Соня налила отцу борща, нарезала хлеба и разлила в кружки чай.
Вы обедайте, мне стирать нужно, сказала Соня и вышла. Пока она полоскала бельё, то прислушивалась к разговору мужчин. Отец спрашивал у Андрея, чем он занимается, парень отвечал, что учится в университете на факультете менеджмента, и в скором времени будет работать у отца в компании. Вскоре они оба вышли и поблагодарили Соню за обед.
Ну, дочка, мне пора, накормила сытно и вкусно, сказал Денис.
Сонечка, до завтра, тепло улыбнулся Андрей ей на прощание.
Мать и сын завтракали в столовой. На балконе, где обычно любила трапезничать Людмила Петровна, уже с утра было душно. Горничная бесшумной тенью передвигалась возле стола, разливая в изящные чашечки из белого фарфора только что сваренный кофе, а потом подавая к завтраку ломтики тонко нарезаного сыра и ветчины, ещё не успевшие остыть булочки и дольки сочной дыни. Всё это подавалось на тонких белых фарфоровых тарелках. Людмила Петровна признавала только белую посуду, считая это хорошим вкусом.
Во французской кухне посуду сервируют только белую, учила она свою добработницу, Так требует этикет. У нас в дореволюционной России тоже был такой этикет. Но, к сожалению, теперь о нём мало кто помнит.
Горничная Нина слушала с внимательным видом и прилежно кивала в ответ.
Сейчас же Людмила Петровна совершенно не обращала внимания на то, как её добработница сервирует стол. Все её тревожные мысли занимал сегодня единственный сын.
Андрей, ты часто стал бывать в деревне, с упрёком произнесла женщина, Что ты там делаешь?
Да так В клубе на дискотеке бываю, парень сделал глоток кофе и начал намазывать паштет на булочку.
Неужели дискотека в деревне лучше, чем ночной клуб здесь, в городе? небрежно спросила Людмила Петровна.
Да, там намного веселее и к тому же цена за вход смешная, копеечная, на булочку с паштетом Андрей положил прозрачный ломтик ветчины и сыра и только потом с аппетитом откусил.
А мой сын, что, уже стал стеснён в средствах? С каких пор ты экономишь наши деньги? Людмила Петровна с раздражением застучала длинными ногтями с ярким фиолетовым маникюром по стеклянной столешнице, а затем её осенила догадка, Или дело в другом Девчонку себе там завёл, да?
Даже если и завёл, то что? небрежно отозвался Андрей.
Год назад тебя из-за какой-то девки там избили, Людмила Петровна с досадой поморщилась, вспоминая, как приятели Андрея привезли её сына избитого, с запачканой кровью белой рубашке. Рубашку она распорядилась выкинуть сразу же, такую не отстираешь, и позвонила мужу, вызвала его домой (не знала, где он мог в такое позднее время пропадать, но на её звонок всё-таки ответил). Евсеев приехал быстро, узнал в чём дело, вызвал для сына врача и своего начальника охраны. Врач осмотрел Андрея, обработал ссадины и ушибы, сделал укол обезболивающего и, заверив, что ничего страшного не произошло, уехал. А начальник охраны поехал в тот деревенский клуб распрашивать о том, что случилось и узнать имя нападавшего.
А когда он вернулся через пару часов, то уединился в кабенете с Евсеевым. Поговорили они недолго, минут десять. Затем начальник охраны ушёл, вышел из своего кабинета и Евсеев. «Ну, Илья, ты узнал, кто избил нашего мальчика? Его завтра же заберут в полицию, да?», спросила она, всё это время терпеливо ожидавшая мужа в гостиной. «Нет, никакой полиции. Забудь, Люда», прозвучал резкий ответ. «Как это понимать?!» от возмущения голос её зазвенел, но Евсеев даже внимания не обратил. «Вопрос закрыт», раздражённо ответил он и ушёл спать в свою спальню, закрыв дверь на ключ (спали они в разных спальнях уже давно). И никто так и не узнал, почему Евсеев, всегда заступавшийся за сына и оберегающий его от всех невзгод, отказался от претензий к тому, кто избил его сына. Позже Людмила Петровна пыталась выяснить у начальника охраны, что же он тогда сказал в кабинете её мужу и назвать имя того, кто избил её сына. Но начальник охраны был молчалив, собран и непреступен. Узнать у него так ничего и не удалось, только вот Людмила сама догадалась распросить Андрюшу о том, как выглядел напавший на него парень. И когда она услышала, что он был зеленоглазым с тёмно-рыжими волосами, сразу же всё поняла. Ну конечно! Сын той потаскухи, которая сбежала от него пятнадцать лет назад, а он до сих пор сходит по ней с ума.
