Мой предок, премудрый Ши, дал воинам совет, приведший к победе. Задайте головам такую задачу, чтобы они, головы, стали её решать всякая по-своему. Если две головы, а тело одно, наступит свара меж головами. Один отряд начал жечь птицу, другой колоть. Ужасный Заур-Рух хотел одновременно и кинуться на воинов, и лететь прочь оттого не сделал ни того, ни другого, похоже, шаман был одновременно и священной книгою Людей Льда, и её толкователем. Сейчас я думаю, как нам одолеть Ненасытный Зов. Быть может, светлый брат знает что-нибудь о повадках этого доселе невиданного в землях Людей Льда исчадия?
Там, где я живу, Мудрый Ша, его называют Озёрный Сайрин. Но и там его нет, лишь дальше к югу, в местах, где Смерть посеяла свои семена, живёт Озёрный Сайрин, посылающий и человеку, и зверю, и лемуту манящие видения. Обманутая жертва становится легкой добычей недвижной монструозии, питает её и её отпрысков, покуда Сайрин не выест всю округу. Только браухли могут селиться рядом с Озёрным Сайрином, но почему они могут разгуливать безбоязненно меж щупальцев, не знает никто.
Значит, светлые люди не борются с Ненасытным Зовом?
Боролись в прошлом, когда границы Смерти простирались далеко к северу. Зимою Озёрный Сайрин слабеет, а в крепкие морозы засыпает. Тогда его и уничтожают
Шаман задумался. Дымок из трубки едва курился, и увидеть в нём можно было всё. Или ничего, только сизый дымок.
Зима Зима наступит не скоро. И дети тогда родятся поздно, не весною, а осенью Но зато сохранятся воины, сильные, здоровые воины. Благодарю за совет, светлый брат.
Они посидели ещё немного. Молча. Наверное, теперь Еремей должен был бы попросить совета, но он не знал, что спрашивать.
Светлые Люди любят тишину? вдруг нарушил молчание шаман. О какой тишине идёт речь? О статис-поле, догадался Еремей.
Да, Мудрый Шугадан-Оглы, осторожно, осторожно, не наболтай лишнего.
Люди Льда отдают тишину своим мёртвым. Для мёртвых тишина и есть звук. Там, в тишине, они слышат нас и иногда помогают, посылая оттуда вещие видения. Люди Льда чтят своих мёртвых.
Еремей только склонил голову. Чтят своих мёртвых. Значит, дорожат местом упокоения. И добром оттуда не уйдут.
А есть ли поблизости ещё Места молчания, мудрый Шугадан-Оглы? Места, где нет мёртвых людей племени Льда?
Шаман помедлил с ответом, посмотрел на Еремея, вздохнул.
Есть маленькие, но очень тихие пятна молчания. Их трудно найти, можно пройти в шаге и не заметить. Оно же не кричит, молчаливое пятно, оно молчит. Люди Льда знали несколько местечек, но сейчас они боятся Ненасытного Зова. Потом, зимою, когда мы вернем себе материнский остров, я покажу такое пятно тебе, Светлый брат.
Трубка погасла
Шаман поднялся.
Тебя ждут люди твоего племени. Светлый брат?
Да, ждут, поднялся и Еремей. Что ж, пора расставаться.
Он опять коснулся рукою костяной занавеси.
Когда я умру, мои кости тоже будут стучать на ветру, вдруг сказал шаман, глядя на свои руки. Если, конечно, племя признает, что я был хорошим шаманом.
Ага, значит, это шаманские косточки, а не остатки пиршественного обеда. Вот как важно не делать поспешных выводов.
Рон подвёл клося. Помощник шамана сопроводил их до границы стоянки круглолицых.
Когда они отъехали. Еремей спросил у Рона:
Почему он зовет нас светлыми людьми? Из-за цвета кожи? Но она лишь немногим светлее, чем у людей Льда.
Отец Колыван говорил, что это из-за того, что мы пришли с юга, светлого места. Места, куда уходит на зиму солнце.
Вот как
Похоже, каждое слово мудрого Ша имеет два значения. Или три.
Достопочтенный Хармсдоннер словно случайно прогуливался около Дома Совета. Не прогуливался, а давал указания, как получше обустроить прилегавшую к Дому площадь.
Отец Еремей, вы уже вернулись! он подошёл к молодому священнику поближе.
Еремей соскочил с клося, передал поводья Рону. Отведи его в конюшню.
Как вы нашли круглолицего? Мудрый Шугадан-Оглы не пытался заморочить вам голову?
Мудрый Шугадан-Оглы, похоже, пользуется влиянием у Людей Льда, ответил Еремей уклончиво.
Вы не намекнули ему, что кладбище круглолицых неплохо бы перенести в другое место?
Мудрый Шугадан-Оглы сказал, что поблизости есть места полной тишины. Возможно, там располагаются Как вы их называли, скопление самородков? Гнёзда? Гнёзда рашшина.
Это интересно. И шаман покажет нам эти места?
