В общем, всё у них было на двоих, и если кто усомнится, что они понимают и слышат друг друга с полуслова, тот будет просто не прав. По паспорту капитан был Юрий Евгеньевич, но коллеги сократили его имя до ЮрГенича. Ему много раз предлагали повышение и разные должности на современных судах: на первом «Метеоре» и «Ракете» судах на подводных крыльях, на быстроходных «Баргузинах», что мчались по морю на воздушной подушке, но он неизменно отказывался. Нравился ему расторопный «Нибелунг», и точка. На пару обошли они все байкальские берега, бухты и заливчики, чалились там, где большое судно подойти не может, и Ангару, считай, исходили вдоль и поперёк. Правда, была у ЮрГенича небольшая белоснежная яхточка, которую он построил самолично. Но отпусков он почти не брал и практически не покидал «Нибелунга».
Последнее время «Нибелунг» был посыльным директора пароходства. Катерок среди капитанов окрестили «Туда-сюда». Предприятие было большое, службы раскиданы по реке, так что дел у ЮрГенича и его «Нибелунга» всегда оказывалось под завязку.
Вот это «Нибелунг» так «Нибелунг», не удержалась Селина при виде ветерана речного флота. Он точно на плаву? Мы не ляжем на дно?
Селина, прекрати свои истерики, хорошо, что капитан не слышит, вступился за катерок Вигдор. Злая ты. Да этот работяга в своей стихии.
Встречать пассажиров вышел ЮрГенич. Одет он был с иголочки и выглядел в своём отутюженном форменном костюме так, словно собрался не в обычный рейс по реке, а в торжественный поход. О таких говорят «ладно сбитый». ЮрГенич внушал уважение, оптимизм и уверенность одновременно, так что через минуту-другую Селина уже не сомневалась, что на воде у ЮрГенича всё под контролем. Капитан был русоволосый, и Селина подумала, что ему пошла бы пиратская бородка. От его белоснежной рубашки слепило глаза, капитанская фуражка, загорелое лицо с озорными и добрыми глазами с весёлым прищуром одним словом, настоящий кэп. ЮрГенич был высокого роста, и казалось, он с трудом умещается в низкой рубке. Можно было только удивляться, как он приловчился к «Нибелунгу», в котором всё было «маленько и низенько». В довершение ко всему у ЮрГенича с лица не сходила улыбка. Она притягивала и успокаивала одновременно. А если бы Селина знала, что ЮрГенич выпускник знаменитого Севастопольского кораблестроительного института, да ещё почти десять лет бороздил моря и океаны на каботажных судах, то ей даже в голову не взбрело бы волноваться по части надёжности «Нибелунга».
Мы, случаем, не на парад идём? заигрывающе поинтересовалась она у ЮрГенича.
У нас с «Нибелунгом» каждый рейс как праздник, вполне серьёзно ответил капитан.
Селина про себя подумала: «Начало настраивает, поглядим, что будет в пути».
А вы, я вижу, уже и познакомиться успели, это Герман затащил на корму два огромных баула с экспедиционным грузом. ЮрГенич, здравствуй, дорогой, он обнял капитана. Это Селина Ивановна, у которой в волшебной сумочке есть всё, что только может пожелать уставший археолог после сенсационного открытия парного захоронения. А это, дорогая Селина, Юрий Евгеньевич, которого все в этом водном миру зовут ЮрГеничем, и он, не сомневайся, лучший капитан пароходства и большой друг всех археологов. Чтоб ты знала, когда идёшь с ЮрГеничем по реке, туманов, гроз и дождей не бывает. Они его боятся. И последнее наш капитан ещё и лоцман, и механик, и синоптик.
Про синоптика ты точно сказал. Как начинает ныть плечо делаю самый точный прогноз, ЮрГенич махнул рукой. Грузитесь быстренько. По хорошей погоде пойдём, чего нам на пирсе париться.
Он галантно подал руку Селине, и она грациозно вспорхнула на палубу «Нибелунга».
Пока учёные грузили инвентарь, Селина обошла катерок вдоль борта, спустилась в небольшой кубрик, краем глаза заметила, где находятся индивидуальные спасательные плавсредства, и осмотрела рубку.
Поймав Вигдора, шепнула ему на ухо:
Ты как считаешь, эта посудина доставит нас без приключений? И, кстати, почему у посудины такое странное название?
Спроси у капитана, на оба твои вопроса он даст исчерпывающие ответы. Кстати, твоё собственное имя тоже не без странности.
Селина зыркнула на Вигдора:
Твоё имя тоже, кстати, выглядит шибко современно.
Что делать, мы свои имена не выбираем. Мама с папой решили, что это подойдёт мне больше всего.
Но мы, в конце концов, не корабли. А тут «Нибелунг». Слово-то вообще не местное.
Но мы, в конце концов, не корабли. А тут «Нибелунг». Слово-то вообще не местное.
Так спроси, спроси у капитана, и мне потом расскажешь.
Я стесняюсь!
Вигдор снисходительно улыбнулся:
С каких это пор стеснительность стала твоей кармой?
