Когда, наконец, наступило третье утро и Гелиос встал по зову Зари, Одиссей проснулся. К своему великому удивлению, он больше не слышал ни плеска волн о борта судна, ни хлопанья паруса на ветру, ни ритмичного погружения весел в море. Он прислушался, и звуки веселого смеха донеслись до его ушей, и он услышал щебетание множества птиц и далекое блеяние маленьких ягнят. Он протер глаза, сел и огляделся. Корабль больше не плыл по воде, а был вытащен высоко на песчаный пляж; а команда сидела под оливковым деревом, недалеко от берега, и слушала мелодии, которыми пастух в странном наряде приветствовал на своей флейте наступление нового дня.
Одиссей быстро встал и выскочил на берег. Тогда его взору предстала картина красоты и спокойного величия сцена, подобная которой никогда не приходила ему в голову и не посещала его во снах. В нескольких милях к северу он увидел группу высоких гор, вершины которых возвышались над облаками; и самыми высокими среди них были пики-близнецы, чьи снежные вершины казались лишь немногим ниже самих небес. И когда свет только что взошедшего солнца позолотил серые скалы, окрасил скалистые склоны и ярко засиял среди лесистых возвышенностей, вся сцена предстала как живая картина, великолепная своим пурпуром, золотом и лазурью и сверкающая сверкающими драгоценными камнями.
Как по-твоему, разве это не подходящее место для дома красоты и музыки, жилища Аполлона и любимого пристанища муз? спросил Фемий, подходя ближе и наблюдая за удивленным восторгом мальчика.
Воистину так, сказал Одиссей, боясь отвести глаза, чтобы чарующее видение не исчезло, как сон. Но действительно ли это гора Парнас, и неужели наше путешествие уже близко к концу?
Да, ответил бард, та вершина, которая возвышается выше всего к небу, это великий Парнас, центр земли; а в скалистой расщелине, которую едва видно между горами-близнецами, стоят священные Дельфы и любимый храм Аполлона. Ниже, на другой стороне горы, находится белокаменное жилище старого Автолика, отца твоей матери. Хотя гора кажется такой близкой, туда все же предстоит долгий и трудный путь, путь, который мы должны совершить пешком, и не самыми безопасными тропами. Пойдем, присоединимся к морякам под оливковым деревом; а когда мы позавтракаем, то начнем наше путешествие на Парнас.
Странный пастух зарезал самую жирную овцу из своего стада и поджарил отборные части мяса на ложе из горящих углей; и когда Одиссей и его наставник подошли к оливковому дереву, они обнаружили, что перед ними был приготовлен завтрак, достойный царей.
Добро пожаловать, благородные незнакомцы, сказал пастух, добро пожаловать в страну, наиболее любимую Музами. Я отдаю тебе лучшее из всего, что у меня есть, и готов служить вам и выполнять ваши приказания.
Фемий поблагодарил пастуха за его доброту; и пока они сидели на траве и ели приготовленную вкусную еду, он задал простодушному пастуху много вопросов о Парнасе.
Я слышал, что Парнас это ступица, вокруг которой построено великое земное колесо. Это действительно правда?
Давным-давно, ответил человек, в Элладе не было ни пастухов, ни овец, и даже боги не знали, где находится центр земли. Некоторые говорили, что это было на горе Олимп, где Зевс сидит в своем огромном доме со всеми бессмертными вокруг него. Другие говорили, что это было в Ахайе; а третьи еще в Аркадии, ныне стране пастухов; а некоторые же, которые, как мне кажется, потеряли рассудок, говорили, что это было вовсе не в Элладе, а в какой-то чужой стране за западным морем. Чтобы он мог узнать правду, великий Зевс однажды взял двух орлов, обоих одинаковой силы и быстроты, и сказал: «Эти птицы расскажут нам то, чего не знают даже боги». Затем он унес одного из орлов далеко на восток, где со дна океана восходит Заря; а другого орла он понес далеко на запад, где Гелиос и его солнечная квадрига погружаются в волны; и он хлопнул в ладоши, и прогремел гром, и быстрые птицы в тот же миг полетели навстречу друг другу; и прямо над тем местом, где стоят Дельфы, они сошлись, клюв к клюву, и оба замертво упали на землю. «Смотрите! Вот центр земли, сказал Зевс. И все боги согласились, что он был прав.»
Ты знаешь лучшую и кратчайшую дорогу в Дельфы? спросил Фемий.
Никто не знает этого лучше меня, последовал ответ. Когда я был мальчиком, я пас своих овец у подножия Парнаса; и мои отец и дед жили там задолго до того, как был построен город Дельфы или там был какой-либо храм Аполлона. Хочешь, я расскажу тебе, как люди пришли, чтобы построить храм на этом месте?
