А друг-то наш Сережа, однажды обмолвился Николай, глядишь, скоро поедет на свой драгоценный Север!
Ольга вздрогнула: в смысле?!
Николай тут же разъяснил:
Папаше его придется поделиться капиталами! А Сергей пусть присоединяется к нашему движению, искупает, так сказать, барские грехи, или дорога ему на Север будет там фотографировать белых медведей.
Слова Николая камнем упали Ольге на душу. А в конце сентября она узнала от подруги Таты новости о Сергее. Оказалось, что еще в августе он рассорился с отцом, и Горчаков-старший после их размолвки лишил сына наследства и уехал за границу.
Ольга переживала за Сергея как отзовется в его судьбе грядущая революция, которую, как уверяет Коля, теперь не отменить. И перед страхом за любимого человека меркли все обиды, детские капризы, и все ее придуманное дурное «a femme fatale» слетело как шелуха.
Между тем Николай переживал сейчас самый прекрасный период в жизни он ждал это время, давно приближал его всеми силами; революция была смыслом его жизни.
Скоро, Лелька, настанет наша правда, приговаривал Николай.
А Ольга думала только о том, как сказать ему, что их брак был ошибкой и что им надо расстаться. Наконец страх за Сергея, желание разделить с ним это трудное время подтолкнули ее к объяснению с Николаем.
Она знала, что если сдержанный Сережа это белое пламя, запрятанное глубоко внутри, то Николай красное, полное разрушительной силы и ярости, такое уничтожит любого! и предвидела его реакцию.
Николай слушал ее лицо мрачнело, ярость уже разливалась.
Значит, наш брак это просто твой каприз, твоя идиотская шутка?!
Ольга кивнула она не искала себе оправданий.
Николай смотрел на нее в упор опасные глаза.
«Убьет ну и поделом!» успела подумать Ольга.
Он долго молчал, потом выдохнул:
Ну так что с того? Поженились в шутку, жить будем всерьез. Не любишь меня? Ничего стерпится-слюбится.
Коля, я люблю Сергея. Я всегда его любила.
Николай ударил рукой по столу чашки полетели на пол: звон разбитой посуды и расколовшиеся мечты Коли Свешникова о долгой супружеской жизни с красавицей Лелей.
Николай подошел к Ольге, занес кулак над ее лицом:
Я хочу знать почему он?
Я не знаю, тихо сказала Ольга, не пытаясь ни убежать, ни вымолить прощение, просто он самый лучший. Я за ним, как собака, на край света пойду, хоть на Север, хоть на каторгу. Прости, Коля.
Ревность разливалась диким Енисеем не совладаешь. Николай с яростью толкнул Ольгу. Она ударилась об стену, закусила губы, чтобы не вскрикнуть знала, что виновата. Красное пламя бушевало Николай крушил все вокруг, за считаные минуты разнес комнату, разбил мебель, посуду. Ольга молча наблюдала за ним, закрыв уши руками, чтобы не слышать этого грохота и его бранных слов. Затем Николай метнулся к столу, достал церковное свидетельство об их браке и подскочил к Ольге. Он хотел разорвать его и бросить клочки бумаги ей в лицо, но вдруг остановился, у него будто враз закончились силы.
А это, пожалуй, будет уже киношка, как с этими полудурками из синема, усмехнулся Николай. Не дождешься, Леля.
Но в одном он себе все же не отказал бросил ей на прощание:
Будь ты проклята!
Ольге потом казалось, что его проклятие сработало как заряженное ружье, и во всем, что с ней впоследствии случилось, отзывалось то Колино, наполненное энергией ненависти пожелание.
* * *В начале октября, узнав, что Сергей теперь квартирует комнаты где-то на Сенной, она решила идти к нему. Ольга была готова ко всему ну пусть он прогонит ее, выбранит! что угодно, лишь бы увидеть его.
До Сенной было десять минут хода, но пока Ольга шла передумала на десять лет вперед, а повзрослела, кажется, на всю жизнь.
Неприглядный дом, скромная комната, изменившийся повзрослевший, осунувшийся Сергей.
Ольга стояла на пороге и смотрела на него зеленые звезды глаз, в которых застыли слезы, сожаление, мольба.
Сергей спокойно и чуть насмешливо спросил:
Чем обязан?
И тогда гордая вы такой больше не найдете! сумасбродная женщина рухнула ему в ноги. Прости.
Он подошел, опустился к ней:
Что ты, Леля, не надо!
Усадил в кресло, налил ей чай.
Вот, выпей.
Ольга послушно взяла чашку, глотнула, закашлялась.
Сережа, мы с Николаем расстались!
Его глаза цвета Невы в непогожий день встретились с ее зелеными: это правда?