Противный! Это не аргумент.
Тогда поразмышляй. Кто такие нибелунги?
Кажется, герои немецкого эпоса.
А чем они занимались в этом самом эпосе?
Кажется, что-то хранили, ну то есть были хранителями. Я что, с тебя теперь буду каждое слово клещами вытягивать?
Господи, какой несносный характер у тебя становится. Буквально допрос учинила! Клад они сторожили.
Ну и?
А потом утопили его в глубоком месте реки Рейн.
Это ты к тому, что мы тоже поищем глубокое место и этот «Нибелунг» скинет нас в пучину?
Оптимизм у тебя, деточка, на нуле. Мне кажется, что кораблик назвали так, потому что нибелунги были карликами и наше судно маленькое. И потом вслушайся в музыку букв: «Ни-бе-лунг!» красиво звучит.
Селина зыркнула на Вигдора.
Час от часу не легче. Сколько нам ходу на этому пароходу?
Часов пять или шесть, а может, и все семь. Как погода сложится.
Мы, что ли, лодка с парусом или чёлн с крыльями взлетим и понесёмся?
Ну, в общем-то, близко по смыслу. При попутном ветре волна нам будет не помеха и дойдём раньше.
Селина вздохнула и спустилась вниз дожидаться отплытия. Вскоре к ней присоединилась Оля.
Привет, дорогая, рада тебя видеть.
Спасибо, Селина Ивановна, я тоже.
А где твой фрэнд?
Мужчинам помогает.
У вас прям романтическое путешествие получается.
Оля покраснела.
Ой, стеснительная какая! Не робей!
Я не робею, но вы как-то так громко сказали. Коля диплом про знаменитые мечи пишет. Когда узнал, что мы едем курумчинских кузнецов изучать, пошёл к Герману Германовичу проситься с нами. Тот любезно согласился.
Как интересно, значит, нам удастся послушать сагу о мечах!
Наконец всё было погружено, и «Нибелунг» заурчал, задымил, зафыркал и стал медленно отходить от причала. Все высыпали на палубу, провожая берег, к которому предстояло вернуться спустя месяц.
Ну что, дамы и господа, не желаете ли походного чайку, предложил Герман. Не простого, с травками-муравками.
Очень даже желаем, моментально поддержала Селина. И вдруг неождинанно запела:
И кое-что ещё,
И кое-что другое,
О чём не говорят,
Чему не учат в школе.
Это можно, это даже надо, это, в общем-то, традиция. Побурханим, товарищи, задобрим духов реки, чтобы всё сложилось успешно.
Ты, Михаил, истинный хранитель традиций. Пять минут, мы с Олей намечем на стол.
В маленьком кубрике разместились, как говорится, впритык. Но было чудесно тепло от такой прекрасной компании, оттого, что впереди столько интересных дней, что хорошая погода, да и вообще жизнь прекрасна и удивительна.
Когда уже, по местному выражению, «побурханили», когда во славу капитана и его корабля был поднят тост и все принялись за чай, наступила пауза.
Коля! А Оля сказала, что ты большой знаток знаменитых мечей, диплом будешь писать, вспомнила Селина.
Коля был высоким и худым. Длинные русые волосы, обрамлявшие лицо, придавали ему вид человека, который только что слез с очередной модной диеты. Нос картошкой, светлые глаза, пушистые светлые же реснички выказывали в нём добрейшего человека. Впрочем, таким он и был на самом деле.
Коля возвышался над всеми за столом и больше молчал, потому что в этой компании он был новенький и ему было сложно поддерживать разговор на равных. Селина ему старалась помочь, подбрасывая тему, в которой он хорошо разбирался.
Я пока ещё изучаю вопрос. В Англии и Японии не был с их хранилищами доспехов не работал.
Какие ваши годы, Николя! Я, положим, тоже не в Америке юриспруденцию изучала. Но работодатель мной премного доволен. Вигдор Борисович, вы довольные?
А то как же. Очень-очень
Не поняла, это юмор или весь словарный запас остался на берегу? Селина явно обиделась.
Истинная правда, очень доволен. А в Америке побываешь ещё. И Коля объездит все музеи и все доспехи осмотрит. Коля, а правда, давай про мечи!
Коля посмотрел на Германа и Михаила. Те, потягивая чаёк вприкуску, согласно кивнули, а Герман Германович, который был научным руководителем диплома, ещё и выдохнул: «Жги».
Я про все не буду, слишком долго, устанете ещё. Остановлюсь на двенадцати. Но, прежде чем начать, хочу отметить, во все времена меч был не просто оружием. Вы же видели, как в фильмах полководцы и рыцари, принимая меч, целуют ножны, в которых меч хранится, а, к примеру, тюрки ещё и прикладываются к ним головой. Они даже за трапезу садились с мечом на поясе. Это оружие можно сравнить с партнёром по жизни и сражению, боевым конём, который ближайший друг. Большое горе, когда в сражениях конь падёт под тобой, а если ты теряешь меч это большой позор.