Два заповедника были созданы в Пуще в годы 2-й Речи Посполитой, но были упразднены Советской властью: в районе озера Кромань в 1939 г. и Вяловский заповедник недалеко от Ивенца в 1951 г.
За разговором как-то незаметно пролетело время и машина въехала в Малую Лютинку деревушку, расположенную на самом краю Налибокской пущи, где находятся символичные ворота в пущу.
Ну вот, отсюда ещё с полчаса по лесной дороге в сторону Боровиковщины и мы на хуторе деда, несколько облегчённо произнёс Денис как бы разряжая возникшую неловкую паузу.
Обогнув большой лютинский пруд, который по слухам принадлежал классику белорусской литературы Винценту Дунину-Марцинкевичу*, машина свернула вначале на просёлочную, в далее на лесную дорогу.
* На плане Малой Лютинки 1830 года пруд уже был обозначен, хотя имел меньшие размеры. Согласно записям в книге учёта недвижимого имущества, в 1940 году поместье (фольварок) в Малой Лютинке приобрёл Дунин-Марцинкевич, проживавший здесь с небольшими перерывами до самой смерти в 1884 году. Его усадебный дом находился в каких-то 150 метрах от пруда.
Петляя и объезжая ямы, машина начала углубляться в лес. Лес был в основном хвойный и отсутствие кустов и дикой растительности вдоль дороги говорило о том, что этой дорогой активно пользуются. Через километра два- три машина свернула влево уже на более узкую дорогу заросшую по бокам кустарником и Денис сбавил скорость до минимума, чтобы не цеплять днищем грунт, выруливая между ямами.
Длинные ветки кустов уже касались машины по ходу движения, что было явным свидетельством того, что этой дорогой пользуются очень редко, но следы протектора говорили о том, что движение по ней, тем не менее, осуществляется.
Через несколько километров дорога стала заметно лучше.
Это мы выехали на старую дорогу к хутору, она уже закрыта. Ещё пару километров и мы на месте, ободряюще пояснил Денис, видя несколько растерянные взгляды Веры и Никиты.
А как обращаться к вашему отцу, Денис? неожиданно спросила Вера.
Казимир обращайтесь, Казимир Ландер его все зовут.
А здесь мобильная связь и интернет есть? неожиданно задал вопрос Никита.
Только местами. Там где въезжали в пущу ещё был, а здесь уже нет. Да со стариком не соскучишься, уверяю тебя, ободряюще уверил Денис.
Проехав ещё около километра или чуть больше по относительно ровной дороге, густо заросшей растительностью, которая громко шелестела по днищу, Денис остановил машину перед высоким кустарником, который создавал естественный тупик.
Ну всё, приехали, вылезайте, вон за тем ельником хутор, сказал Денис, указывая на ельник с правой стороны. Здесь метров сто нужно пройти пешком.
А к самому хутору дороги разве нет? поинтересовался Никита.
Раньше была, но старик её специально засадил деревьями и кустами, чтобы туда машины не ездили. У него много странностей, пояснил Денис.
Выгрузив из багажника вещи Никиты, Денис захлопнул багажник. В этот момент откуда-то справа донёсся собачий лай.
Нас уже встречают, прокомментировал Денис.
Как ты себя чувствуешь, Никита? поинтересовалась у сына Вера.
Нормально.
Пройдя по не очень густому ельнику около ста метров, Вера с Никитой, следуя за Денисом, вышли на большой луг посреди леса, на краю которого и располагался хутор деда, представлявший собой несколько традиционных деревянных построек, обнесённых символичным деревянным забором из ошкуренных тонких длинных брёвен, закреплённых горизонтально на толстых столбиках. Между горизонтальными брёвнами, которых было всего три или четыре в пролёте были большие просветы, через которые мог свободно пролезть человек, не говоря о животных. Поэтому забор выполнял роль скорее не заграждения, а указателя внешних границ хутора.
Чуть правее от того места, где приехавшие вышли из леса, не было целого пролёта и трава вокруг была недавно скошена, что говорило о том, что это были символичные ворота хутора. Именно в этот разрыв Денис и повёл Веру с Никитой.
Из-за построек доносился громкий собачий лай. Подойдя к первой постройке, которая представляла собой небольшой и довольно старый деревянный дом с двускатной черепичной крышей, покрытой позеленевшим мхом и лишайником, приехавшие наконец увидели хозяина хутора.
Из небольшого внутреннего загона из крупноячеистой сетки рабицы, уходящего куда-то за дом, за которым метались, разрываясь от лая, две небольшие собаки, навстречу Вере с Никитой вышел среднего роста человек в сильно выцветшем и выгоревшем от солнца защитном костюме цвета хаки, похожем на спецодежду лесников с обилием больших карманов на куртке и брюках.