Мать, прервал её размышления голос сына, Эта девка, как ты её назвала, будет моей. И тебе лучше смириться с этим уже сейчас. Я привезу её в наш дом, хочешь ты этого или нет. А если не хочешь, я сниму квартиру и уйду от тебя. Но жить я буду с ней.
Чем же деревенская девка лучше твоих однокурстниц? В университете много хороших девушек из приличных семей. Ты приглядись к ним, Андрюша, стараясь быть спокойной и сдерживаясь из последних сил, произнесла Людмила Петровна.
Всё, хватит, я сказал! Я свой выбор сделал. А то, что деревенская, так и это не проблема с моими деньгами. Куплю ей одежду в бутике, в салон красоты свожу, и будет она как куколка.
Твоими деньгами? с ироничной усмешкой переспросила Людмила Петровна, А ты ничего не путаешь?
А ты, что, попрекаешь? Стриптизёра своего не попрекаешь деньгами, а меня можно? с такой же язвительной усмешкой произнёс Андрей, возвращая матери упрёк, Я же молчу, слова тебе не говорю, когда ты этому недоноску машину купила. Или думаешь, я в восторге и мне всё безумно нравится? Нравится, когда моя мать завела себе любовника одного со мной возраста? Андрей допил последний глоток кофе, вытер губы накрахмаленной льняной салфеткой, небрежно скомкал её и бросил на стол, а затем поднялся и вышел, оставив мать в одиночестве, так как горничная Нина успела скрыться на кухне при первых же минутах ссоры своей хозяйки с её сыном.
В этот же день после утренней ссоры с матерью, не слушая возражений Сони, молодой мужчина повёз девушку в город, предусмотрительно взяв с собой и Дашу, взамен пообещав купить ей туфли. Он расчитывал, что в присутствии подруги Соня не побоится поехать с ним «Я хочу сделать тебе подарок. Хочу тебя одеть как куколку. Ты очень красивая, малышка. У моей девушки всё должно быть самое лучшее».
В обувном отделе большого торгового центра девушки долго не могли сделать выбор, Даше нравилось сразу несколько пар обуви. Пока девушка примеряла туфли, а Соня ходила между стеллажей и рассматривала обувь, Андрей терпеливо ждал у входа в отдел, опираясь спиной о стену и скрестив руки на груди. Наконец Даша остановилась на одной паре туфель серебристого цвета.
Бери эти, одобрила Соня, Они подойдут к цвету платья.
Точно! обрадовалась Даша, И удобные, и красивые.
Довольная продавщица начала укладывать обувь в коробку. Андрей обратился к Соне:
Софья, теперь нужно выбрать обувь тебе.
Девушка смущённо возразила:
Нет, мне не нужно.
Даша, подберите туфли, произнёс Андрей каким-то незнакомым, холодным и властным тоном, которого Соня ещё не слышала в его голосе. Даша быстро кивнула и, взяв подругу за руку, подвела к одному из стеллажей и заставила примерить туфли на высоких каблуках.
Я не ношу на каблуках, ответила Соня, И у меня уже есть туфли.
Придётся научиться ходить на каблуках. Я люблю, когда женщина в туфлях на высоких каблуках, это очень сексуально, сказал Андрей и взял с полки босоножки из белой кожи на высоком каблуке с красиво перекрещенными узкими ремешками.
Обалдеть, какие красивые! восхитилась Даша, И на ноге будут очень красиво смотреться.
Продавщица услужливо поинтересовалась:
Какой у вас размер?
Мне не нужна обувь, стояла на своём Соня.
Тридцать седьмой, ответил Андрей.
Когда девушка надела босоножку, Андрей присел на корточки и застегнул ремешки. Его пальцы обхватили тонкую щиколотку, Соня непроизвольно содрогнулась. Андрей держал её щиколотку дольше, чем это было нужно, чтобы застегнуть ремешок. Его пальцы нежно проводили вверх и вниз по её ноге, откровенно лаская её. Также неторопливо и осторожно он обул вторую ногу девушки. Соня смущённо молчала и больше не пыталась возражать против покупки.
А теперь встань и пройдись, сказал он.
Соня встала и легко красивым шагом прошлась.
Мне нравится, одобрил Андрей, Удобно?
Она кивнула, про себя возмутившись: «Ну как обувь на каблуках может быть удобной?». Но вслух этого сказать не посмела, только бросила взгляд в зеркало. И, правда, очень красиво.
Берём, произнёс Андрей и, обратившись к продавщице, попросил её посчитать всю сумму за две пары обуви. Заплатив и за Дашины туфли, он требовательно сказал:
Софья, теперь выберем тебе платье.
Даша поспешила ответить за подругу: