Сначала мы пробрались через турникеты, которые при помощи кнопки распахнул для нас дежурный на входе. А потом мы повернули направо и прошли 10 или 15 метров по узкому темному коридору. В самом конце коридора я обнаружил приоткрытую дверь. Как только мы вошли в нее, я понял, что это не кабинет, а какая-то переговорная. Во-первых, помещение было пугающе тесным. А во-вторых, я не увидел там ничего, кроме небольшого стола и расставленных с двух сторон стульев. В комнате не было ни картин, ни цветов, не говоря уже о разных предметах канцелярского быта. Я расположился на стуле и посмотрел на Андрея. Он закрыл дверь и зачем-то вставил в замочную скважину ключ и повернул его вправо два раза. После этого он уселся на другой стул напротив меня.
Ну, приветливо начал Андрей. Ты же знаешь, зачем я предложил тебе встретиться?!
Если честно, не очень.
Хорошо, тогда я сейчас поясню.
Он молча достал из нагрудного кармана рубашки платок, и начал вытирать им вытер им свой лоб. Я решил не ждать, пока Андрей произнесет первое после паузы слово; вместо этого я сказал ему довольно уверенным голосом:
Если честно, мне не совсем приятно такое пристальное внимание со стороны ФСБ. Ведь я ничем не заслужил его, как мне кажется
Конечно, ты ничего плохого не сделал! Андрей добродушно улыбнулся. Мы просто хотим обезопасить тебя, а заодно и Россию. Ты, уверен, слышал про организацию НАТО. И, наверно, ты знаешь, что Эстония входит в ее состав
Ну и что?
А то, что эту организацию, к сожалению, не совсем устраивает политика нашей страны И поэтому есть вероятность, что кто-нибудь попытается получить от тебя информацию
Да какую информацию они могут от меня получить? я чуть прибавил громкости голосу. Андрей молча опустил глаза вниз, лоб его сморщился. Мне показалось, что он вспоминает какую-то особою фразу. Я не ошибся. Через пару секунд он сказал:
Ну согласись, если бы ты всю жизнь проработал продавцом в магазине это одно А так ты несколько лет в Академии Наук проработал ученым! А значит, ты знаешь больше обычного жителя.
Не соглашусь, я ответил. Мои «особые» знания это знания о содержании тяжелых металлов в озерах нашего города. И информацию эту мы вместе с нашей командой публиковали в научных статьях У меня никогда не было доступа ни к какого рода секретности! Вы можете это проверить
Ну вот, на лице Андрея снова появилась улыбка. В который раз убеждаюсь, что люди воспринимают ФСБ, как что-то страшное и сугубо карательное Сейчас же не 30-е годы Мы тебя ни в чем не подозреваем, просто хотелось бы, чтобы ты изредка один раз в три месяца, или даже в полгода, сообщал нам, как у тебя дела и как там у тебя обстановка. Ты, кстати, никому не рассказал о том, что мы с тобой вышли на связь?
В этот момент мне стало по-настоящему страшно; вся моя смелость куда-то исчезла. В голове появилась мысль, что если я сейчас признаюсь ему в том, что все мое окружение в курсе меня либо надолго задержат в здании для вправки мозгов, либо же вовсе лишат права на выезд. Поэтому я соврал.
Нет, произнес я не очень уверенно.
Ну и правильно. Информация эта секретная. И маме, кстати, тоже ничего говорить не нужно . Она переживать начнет, волноваться На пустом месте Ведь причин для переживаний здесь нет.
На какое-то время Андрей замолчал. Я тоже не позволял своим мыслям выйти наружу. Вскоре Андрей возобновил разговор:
А когда ты планируешь возвращаться в Россию?
Не знаю. Скорее всего, через два года летом.
Лето две тысячи двадцать Андрей сделал запись на одном из листов А4. Это было единственное, что он написал. Далее он поднял глаза и, посмотрев на меня, спросил с утверждением: «Ты, наверно, к тому времени и английский хорошо будешь знать!?»
Наверно, я ответил. В этот момент мне захотелось уйти прочь из этого кабинета.
Ладно, сказал наконец Андрей. Думаю, мы на этом закончим.
Я очень обрадовался этим словам. Но через пару секунд я услышал:
Осталась одна формальность, Андрей протянул мне листочек бумаги. Напиши расписку о неразглашении тайны.
Нет, произнес я тихо, не отрывая взгляд от листка.
Ты не бойся! Как я и сказал это всего лишь формальность. Для спокойствия моего начальника, так сказать.
Глубокоинтуитивно я понимал, что ни при каких обстоятельствах я не должен ничего подписывать в стенах этого здания. К тому же, я ни с кем не собирался сотрудничать. Несмотря на то, что внутри меня в достаточной мере присутствовал страх, я снова ответил Андрею отказом.
Ладно, он разочаровано посмотрел на меня. Вижу, человек ты хороший. Поэтому можем обойтись без расписки.