У мужчины было довольно смугловатое лицо, говорящее о том, что он много времени проводит на солнце и открытом воздухе. Его короткая стрижка подчёркивала лёгкую проседь, отчего волосы на висках казались немного серебристыми, а не седыми. Он был поджар, тонкая кожа на шее и лице подчёркивала скорее не худобу, а жилистость.
На вид ему было около шестидесяти или немногим более того. Несмотря на возраст, лицо его было без глубоких морщин, а из черт лица особенно выделялись очень выразительные глаза и тонко очерченный слегка заостренный нос, придававший ему сходства с какой-то диковинной птицей.
Супакойцеся злыднi, да дзеду госці завіталі, прицыкнул на собак хозяин и те сразу успокоились.
Дзень добры, дараженькiя, праходзьце, рады з вамі пазнаёміцца, Казимир Ландер, вежливо поприветствовал Веру и Никиту хозяин по-беларуски и провёл во внутренний дворик, расположенный прямо перед домом. Там стояло несколько чурбаков, а точнее спилов от ствола толстого дерева. Большой чурбак, слегка обтёсанный книзу, служил по всей видимости символичным столом, а другие поменьше были стульями.
Сядайце, дараженькiя, я вас чакаў, чым магу быць вам карысны? с улыбкой продолжил хозяин.
Видя, что Денис в нерешительности стоит чуть сбоку, не решаясь подойти ближе, Казимир его окликнул:
Чаго стаіш, ідзі ў хату, зрабi гарбату гасцям. Там усё гатова, толькі залі кіпеню ў белы чайнік і дай настаяцца некалькі хвілін.
Не говоря ни слова Денис быстро юркнул в дом.
Вы извините, Казимир, не знаю как вас по батюшке, нерешительно начала Вера.
Уладзіслававiч звяртайцеся, тут же вставил хозяин.
Вы извините, Казимир Владиславович, мы с сыном не говорим по-белорусски.
Вельмі шкада, трэба ведаць родную мову гэта ж карані, отреагировал Казимир.
Меня зовут Вера, Вера Николаевна, а это мой сын Никита.
Никита протянул Казимиру руку со словами:
Никита.
Очень приятно, уже чисто по-русски ответил хозяин и эта лёгкость перехода с одного языка на другой вызвала замешательство у Веры.
У Никиты опухоль мозга, продолжила Вера, глиобластома, причём, неоперабельная, он прошёл курс лечения в онкоцентре, но лечение не дало результатов, поэтому нас отправили домой на симптоматическое лечение.
Понятно и чем я могу быть вам полезен? переспросил Казимир.
Мой духовник отец Николай порекомендовал нам обратиться в Рубежевичи к травнику Анатолию. Я ездила к нему две недели назад и он дал нам противоопухолевый сбор.
Да, знаю Анатолия, давно он работает с травами, но он провизор и продавец трав, а не целитель, как-то скептически заметил Казимир.
Вера полезла в пакет и достала оттуда папку с заключением и начатый пакет с лекарственными травами.
Вот заключение, если оно вам что-то скажет, конечно, и то что он нам прописал.
С этими словами Вера протянула Казимиру картонную папку и пакет с травами. Взяв пакет в руки, Казимир высыпал немного содержимого в широкую ладонь, растёр пальцами и с ухмылкой покачал головой.
Половина трав прошлогодние, много мусора и нет многих нужных ингредиентов, с лёгким разочарованием оценил содержимое пакета Казимир. Я ему давно говорил, чтобы он не изобретал велосипеда, а использовал проверенный временем монастырский сбор Здренко из 33 трав. Так нет, это слишком кропотливо, продавать сено выгоднее и проще. Я дам вам другой сбор этого года самый свежий.
А вы разве не будете смотреть заключение, эпикриз и фотографии с последнего МРТ? удивлённо переспросила Вера.
А зачем? переспросил Казимир.
Я не врач, а целитель и я вижу перед собой живого человека и мне этого вполне достаточно, чтобы оценить его состояние и сложность его проблемы. Сюда людей на носилках бывало приносили, а уходили отсюда они на своих двух ногах, Вера Николаевна. Какого рода помощь вы хотите от меня получить, уважаемые? уже более серьёзно и без налёта доброго юмора поинтересовался Казимир.
Казимир Вячеславович, мы к вам приехали с надеждой, что вы возьмётесь персонально опекать и курировать Никиту. Нам вас порекомендовал Анатолий Иванович и нам просто не к кому обратиться за помощью, умоляюще попросила Вера.
В это время Никита, сидевший на одном из пеньков, слегка наклонился влево и едва не упал на землю, с трудом сохранив равновесие.
Что-то голова, вдруг, закружилась, тихо проговорил Никита.