Маша уже нехотя собиралась на работу, когда в дверь её комнаты постучали. «Кто припёрся? подумала она. Сашка-сосед опять, что-ли, за луковичкой?»
Иду я, иду, пробурчала она, открывая дверь. На пороге, улыбаясь, стояла высокая красиво накрашенная блондинка, благоухающая модными духами, в бордовом плаще из искусственной кожи.
Здравствуйте, а я по объявлению о работе, мелодичным голосом проговорила гостья.
О, замечательно, обрадовалась Маша. Проходите в комнату.
Девушки познакомились, пообщались, Маша рассказала Светлане обо всех трудностях ночной работы, но новая знакомая была готова ко всему.
Когда мне выходить на смену? спросила она.
Давай прямо завтра, обрадовалась Маша. Я скажу сегодня о тебе руководству, наверно, днём придется приехать к ним в офис, оформить документы. А вечером к восьми выйдешь. Сможешь?
Думаю, что да, чуть подумав, ответила Света. У меня учёба завтра не очень надолго, везде успею.
Ну, ладно, побежали, а то я на работу опаздываю, Маша открыла шкаф и достала бордовый плащ из искусственной кожи. Новые подруги переглянулись и расхохотались. Так и началась их дружба.
Однажды после Нового года Маша со Светой шли вместе вечером на работу, и решили скатиться с горы. Ночной клуб стоял на набережной, которая поднималась от берега уступами. Набережная была закована в декоративный камень, вдоль неё проложены пешеходные и велосипедные дорожки, а высокие берега летом превращались в зелёные травяные ковры, зимой же в ледяные горки для горожан всех возрастов, а особенно для ребятишек. Вот с такой горки и решили скатиться подруги. Опустились на корточки и, держась за руки, с радостным визгом помчались вниз. Затормозив чуть ли не у самых дверей ночного клуба, извалялись в снегу. Света съехала удачно, Маша, в общем, тоже. Вот только подметки её стареньких зимних ботинок до конца горки не доехали, оторвались и остались где-то посредине. Кое-как доковыляла до работы, внутри переобулась в сменку, и тут остро встал вопрос а как утром возвращаться домой? Было несколько вариантов идти по снегу в лёгких сменных туфлях, найти на горке потерянные подмётки и примотать их скотчем. Или сидеть и ждать, пока кто-нибудь, например, Света, сгоняет в магазин и купит новые ботинки, поскольку дома запасных всё равно не было. Дружно решили, что утро вечера мудренее и приступили к работе.
Чудо в самом деле произошло. В клуб пришла отдыхать целая компания студентов, среди которых были и Машины однокурсники. С хохотом и шутками, пока сдавали в гардероб одежду и пакеты, они рассказывали гардеробщицам, что нашли у самого входа в клуб оторванные подмётки от чьих-то ботинок. Предположили, что кто-то так спасался от милиции, или был застукан охранниками и убегал, а подошвы горели. Слушая всё это, Маша мрачнела всё больше.
Машка, а ты чего какая грустная, смешно же? спросила девушка Олеся, которая училась на первом курсе и жила в соседней комнате. У тебя чего случилось-то?
Случилось кое-что, прошептала Маша, стараясь, чтобы не услышали остальные. Ты только не ржи громко, Олеська это ведь мои подмётки! Мы со Светкой с горы катались, они и оторвались, гады!
Фига вы дуры! первокурсница зажала рот двумя руками, справляясь с приступом хохота. Она понимала, что если сейчас проболтается, то вся её компания Машу просто насмерть засмеёт. Олеся была добрая и милая девушка, и она быстро придумала, как решить проблему:
Маш, ты не поверишь, но тебе невероятно повезло! Я сегодня на распродаже купила себе новые сапоги, вот они, здесь, со мной, в пакете. Давай, я их одену, а ты в моих старых как-нибудь до дома утром доберёшься. У тебя какой размер?
Тридцать седьмой, просияла Маша. Олесечка, ты супер!
Света быстренько открыла дверь в гардероб, запустила Олесю внутрь, подала пакет с её новыми сапогами:
Давай, переобувайся скорее, скомандовала она, пока девушка не передумала.
Однажды Свету чуть было не увезли в Москву, делать музыкальную карьеру. Хотя, возможно, могло бы случиться что-то более печальное. К счастью, подруги так об этом и не узнали. Это случилось весной, в мае. В пять утра девушки шли после работы к остановке. С реки наплывал и стлался низко-низко над землей плотный молочный туман, в чистом прозрачном тёплом воздухе далеко-далеко разносились ранние городские звуки урчали первые троллейбусы, прочищали горлышки проснувшиеся птицы, шлёпали по воде лопасти загулявшего на всю ночь маленького пароходика.
Маш, ты не поверишь, но тебе невероятно повезло! Я сегодня на распродаже купила себе новые сапоги, вот они, здесь, со мной, в пакете. Давай, я их одену, а ты в моих старых как-нибудь до дома утром доберёшься. У тебя какой размер?
Тридцать седьмой, просияла Маша. Олесечка, ты супер!
Света быстренько открыла дверь в гардероб, запустила Олесю внутрь, подала пакет с её новыми сапогами:
Давай, переобувайся скорее, скомандовала она, пока девушка не передумала.
Однажды Свету чуть было не увезли в Москву, делать музыкальную карьеру. Хотя, возможно, могло бы случиться что-то более печальное. К счастью, подруги так об этом и не узнали. Это случилось весной, в мае. В пять утра девушки шли после работы к остановке. С реки наплывал и стлался низко-низко над землей плотный молочный туман, в чистом прозрачном тёплом воздухе далеко-далеко разносились ранние городские звуки урчали первые троллейбусы, прочищали горлышки проснувшиеся птицы, шлёпали по воде лопасти загулявшего на всю ночь маленького пароходика.
Ох, Свет, я так устала сегодня, набегалась, ноги просто отваливаются, пожаловалась Маша.
Я тоже, согласила Света. Скорей бы добраться до дома и завалиться спать.
Некоторое время подруги шли молча, а потом Света тихонько запела:
Что стоишь, качаясь, тонкая рябина,
Головой склоняясь до самого тына?
Её пение становилось увереннее, а голос громче. Маша, конечно, в отличие от Светы, не обладала музыкальным слухом, но негромко подпевала подруге, стараясь попасть в унисон с её сильным красивым голосом:
А через дорогу, за рекой широкой
Так же одиноко дуб стоит высокий!
Увлёкшись песней, девушки и не заметили, что за ними по пятам семенит странный мужчина и с наслаждением их слушает. Он был довольно пожилой, маленького роста, весь какой-то сгорбленный, словно в узел завязанный, с ворохом седых нечёсанных кудрей и растрепанной бородкой. При этом одет он был, как подросток в яркую курточку из разноцветных лоскутов, рваные джинсы, ботинки на толстенной подошве. Вокруг тощей шеи был обмотан длинный полосатый шарф. Кажется, он был немного пьян.
Милые девушки, будьте любезны, остановитесь, выслушайте меня, робко, слегка заикаясь, обратился он к подругам, когда последние звуки прекрасной народной песни смолкли в тумане. Маша со Светой остановились, с интересом разглядывая странного попутчика.
Я музыкальный продюсер из Москвы, приосанился и попытался распрямить спину не то престарелый подросток, не то не состарившийся дедушка. И вот Вас, он сделал движение всем телом в сторону Светланы, я готов пригласить к себе в студию прямо сейчас. А Вас, он потряс перед лицом Маши скрюченным пальчиком, прошу не обижаться, ибо надо будет сначала поучиться и позаниматься. А потом можно и на студию.
Девушки посмотрели на него и друг на друга, дружно захохотали и быстрым шагом направились к остановке, оставив разочарованного московского продюсера далеко позади. Обернувшись через несколько минут, подруги с трудом разглядели в тумане, как, согнувшись ещё сильнее, он бредёт в противоположную сторону, размахивает руками и, похоже, разговаривает сам с собой.
Когда девушки окончили учёбу, стали жить вместе на съёмных квартирах. Они были совершенно, абсолютно разные, и по характеру, и по темпераменту. Вот только бордовые плащи у них оказались одинаковые, но это, скорее, исключение из правил. Их различие было даже удобно им не нравились и не могли понравиться одни и те же парни; идя домой, любая из них знала, чем вкусненьким порадовать подругу тем, что не очень нравится самой. Света подробно помнила все события и даты на много лет назад, а Маша путалась в числах и днях недели, но зато легко улавливала эмоции и чувства окружающих. У Светы был очень хороший вкус, она помогала Маше выбирать одежду, дарила косметику. Девушка обладала талантом разглядеть среди множества вешалок в магазине какую-то скромную, незаметную вроде бы кофточку, которая удивительным образом оказывалась и впору, и к лицу, и сидела прекрасно. А Маша была для Светы психологом и психиатром, адвокатом и прокурором, судьей и воспитателем, учила экономить деньги и вести хозяйство. За годы дружбы подруги больше десятка раз меняли съёмные квартиры. Находили кавалеров, разъезжались и съезжались, уходили и возвращались. Ни у одной из них не было родных сестёр. Но каждая из них стала другой ближе, чем сестра, каждая знала о другой больше, чем она сама знала о себе.