Здравствуйте, отче, благословите.
Здравствуй, дорогой, с привычной улыбкой ответил старец, вот опять ты за старое. Я же тебе ещё три года назад сказал, что считаю тебя своим другом и хочу, чтобы ты обращался ко мне на ты, как к равному. К тому же не нужно по любому поводу просить у меня благословения. Это дурная привычка, которая так укоренилась в церкви, что стала чистой праформой наподобие отдачи чести в армии, а у благословения совсем другой смысл.
Чтобы ты знал, институт благословения был во времена отцов способом выражения благодарности Духу при встрече иноков, как знак обоюдного понимания первичности закона Духа и Логоса, а поповство сделало из благословения инструмент подчинения и управления поведением верующих через получение на всё разрешения, поэтому меня всегда коробит эта привычка, унижающая одних и возвышающая других. Ты в Евангелие где-нибудь видел это у Христа ?
Ну ты уж извини, отче, я у тебя три года не был после отъезда, поэтому чувствую некоторую вину за собой и не могу считать себя в полной мере равным вам, то есть тебе.
Да ладно, оставь это оправдание, будь проще и естественнее. У нас с тобой сердечные отношения, а не формальные, а сердечные отношения требуют предельной простоты и откровенности и не терпят угодничества или заискивания.
В современной церкви всё насквозь пропитано этим угодничеством, заискиванием, сановничеством, за которым уже и не видно евангельской простоты, чистоты и искренности, поэтому давай хоть мы с тобой обойдёмся без этого формализма. Присаживайся с дороги, говори, с чем ко мне пожаловал?
Молодой человек поставил рядом с лавкой пакет и присел справа от старца.
Да так, выдалось свободное время, вот и решил тебя навестить и ещё немного поговорить о тайной схиме и возможности быть сегодня схимником в миру. После нашего последнего разговора о втором оглашении у меня появилось много вопросов о том, как можно совмещать со схимой обычную мирскую жизнь, вот и решил об этом поговорить.
Ну что же, постановка вопроса совершенно правильная и сами вопросы уместные, ответил старец. Совмещение схимы с обычной мирской жизнью это дело крайне сложное, тонкое и очень деликатное это как соединение огня и воды двух несовместимых состояний и деланий внутреннего и внешнего.
Вначале это кажется чем-то невероятным и даже невозможным, но практика убедительного говорит об обратном и есть способ разрешения данной проблемы.
И как же она разрешается ? спросил молодой человек.
Она разрешается умом. Важно вначале просто допустить саму возможность этого и понять сам принцип совмещения, а потом нужно сделать первый шаг, а за ним второй и третий и так далее. Только так приходит понимание того, что это возможно и это целая стратегия и тактика совмещения внутренней работы с внешней, которая не так уж и сложна в действительности для того, кто имеет гибкий и ясный ум.
Это делание требует особого склада ума и крепкой воли и этот путь не для захожан и вечно воцерковляющихся, а для духовных воинов. Мы с тобой об этом уже говорили три года назад, когда речь шла о пути духовного воина и осознаваемой глупости, как форме современного юродства, помнишь?
Что-то припоминаю, но не совсем, ответил бывший монах.
Ну вот, это ещё один хороший повод для решения тобой очередной духовной задачи вспомнить во всех деталях наш с тобой разговор трёхлетней давности о пути духовного воина. Я могу дать тебе подсказку: безупречность это ключ к пониманию пути духовного воина.
Произнесённое старцем слово безупречность сработало подобно катализатору, включив целый поток мыслей и ассоциаций, поскольку знакомство с ним и его понимание произвело в своё время очень сильное впечатление на молодого монаха.
Вот и в этот раз в его сознании неожиданно всплыли те образы, которые были связаны с безупречностью и одним из самых ярких был образ Бога, как олицетворения самой безупречности. Вторым образом почему-то был образ юродства.
Отче, у меня сейчас в голове промелькнули два образа, связанные с безупречностью. Это образ Бога и юродивого, ответил молодой человек.
Старец одобрительно кивнул головой и пояснил:
Именно эти два образа и есть незримые поручни на пути схимы в миру. Образ Бога это сама безупречность во всём, которая даёт человеку глоток свободы и место для шага вперёд, а юродство это умение тщательно скрывать под маской контролируемой глупости своё духовное сердце от грязи мира сего, его дураков, ищеек и палачей.