Ты знаешь лучшую и кратчайшую дорогу в Дельфы? спросил Фемий.
Никто не знает этого лучше меня, последовал ответ. Когда я был мальчиком, я пас своих овец у подножия Парнаса; и мои отец и дед жили там задолго до того, как был построен город Дельфы или там был какой-либо храм Аполлона. Хочешь, я расскажу тебе, как люди пришли, чтобы построить храм на этом месте?
Да, расскажи нам, сказал Одиссей. Мне не терпится узнать об этом всё.
Только ты не должен повторять мою историю жрецам в Дельфах, сказал пастух, теперь уже более низким тоном. Потому что у них совсем другой способ рассказывать об этом, и они сказали бы, что я легкомысленно говорил о священных вещах. Было время, когда на склонах гор жили только пастухи, и на всей этой земле не было ни жрецов, ни воинов, ни разбойников. Мой дед был одним из тех счастливых пастухов; и он часто пас свои стада на широкой террасе, где сейчас стоит город Дельфы и где два орла, о которых я вам рассказывал, упали на землю. Однажды с ним произошла странная вещь. С козой, которая щипала траву по краям небольшой расщелины в скале, случился припадок, и она беспомощно валялась и блеяла на земле. Мой дедушка побежал, чтобы помочь скотинке; но когда он наклонился, у него тоже случился припадок, и он увидел странные видения и произнес пророческие слова. Несколько других пастухов, проходивших мимо, увидели его бедственное положение и подняли его; но как только он вдохнул свежий воздух, то снова стал самим собой.
Часто после этого то же самое случалось с козами моего дедушки; и когда он внимательно изучил это дело, то обнаружил, что из расщелины время от времени выходил теплый, удушливый пар, и что именно вдыхание этого пара заставляло его коз и даже его самого впадать в беспамятство. Затем в эти места стали приходить другие люди; и они тоже узнали, что, сидя близко к расщелине и вдыхая ее пары, они обретали способность предвидеть события, и к ним пришел дар пророчества. И поэтому они установили над расщелиной треножник в качестве сиденья, и вокруг него они построили храм сначала маленький над треножником; а потом они послали за самыми мудрыми девами в стране, чтобы они пришли и сели на треножник и вдохнули странный пар, чтобы они могли рассказать то, что иначе было скрыто от человеческого знания.
Некоторые говорят, что земной пар это дыхание Пифона, или великого змея; и поэтому жрицу, которая сидит на треножнике, они называют Пифией. Но я ничего об этом не знаю.
Ты уверен, спросил Фемиус, что именно твой дед первым обнаружил эту расщелину в скале?
Разумеется, уверен, сказал пастух. Но не совсем. Однако я слышал эту историю, когда был ещё маленьким ребенком, и поэтому я уверен, что это был либо мой дедушка, либо дедушка моего дедушки. В любом случае, все это произошло много, много лет назад.
К этому времени они закончили трапезу; и после того, как они поблагодарили силы, которые до сих пор милостиво помогали им, они поспешили продолжить свое путешествие. Двое гребцов, которые были не только моряками, но и носильщиками, должны были отправиться с ними, чтобы нести их багаж и небольшие подарки, которые Лаэрт послал дельфийским жрецам. Пастух согласился быть их проводником, а второй пастух должен был составить им в пути компанию, чтобы помочь им в случае необходимости.
Солнце стояло высоко над их головами, когда они были готовы начать свой долгий и трудный путь. Сначала дорога была ровной и легкой, петляя по лугам, фруктовым садам и тенистым пастбищам. Но очень скоро дорога стала крутой и неровной, и оливковые деревья уступили место соснам, а луга голым скалам. Однако маленькая компания храбро продвигалась вперед, два пастуха шли впереди и подбадривали их приятными мелодиями на своих флейтах, в то время как два матроса со своими тяжелыми грузами следовали сзади.
Было уже довольно поздно, когда они добрались до священного города Дельфы, уютно устроившегося в самом сердце Парнаса. Могучая горная стена теперь поднималась прямо перед ними, казалось, достигая даже облаков. Жрецы, которые содержали храм, встретили их на окраине города и любезно приветствовали их ради царя Лаэрта, которого они знали и видели; и они умоляли путников остаться на некоторое время у них в Дельфах. На самом деле, Фемий и не подумал бы идти дальше, пока не помолился бы светлому Аполлону, не принес богатые дары в его святилище и не задал вопрос Пифийской жрице о неизвестном будущем.