Вздохнул Иван-солдат горестно и пошёл восвояси пешком. Шёл-шёл и встретил на острове ещё одного великана. Как уж там случилось, неведомо, но со вторым великаном солдатик поладил. И великан не стал забирать у него саблю и коня. А конь не простой.
У тебя эта лошадь что лодка, сказал великан. Никого тебе больше не надо. Лошадка по прямой и пойдёт, ей хоть вода, хоть суша всё одно! Только назад тебе незачем смотреть. Ты, главное, не бойся, не волнуйся. Вот так вот.
А что с саблей делать?
А что с ней делать? Пойдёшь, на пути горы, сплошные скалы, дороги и нет. Ты их близко-то не подпускай до себя Махнёшь сабелькой раза два, от силы три, и всё дорога будет! Прорубишь, значит, себе путь. А где какие люди воюют между собой или где перестрелка между ними идёт, ещё что-нибудь саблю вытащи. Махни ей ничего не останется, всё кончится. Вот так вот Михаил замолчал.
И все молчали. Кажется, даже дизелёк «Нибелунга» стал работать тише. Всем было интересно, что же случится дальше.
Так и будем молчать?! не выдержала Селина. Сабельке-то работа нашлась?
Покурить бы, люди, с виноватой улыбкой предложил рассказчик.
Вон чё надумал, возмутилась Селина, которой не терпелось дослушать историю до конца.
Михаил вздохнул.
А дальше было так. Кораблик служилый догнал на волшебной лошадке великана, но царёва дочка оказалась ещё той штучкой. Вместо того чтобы быстрее к папеньке-царю возвращаться, написала письмецо другому королю, чтобы он прибыл с войском. Но Иван не испугался, сабельку как поднимет, как махнёт ей раз-другой, и всё ни короля, ни его войска!
Не обманул великан волшебная сабелька оказалась.
Видя такое дело, царевна непутёвая сабельку эту хитростью разной взяла да и подменила. Ну и завертелось дальше всё по-сказочному. Что случилось бы неизвестно, если бы не великан. Он помог служилому сабельку вернуть назад. Царская дочка осталась ни с чем, солдатик разбогател. И, как говорится, в огороде стоял колодец, а в колодце рыба елец и моей сказке конец.
В кубрике опять повисла тишина.
Всё, товарищи слушатели. Концерт окончен. Я ж вам не ради фольклора декламирование затеял, а ради того, чтобы навести всех присутствующих на мысль про волшебство, которое несёт с собой простенькая на вид сабелька.
Это что же получается меч, сабля, клинок наделялись волшебными свойствами?
Селина, я ваш навек. А если разрешите мне устроить перекур, то я ваш на два века. Но, чтоб осадочка не осталось, поясняю перечисленные вами виды оружия всегда носили оттенок героического, спасительного, справедливого.
Все потянулись за Михаилом на палубу и сбились на безветренной стороне кораблика. «Нибелунг», который хотя бы именем был причастен к оружейной тематике, шёл небыстро под весом людей и экспедиционного бутора. Береговая линия, вдоль которой пролегал фарватер, оказалась безлюдной. Хозяином в этой чернеющей и ползущей вверх по холмам тайге было зверьё. Между гористых холмов шли распадки. Они начинались прямо у кромки воды и неровными промежутками резали эту, казалось необитаемую, часть света. А когда попадались жилые строения, хозяйственные постройки, покосившиеся причальные выступы, люди на палубе оживлялись, махали руками и даже пытались кричать что-то типа «Привет», «Всё хорошо!». Их, конечно, никто не слышал, басовитый движок «Нибелунга» заглушал их голоса, но им всё равно было приятно, что люди в округе всё-таки есть.
Да, вот, кстати, про волшебство и иные силы. В Сибири у разных народов множество примет и заговоров, в которых использовалось холодное оружие, продолжил разговор о магических мечах Вигдор. Счас вспомню что-нибудь, писал ведь статью. Ага, вот, от головной боли.
В голове нет боли, в мозгах нет хвори.
Пойди, хворь, на нож, с ножа пойди на яйцо,
С яйца пойди под крыльцо.
Под крыльцом крот,
На себя мою хворь крот возьмёт.
Слово моё крепко, дело моё лепко.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
А вот заговор, чтобы с обидчиком справиться. В некоторых селениях ставили на огонь кастрюлю с водой, а в неё клали три ножа. Не мечи, конечно, но предметы из той же серии острые. Когда вода закипала, говорили вслух:
Ты, огонь, гори, ты, вода, кипи.
И пусть так же у моих врагов (имена)
Кровь огнём кипит,
А душа у них день и ночь болит.
Пусть они страдают,
Никогда покоя не знают.
Ешь их, тоска, съедай,
Горячую кровушку выпивай.
Гони их прочь от меня
Быстрее резвого коня.
Крути их, верти, мозги их мути.
С порога моего отправляй,
Назад на порог не пускай.
Ты, огонь, яро гори! Ты, вода, яро кипи!