Грамотное использование этих двух поручней в сочетании со знанием Логоса, как высшего закона Духа, и есть основа пути схимы в миру. Добавь к этому умную молитву и знание Лествицы Иоанна и перед тобой путь схимы в миру в котором нет чего-то невозможного.
Молодой монах был несколько обескуражен столь неожиданным выводом и открытием старца и возразил:
Это только для тебя, отче, в этом нет чего-то невозможного и непонятного, а для меня здесь почти всё непонятно.
Ты в этом не одинок и не исключение из правила, спокойно ответил старец. 25 лет тому назад, я как и ты, был в аналогичной растерянности и неопределённости и только вера словам моего учителя о возможности такого пути дала мне силы стать не него. Сейчас моё время сказать тебе о том, что это возможно. Я точно знаю в чём твоя проблема.
Твоя проблема сейчас только в том, что у тебя ещё нет всей полноты знания об этом и потому ты не можешь увидеть целостности всей этой системы и того, как работают на этом пути все её элементы безупречность, осознанная глупость, внутренний устав инока, Лествица Иоанна и умная молитва.
Когда ты в этом разберёшься, то сочетание схимы с мирской жизнью станет для тебя не только тяжким испытанием и трудничеством, но даже вызовом и стимулом к наращиванию усилий. Так работает духовное знание.
И откуда же я всё это узнаю ? переспросил молодой человек.
Оттуда же, откуда и все, невозмутимо ответил старец. Через общение я смогу дать тебе соответствующее знание и у тебя также со временем выстроится вся система, как внутренняя лествица от ума к сердцу. Времени у нас достаточно и я не священник, а потому не тороплюсь на требы, службы или церковные мероприятия.
Я могу тебе подробно рассказать обо всех опасностях, рисках и нюансах схимы в миру. Они тоже имеют место и не учитывать их нельзя. Но они вторичны, а первично само решение инока встать на этот путь, основанное на его внутренней готовности и зрелости.
Ты хочешь сказать, что не Бог ставит человека на этот путь, а человек сам принимает решение стать схимником в миру ?
Я бы сказал так Дух подводит человека почти вплотную к той двери, за которой начинается этот путь и делает приглашение открыть эту дверь, чтобы ступить на этот путь. Но открыть эту дверь и сделать первый шаг по этому пути человек должен сам.
Я фактически уже обозначил тебе дверь, сказал как она открывается и даже дал начальное знание о том что находится за этой дверью. Остальное уже зависит только от тебя самого и от твоего духа.
Молодой человек несколько стыдливо опустил глаза, поскольку слова старца коснулись самых глубоких чувств и после небольшой паузы переспросил:
Отче, а схима в миру, о которой ты говоришь, кому-то известна в церкви или это уже внецерковное знание, которое официальной церковью не признаётся ?
Старец задумался над вопросом монаха и, покрутив в некоторой озадаченности головой, ответил:
Не простой вопрос ты задал, брат. С точки зрения официального учения церкви та система знания, о которой я тебе говорю сейчас, относится к знанию древней и гонимой церкви, а не современной, причём, даже не столько к самому церковному знанию, сколько всего к одному течению и направлению духовного знания, которое называется исихией, как сущностью анахоретства, странничества и юродства.
Мне трудно сказать, есть ли сегодня подлинные исихасты и практики умного делания в рамках института официальной церкви, где всё уже до предела формализовано, регламентировано и находится под тотальным контролем священноначалия и власти.
Думаю, в отдельных монастырях делатели умной молитвы и исихии ещё могут быть, поскольку исихазм это сама соль православного монашества и аскетизма. Без исихии и умного делания все внешние обряды и таинства это театральный балаган с бубенчиками для невежд, профанов и обрядоверующих. По учению отцов делатели умной молитвы будут до скончания мира сего.
Не могу себе этого представить, возразил молодой монах. И в нашем монастыре и в том, куда мы переехали с бывшим настоятелем, и после его отъезда об исихии и умном делании даже говорить вслух с братией было нельзя. Эта тема была у нас просто запретной. Все с кем я об этом говорил, также узнавали об этом из нецерковных источников и книг.
Так оно и есть на самом деле. Знание об исихии и умном делании уже давно стало в церкви оккультным и запретным, я тебе об этом уже говорил. Именно по этой причине невозможно в современной церкви быть исихастом, не владея мастерством совершенного камуфляжа и умения тщательно скрывать от настоятеля и братии своё знание и практику.