Это интересно. И шаман покажет нам эти места?
Да. Если мы истребим Озёрного Сайрина.
Ну разочарованно протянул достопочтенный Хармсдоннер. Истребить эту монструозию раньше зимы никак не получится. Пойти на озеро сейчас и потерять дюжину людей, если не больше, скит Но-Ом позволить не может. Чем это лучше войны?
Ждать зимы не придётся, ответил Еремей. И рисковать людьми тоже.
А кто же тогда истребит Сайрина?
Я, ответил Еремей. Я и Рон.
8
Достопочтенный Хармсдоннер посмотрел на Еремея с изумлением.
Я, неверное, не расслышал. Или не понял, отец Еремей. Мне показалось, что вы вдвоем с Роном собираетесь истребить Озёрного Сайрина?
Да, достопочтенный Хармсдоннер. Истребив монструозию, мы поможем Людям Льда, поскольку озеро имеет для них важнейшее значение. В обмен они покажут нам участки, где может быть рашшин. Да и вообще, будут нам обязаны. Разве плоха идея?
Замечательная. Но как истребить Озёрного Сайрина? Это же это же невозможно! Я нисколько не сомневаюсь, отец Еремей, что вы обладаете выдающейся ментальной силой и сможете противостоять Озёрному Сайрину какое-то время. Но все силы уйдут на ментальную борьбу, и вы утомитесь прежде, чем приблизитесь к нему на полёт стрелы. А уж Рон
А я, достопочтенный Хармсдоннер, вовсе не собираюсь меряться с монструозией ментальной силой.
Тогда Я не понимаю.
Вы сами дали мне надежную защиту против монструозии.
Я? Дал вам защиту? внезапно лицо достопочтенного Хармсдоннера просветлело. А! Понял! он перешел на шёпот. Медальон! Как же я сразу не догадался! Вы хотите под защитою медальона пойти на озеро, не так ли?
Совершенно верно, достопочтенный Хармсдоннер.
Хорошая идея. Вот что значит свежий взгляд! Но, тут старшина снизил шепот до едва различимого медальоны это некоторым образом секрет, доступный лишь посвящённым. Рон же к таковым не относится.
А кто относится?
В скиту только советники. Для всех остальных рашшин ценный металл, добавление которого в броню делает её непробиваемой. Панцири для стражей границ, богатырей, всё такое
Но тот, кто делал медальоны?
Тот, кто делал медальоны, стоит перед вами, отец Еремей.
Вы, достопочтенный Хармсдоннер.
Да. И мне помогала дочь, но она тоже не знает о свойствах медальона, для неё это всего лишь украшение.
Это идея. Совершенно не обязательно объяснять Рону устройство медальона. Пусть это будет знак Союза Монастырей или ещё что-нибудь
Да Вы правы. И дело того стоит истребление сайрина принесет поселению двойную пользу. Он ведь и нам мешает, Сайрин, а если окрепнет и расплодится, по тропе и не пройдешь. Вдруг из Монастыря пошлют нарочного, а он, нарочный, ничего не ведая, угодит Нет, конечно, сайрина нужно убрать. Но позвольте предложить следующее у Рона нет своего панциря. Мы выдадим ему на время один из резерва Стражей Границ, и вошьём медальон в панцирь. Таким образом он будет защищён от ментального воздействия твари, и в то же время нам удастся предотвратить распространение слухов о чудесных свойствах медальона. Вы, отец Еремей, можете даже сказать, что поставили Рону ментальный блок от сайрина. Впрочем, это на ваше усмотрение.
Разговаривая, они шли в сторону отдельного домика, что стоял позади Дома Совета.
Надеюсь, отец Еремей, что сегодня вы отобедаете с нами?
Я Да, конечно.
Что побудило Еремея принять приглашение голод, необходимость следовать установленным традициям, желание поближе узнать достопочтенного Хармсдоннера или иные причины, он и сам не знал. Всё вместе, наверное. И более всего желание увидеть Лору. Почему нет? Тайны отцов раскрываются в детях, писал величайший Лек-Сий.
Труды Лек-Сия изучали первые три семинарских года, и основные положения отложились, похоже, на всю оставшуюся жизнь. Лек-Сий, великий богослов времён пре-Смерти, писал коротко, но чрезвычайно ёмко, и его высказывания помогали осмыслить случившееся тысячелетия спустя. Во всяком случае, ни одно сочинение не обходилось без цитирования «Завета Верных», главного труда жизни Лек-Сия.
Все эти необязательные и даже лишние мысли вертелись в голове Еремея в то время, пока он приводил себя в порядок. Обед дело серьёзное, особенно обед, на котором присутствуют старшина поселения и священник. Это не просто трапеза, это ещё и обмен мыслями. Не мыслями, словами, поправил себя Еремей. К счастью, мыслями в скиту обмениваться не получалось. Статис-Поле. И очень хорошо, что не получалось, потому что Еремей чувствовал, что мысли у него сейчас самые несерьёзные. Мысли семинариста, а не священника поселения пионеров.