнет, или кошка Мурка глазами сверкнет не по себе даже дома. А уж в парке в каждом кусте страшилище мерещится. А днем ничего, днем не страшно, но всё-таки идти в ракитный лес не хотелось.
До Буденовского леса было восемь километров. Два часа ходьбы бодрым шагом. Сбоку трусил Джой. Джой, пожалуй, и волка загрызет. Или даже двух.
Мои вчера весь вечер радовались, как хорошо будет Норушке, если цеха у нас построят. И зарплаты, и газ проведут, и пятое, и десятое, рассказывал Пирог.
И у нас то же самое, и по всей деревне, наверное. Плохо, да? повернулся Санька к Корнейке.
В том, что люди хотят хорошо жить, плохого нет.
А завод? Мы-то думали, он вредный! И в телевизоре
Завод сам по себе не вредный, не полезный.
В людях дело?
В людях, конечно, тоже.
А в ком ещё?
Есть на свете, вернее, во тьме и нелюди.
Вурдалаки, да? сейчас, в залитом солнце полях говорить о вурдалаках было совсем не страшно.
Вурдалаки это потом. Следствие.
А причина?
Не знаю.
Не знаешь?
Нет. Стараюсь узнать.
Нет. Стараюсь узнать.
Санька вздохнул украдкой. Узнаешь что-нибудь в Буденовском лесу, как же. Трата времени. Нет, чтобы пойти в Чирки, в контору и сказать неведомым злодеям: «Ваша песенка спета, господа вурдалаки! Руки вверх!»
Словно услышав его мысли, Корнейка сказал:
Хорошо бы, конечно, побрызгать на чирковских злодеев волшебным эликсиром и превратить всех в добрых волшебников, или, на худой конец, в статуи, да только они отбрызгиваться начнут. И со злодеями туманно. Эликсир статуйный штука в природе редкая, направо-налево плеснёшь, он и вышел весь. Где новый брать?
Кто строит завод, тот и злодей, высказал предположение Пирог.
Скоро вся Норушка землю заводу отдаст, каждый акционерам станет, их тоже в статуи? Этак у нас вся страна станет Страною Статуй.
Так что же делать будем?
Траву искать, чтобы вылечить зуб. Рекогносцировка на местности. Масло масляное.
Причем тут масло, Корнейка?
А извини, брат Александр, я просто Рекогносцировка и есть разведка на местности, проводимая командиром или штабными офицерами перед началом боевых действий.
Получается, мы штабные офицеры?
И штабные, и боевые.
Другое дело, с удовлетворением сказал Пирог.
Боевой офицер, это звучит гордо. И идут они в лес на разведку, а поиск трав прикрытие. Полезное прикрытие, особенно для Пирога. Да и самому неплохо травки пожевать. Для профилактики. А то часто снится, будто зубы выпадают, то один, а то пять разом.
Лес надвигался быстро. То синел вдали, а то вот она, опушка.
В лесу прохладно, и дух совсем другой, не полевой. В поле скакать хочется на резвом коне, а в лесу идти крадучись, неслышно. Если ломить, не разбирая дорогу, никогда ничего не увидишь, ни ягоды, ни белки, да и себя потерять недолго. Поле для воина, лес для охотника. Следопыта.
Шли они, как настоящие разведчики. Даже сучки под ногами почти не трещали. И лес сегодня большой, бескрайний, и вместе с тем близкий.
Настроение такое.
Не успели дойти до Земляничной поляны, как Корнейка отыскал под кустом травку. Очень на одуванчик похожа. А корешок будто луковичка маленькая, с вишенку.
Вот тебе, друг Петр, средство от дырки в зубе. Дома луковку очистишь, разрежешь острым ножичком на тридцать частей, высушишь в тени, и по кусочку через день на ночь под язык класть будешь. Через два месяца станет зуб здоровее прежнего. Только учти, травка эта действует один раз, потому впредь зубы чистить нужно.
Какой пастой? деловито спросил Пирог, пряча луковичку.
Зубной.
Я понимаю, что не томатной. Их сто сортов, зубной пасты.
Да какая нравится! Сто сортов для сотни ртов! И конфет поменьше.
Куда уж меньше Последний раз первого мая
А мне такую луковичку можно? На всякий случай, для профилактики? спросил Санька.
Для профилактики и обыкновенный лук сгодится. С огорода. Стоп. Что-то нас того Заносит.
Куда заносит?
Заносит нас, друг мой Петр, в санпросветработу. Просто магико-популярная лекция получается, «О здоровых зубах и путях к приобретению оных».
Пирог почесал макушку.
То есть ты хочешь сказать, что кто-то нас отвлекает, сбивает с толка?
Думаю, не специально нас. Всех. Паразиты сознания лезут в мозги и отвлекают от главного на пустяки.
Паразиты? Червяки? не на шутку испугался Санька. Представил, как почти невидимый, стекловидный червь забирается в мозг и сидит там, свернувшись.
Это условное название. Все, что сбивает с толку условно можно определить, как паразита сознания. Человеку нужно думать о собственной судьбе он беспокоится о тяжелой доле любимой футбольной команды. Следует починить дом изучает эсперанто. Завтра контрольная по математике самое время навести порядок в альбоме для марок. И так далее.
И что, этих паразитов насылают вурдалаки? То есть не вурдалаки, а злая магическая сила?
Считают, что это стихия, сродни засухе. Но злая магическая сила умело ею пользуется. А мы охотно поддаемся паразитам сознания.
Так уж и охотно, не согласился Пирог.
Друг мой Петр, прикинь, какие телевизионные передачи помогают человеку, а какие существуют только для отвлечения?
Для развлечения. Нельзя же все время работать и работать.
Ещё как можно! Но, положим, человек работал, устал, но вместо того, чтобы показать ему, как можно работать эффективнее, объяснить, что нужно делать, его погружают в мир дураков. Вот радости-то уставшему, Корнейка оборвал себя, обхватил голову руками.