Он подошел, опустился к ней:
Что ты, Леля, не надо!
Усадил в кресло, налил ей чай.
Вот, выпей.
Ольга послушно взяла чашку, глотнула, закашлялась.
Сережа, мы с Николаем расстались!
Его глаза цвета Невы в непогожий день встретились с ее зелеными: это правда?
Ольга кивнула да. И на все, что хочешь, бесконечное «да».
Сергей молчал. За эту минуту тишины Ольга прожила еще одну жизнь если он сейчас скажет, что она опоздала, что он ее забыл, разлюбил, как тогда жить дальше?
Ты, кажется, переживала, что я неприлично богат? нарушил молчание Сергей. Ну так теперь я бедный. Полюбишь такого неправильного никчемного принца?
Ольга потянулась к его губам:
Уже полюбила.
В тот день она осталась у него, намереваясь разделить с ним все, что пошлет судьба.
О размолвке с отцом Сергей рассказал сухо: «Да, разорвали отношения, впрочем, их и не было никогда. Отец уехал в Европу, на прощание сказал, что на его наследство я могу не рассчитывать. Я ни о чем не жалею ни о нашей ссоре, ни тем более о каких-то деньгах. Да это и смешно теперь. Полагаю, все идет к тому, что наследство мое в любом случае скоро отменят такие пламенные бойцы, как Николай Свешников».
Больше всего Ольгу интересовало, как Сергей воспринимает революцию и что он намерен делать посреди охватившего город и страну хаоса.
Услышав ее вопрос, Сергей помрачнел:
Не знаю, Леля, я пока не понял, где мое место, с кем. Мне все больше хочется уехать на Север, где только снег и где вместо множества идей только одна вот день начинается и хорошо! Но уехать, наверное, означало бы сбежать, а я никогда ни от кого не бегал. Пока знаю только, что я человек того мира, да христианин к тому же и новых идей не принимаю. Анархия, самосуд и власть толпы это их новые идеалы?
Ольга посмотрела на пылившиеся в дальнем углу фотоаппараты и штативы и вздохнула:
А ты что же, больше не фотографируешь, Сережа?
Сергей мягко улыбнулся:
Ну какие теперь фотографии, Леля, до того ли сейчас?
Это, конечно, было счастье, но счастье напополам с тревогой за любимого человека, с каждодневным страхом когда выстрелит, отзовется беда, ведь кажется, что-то сгущается в воздухе, происходит прямо сейчас. Ольга прислушивалась к своей интуиции, к разговорам прохожих на улицах и понимала, что в городе уже неспокойно.
В попытке оттянуть время затаиться, переждать, в середине октября она предложила Сергею поехать на дачу Ларичевых в Павловск.
Я не могу увезти тебя, Сереженька, на твой любимый Север, но могу хотя бы куда-то подальше от этого страшного города.
* * *Здесь, в Павловске, на краю жизни и осени, было спокойно. В мамином саду отцвели еще не все цветы и опали не все яблоки (папин любимый северный сорт только-только созрел). Холодный дом просил наполнить его теплом и жизнью.
Днем Ольга с Сергеем уходили гулять в парк: «Вон наша скамеечка, Сережа, помнишь? А здесь дура-кукушка, открутить бы ее глупую маленькую голову, так неудачно над нами пошутила!»
Вечером пили чай, разговаривали и любили, любили.
В один из вечеров Сергей сказал Ольге, что хочет кое-что ей показать.
Он достал неприметный мешок, который привез с собой из города, и протянул Ольге зеркальце. Серебро заиграло в свете свечей; Ольга заглянула в Зазеркалье, увидела обнаженную себя раскрасневшуюся от любви, всю перецелованную.
Чье это, Сережа?
Моей матери, улыбнулся Сергей, оно старое, еще из тех времен, когда за зеркало можно было получить целое состояние! Я храню его как память о ней. И вот еще одна память о матери ее предсмертный подарок.
Сергей извлек на свет средних размеров картину, поставил ее на столик рядом с кроватью, где лежала Ольга.
Познакомься с ней, Леля!
На полотне была изображена стоявшая у окна молодая рыжеволосая женщина в зеленом платье. Ее взгляд был устремлен куда-то в даль, при этом для зрителя оставалось сокрытым не только то таинственное нечто, что видела незнакомка, но и выражение ее глаз; таилась ли в них печаль, изумление или же радость, тоже являлось загадкой. Но главной тайной художника была волшебная сила его таланта картина источала божественный свет, который струился из окна, наполнял комнату и пространство.
Ольга, с детства серьезно увлеченная живописью, ахнула она понимала подлинный масштаб дарования неизвестного художника.
Да ведь это шедевр, Сережа! Но как, откуда появилось такое чудо?