Как только он договорил это предложение, я резко встал с места и направился к двери, закрытой на ключ.
Ну, если тебе о чем-нибудь захочется сообщить, то напиши в каком-нибудь мессенджере мне или же Михаилу
Хорошо, сказал я, поворачивая ключ в замке. Дверь вскоре открылась.
Знаешь, снова обратился ко мне Андрей. Если ты нам поможешь, то и мы тебе тоже сможем помочь
Как например?
Как-как деньгами
Спасибо, не надо, ответил я и тут же вышел за дверь. Оказавшись в коридоре, я поспешно направился в сторону главного выхода. Я опасался, что дежурный на входе уже получил приказ не выпускать меня. Но пожилой мужчина молча нажал на кнопку и я миновал турникет. Оказавшись на улице, я без промедления зашагал прочь от этого места.
Глава 2
Я перевел свое внимание с мыслей о прошлом в настоящий момент, когда оказался перед входом в общежитие на улице Раатузе. Это было современное шестиэтажное здание. Однако жить я собирался не здесь, а в девятиэтажке на улице Нарва еще одном общежитии Тартуского Университета, построенном в девяностые годы. В Раатузе я пришел, чтобы подписать жилищный контракт и получить ключи от своей комнаты.
Я дернул ручку входной двери. Она оказалась закрыта. Сначала я подумал, что пришел за ключами слишком рано, но тут же вспомнил, что в брошюре Тартуского Университета был упомянут режим работы ресепшена: 24/7. Я внимательно осмотрел дверь по периметру. Рядом с ней, слева, на высоте моего плеча располагалась небольшая кнопка. Я надавил на нее указательным пальцем. «Тун-дун», тихо зазвучало где-то внутри здания. Через мгновение я услышал писк дверных магнитов, и потянул на себя ручку. А затем вошел внутрь.
Весь первый этаж здания представлял собой большой холл. По его краям стояли диваны, а в дальнем конце несколько теннисных столов в собранном виде. Рядом с окошком администратора находился вендинговый аппарат кофейной направленности. Я подошел к нему и прислонил к его боковой части свой чемодан.
Здравствуйте, могу я получить ключи от своей комнаты? обратился я на английском к молодой блондинке по ту сторону большого окна.
Да, конечно, ответила она. Могу я увидеть ваш документ?
Я достал из кармана куртки загранпаспорт и передал его девушке. Она взяла его, открыла, а затем начала что-то печатать на ноутбуке. Через пятнадцать секунд она сказала мне: «У вас комната номер 725». Вскоре блондинка вручила мне контракт и попросила поставить подпись в правом нижнем углу документа. Когда я сделал это, она дала мне ключ и белую магнитную карточку. После этого я взял чемодан и вышел на улицу.
Дорога от Раатузе до Нарвы заняла у меня не более десяти минут. Чтобы попасть внутрь дома с номером 27, я использовал магнитную карточку. В крошечном (по сравнению с Раатузе) пространстве холла на стенах слева и справа от входной двери висели небольшие стеллажи почтовых ячеек, а прямо передо мной располагались две лифтовые шахты. Я подошел к ним вплотную, нажал на круглую кнопку и стал ждать, когда один лифтов спустится ко мне откуда-то сверху.
Вскоре я оказался на седьмом этаже. Там я увидел несколько закрытых стеклянных дверей, за которыми виднелись квартирные секции; а также обычную деревянную дверь это был выход к балкону. Благодаря понятной навигации я быстро сообразил, куда мне идти. При помощи карточки я открыл стеклянную дверь, и сделал двадцать шагов, пока не увидел вход в мини-квартиру, состоящую из двух комнат с номерами 725 и 726. Я вставил в замок металлический ключ и повернул его, после чего услышал щелчок. Я потянул на себя ручку, а затем проник внутрь там была темнота. При помощи фонарика на смартфоне я отыскал на стене две белые кнопки и щелкнул по ним правой рукой. На потолке зажглись две огромные лампы.
Я обнаружил себя в небольшом узком отсеке без окон. Отсек этот представлял собой смесь кухни с прихожей. Прямо напротив входа я увидел дверь своей комнаты с номером 725; 726-я находилась на метр правее. На стене справа от меня висела полка и несколько крючков для одежды, прямо под ними располагался небольшой кухонный стол. Слева я увидел еще одну дверь. Я открыл ее и увидел унитаз, душевой шланг и раковину, над которой висело огромное зеркало почти вся его нижняя часть была заляпана разводами от зубной пасты. Напротив туалета, в другом конце кухнеприхожей, стоял холодильник. На его крыше покоилась микроволновка старой модели. Справа от холодильника находилась раковина для мытья посуды, электрическая плита с двумя конфорками и стол для приготовления пищи. Над ним висел листок с надписью, сделанной русскими буквами. «Хуй войне», надпись гласила.