Ты, тоска, (имена) прочь гони!
Моё слово первое и второе,
А моих врагов никакое.
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
А утром нужно вылить воду у порога!
А утром нужно вылить воду у порога!
Эх, как бы запомнить! Вы, Вигдор Борисович, мне потом медленно продиктуете, я выучу и буду моим обидчикам читать, гордо глядя в глаза, торжественно произнесла Селина.
Ой, боюсь, боюсь, боюсь, Вигдор принял виноватый вид.
Герман Германович, хитро щурясь и подмигивая коллеге, улыбнулся Михаил. Мы тут всё сказочки, понимаешь, рассказываем, а когда же ты возвестишь о своём открытии?
Опаньки, опаньки, тут же отреагировала Селина. Я опять что-то пропустила?
Что вы, что вы, дорогая Селиночка. Счас Герман откроет тайну находки и сокровенное желание одновременно.
Герман сердито зыркнул на Михаила.
Давай, давай, люди имеют право знать
Глава 8
Дурман-трава
Первым очнулся Кирьян. Перед глазами всё плыло, как в тумане. Усилием воли он всё-таки приподнялся и, пошатываясь, попытался оглядеться. Илимка уткнулась в берег и тихо покачивалась на воде. Острожники спали в неурочное время, причём в несуразных позах, словно какая-то неведомая сила подстерегла и усыпила крепких мужиков.
Кирьян зачерпнул ладонями воды, умылся, потом ещё и ещё раз, прогоняя остатки дрёмы, которая не хотела сдаваться и тяжестью давила на глаза.
«Ещё поспать? мелькнуло в голове у Кирьяна. Да с чего это нас так сморило? Нечисто дело. Неспроста провалились в сон в разгар дня. Надобно мужиков растолкать».
Его покрикивания, просьбы «просыпаться» действий не возымели. Попробовал растолкать, но и это ничем не закончилось. Пустое!
В отчаянии, что приятели заснули намертво, он стал поливать их, опрокидывая им на головы котелки холодной речной воды. И, наконец, к радости и облегчению Кирьяна, они стали подавать признаки жизни. Первым зашевелился Хват. Приоткрыв глаза, он пытался сообразить, что произошло, недоумённо глядя на Кирьку, который плескал воду на него и других. Но сказать ничего не мог, даже вымолвить слово не получалось. Сил хватило только «лупать» глазами и «мычать» какие-то звуки. Прошло ещё какое-то время, пока Хват огромными усилиями перевалился из лодки на берег и упал ничком на траву.
Постепенно стали приходить в себя и все остальные. Михей тихонько стонал, пытаясь прикрыть руками лицо от Кирькиного «водолечения», силился сесть, сползти с лодки не берег. В итоге плюхнулся в воду, и Кирьяну пришлось вытаскивать его на бережок.
Хуже всех дела обстояли с Ефимием, он что-то бормотал, как в бреду, но двигаться по-прежнему не мог, и Кирьян отчаянно продолжал «отливать» старшого. И только когда Ефимий очнулся окончательно, он смог покинуть лодку, а оказавшись на суше, отползти от воды.
Пока все приходили в себя, Кирьян развёл костёр, повесил над огнём котелок с водой, заварил иван-чай, которого хватало с избытком. Потом стал отпаивать друзей горячим отваром, стаскивал с них мокрую одёжку и помогал приблизиться к костру.
Прошло ещё какое-то время, и все, слава богу, очнулись от дурмана.
Это чё такое было? Это чё? твердил Михей, стуча зубами от холода и прихлёбывая кипяточек.
Ты кружку-то не сломай, эвон колотишься! Гром стоит по всему лесу.
И тут острожников прорвало.
Смеяться по-настоящему сил не было: кто хихикал, кто улыбался, но все вдруг почувствовали облегчение и такую неописуемую радость оттого, что беду они всё-таки одолели, пережили пока ещё необъяснимую напасть. И Михей тоже улыбался, протянул руку к Кирьяну и похлопал его по плечу.
Одежда у костра подсохла, и заботливый Кирьян помог товарищам одеться. Тёплая ткань хорошо подействовала Ефимий и Хват сделали попытку встать получилось; попытались идти, но смогли сделать всего несколько шагов и присели отдохнуть. И лишь к концу дня силы стали возвращаться.
Ухаживая за остальными, Кирьян умаялся так, что сам валился с ног, но виду не подавал, ходил от одного к другому, отпаивал кипяточком с заваренной травой, пытался покормить болтушкой кипятком с мукой с кусочками сухарей.
Мужики, мы живы или это добрый ангел в образе заботливого Кирьяна? дребезжащим голоском простонал Михей.
Ну, теперь точно живы, ответил Хват. Коли Михей-ка ёрничать начал, точно живы будем.
От, Кирька, какой добрый парень. Товарищам помог, из воды вытащил, обогрел, накормил. Век не забуду. Всё-таки живы!
А может, и полуживы. Это кто ж на нас такую порчу навёл? Словно белены объелись, произнёс Хват.