Жизни нужно радоваться! Пока она даёт это делать!
Поправляю рюкзачок и поворачиваюсь к Костику. Он хоть и мой, так скажем, куратор, но уже успел стать для меня почти другом.
Я немного погуляю здесь недалеко и потом вернусь в отель, предупреждаю его.
А он относится к этому скептически.
Я оделась прилично, показываю своё длинное платье почти по щиколотку. Вам нечего стыдиться за меня!
Костя в ответ на мои слова только закатывает глаза.
Даю тебе три часа. Не вернёшься уволю. А нашему боссу скажу, что тебя арабы украли.
Я негромко хихикаю и прикрываю рот ладошкой.
А как же вы вечером без меня переговоры вести будете?
А я завтра уволю! смекает и пальцем мне грозит.
Я строю ему рожицу, поправляю очки на его лице и, разворачиваясь, убегаю. Не достаю телефон, чтобы пофотографировать всякие достопримечательности. Я столько начиталась в интернете перед отъездом, что немного боюсь. Особенно фотографировать. Читала, что если на снимок попадёт коренной житель, меня могут засудить.
А я это Молодая ещё.
Поэтому хожу по окрестностям. Недалеко как раз расположено местечко, которое интересует меня своими строениями. Песочного цвета дома с балконами из металлических прутьев. На фоне огромных мегаполисов всё выглядит так по-старинному, захватывает дух.
Я неосознанно осматриваюсь и ловлю взглядом мальчишку, что весело бежит по дороге мимо меня, удерживая в руках бутылку с водой.
При виде него улыбаюсь. Радостный такой.
Но цепляюсь взглядом за нос чёрного автомобиля, что как раз выезжает из арки на дорогу, на которую выпрыгивает пацан.
Я рефлекторно делаю шаг вперёд, переставая дышать.
Не знаю, чем думаю. Действую на рефлексах и хватаю ребёнка за майку, оттягивая на себя. И тут же подаюсь назад, смотря за тем, как автомобиль резко тормозит. Прижимаю мальчика испуганно к себе.
А вокруг меня словно воздух замирает. И время.
И я отмираю, глотая кислород и перепуганно смотря на то, как дверь автомобиля распахивается. Из салона появляется мужчина. Высокий, красивый. Словно сошедший с киноэкрана. С ужасающей энергетикой. Или нет, притягательной.
Меня в дрожь бросает.
И я даже отпускаю мальчика, который испуганно убегает с места происшествия.
А я стою. Как вкопанная. Нет, зачарованная. Наблюдая за идеально вычерченным лицом. Такой же фигурой.
Я впервые вижу такого мужчину.
От одного только вида которого сердце начинает бешено колотиться.
И от страха, и от чувства, пронзившего тело.
Выглядит свирепо. Грозно. Я на его фоне тростинка.
Подходит ко мне в один широкий шаг.
Вы начинаю резко на русском, решая атаковать первая. Чтобы он меня не задавил своей аурой. Но вовремя понимаю, что он не русский, а араб.
Но снова ошибаюсь.
Вы в порядке? произносит на русском. Значит, не отсюда. Акцента нет. Но внешность Что-то в нём есть.
Он поднимает сильную и могучую ладонь, прикладывая к моей щеке.
А я стою. Не могу с места сдвинуться. Смотрю вперёд.
Глаза красивые.
Уклоняюсь и неловко отвожу взгляд в сторону, заводя прядку волос за ухо.
В порядке, говорю несмело. Мальчик не пострадал, но вам лучше бы не газовать в таких местах.
Моему водителю стало плохо от жары, произносит обволакивающим нутро голосом. Если бы не вы, ребёнок пострадал бы. Примите мои извинения.
Я наконец, внутренне собравшись, поднимаю на него взгляд. Тут же хочу опустить глаза, но смотрю в это неподвижное, каменное лицо. Он реально как статуя. Но только глаза горят. И это выдаёт, что он живой.
Всё нормально, улыбаюсь. Мы отделались лёгким испугом. Я пойду.
Мне неловко находиться рядом с ним. Он пугает.
Удачного дня, я пробегаю мимо, не оглядываясь. Невольно ловлю его запах. Вкусно. Очень. Пахнет терпко. Как шоколадные конфеты.
Чувствую, как его жаркий, тёмный взгляд опаляет спину закрытого сарафана. Он не сводит с меня взгляда, пока я не заворачиваю за угол.
И в этот момент начинаю дышать.
Воздух появляется.
Я останавливаюсь и падаю на стену, прикладывая ладонь к голове. Я жутко вспотела от волнения. От незнакомца с пронзительными глазами, идеальным лицом и телом.
И голосом. Он и заставил меня почувствовать это странное покалывание в груди. Он нереальный. Бархатистый. Но в то же время грубый.
Я машу головой, смотрю на наручные часы и с ужасом понимаю, что опаздываю на встречу!
Поэтому взяв себя в руки, бегу обратно к отелю, понимая, что мои три часа истекли. И мне срочно нужно в номер, чтобы переодеться для встречи с новыми партнёрами босса.
***
Где они? нетерпеливо спрашивает Костя мне на ухо. Повезло тебе, Добровольская, что партнеры опаздывают, а не ты.
Я спокойно смотрю на бумаги в своих руках, закинув ногу на ногу. Делаю вид, что всё нормально. А сама интенсивно дышу носом, пытаясь надышаться. Я бежала сюда на всех порах. Боялась, что опоздаю из-за душа. Приходить на бизнес-встречу потной неуважительно.
Но всё нормально.
Они не опаздывают, смотрю на наручные часы. А потом на босса. Он сидит напротив, работая на планшете. В это время он всегда отключается от реальности. Пять минут ещё.
О, идут.
Я резко встаю, а босс Роман Анатольевич, добрый старик, который не побоялся взять студентку с собой на переговоры поднимает взгляд. Встаёт следом.
Я улыбаюсь, как и положено, поворачиваясь к новым партнёрам босса. И едва не роняю планшет для бумаг из своих рук, когда замечаю знакомые черты лица и фигуру.
Всё тот же мужчина, от которого дыхание пропадает.
Опять он.
Идёт уверенно, не обращая ни на кого внимания. Только вперёд. К Роману Анатольевичу.
И я снова осматриваю его. Широкие плечи, обтянутые белой рубашкой. Через неплотную ткань просвечивают почти все его мышцы. Особенно грудные. А рукава закатаны вверх, демонстрируя мощные предплечья с дерзко выступающими венами. Загорелые, как и лицо.
Его взгляд неожиданно мечется в мою сторону. Проходится по лицу, распущенным волосам, передние пряди которых я завела на затылок и зацепила заколкой.
Внимание его переключается ниже.
На блузку из обычного бутика, которую на себе не чувствую. Перед его взором как голая. От того и закрываюсь планшетом, распрямляя и без того прямые плечи.
Он подходит к нам и пожимает руку моему боссу.
И ничего не говорит мне.
Только представляется:
Амир.
Сейчас его голос звучит грозно, строго. И внутри всё от него захватывает.
Он предлагает присесть, что мы и делаем.
И тут я задумываюсь.
А зачем им, собственно, переводчик?..
Если он сам неплохо говорит по-русски?
Но вместо того, чтобы начать говорить на нём, произносит по-английски следующие слова.
Перед тем, как мы заключим контракт, мне хочется обсудить некоторые детали.
Я застываю, растерявшись. Тон не похож на тот, что был днём. Так говорят деловые люди, заключая сделку, да?
Я зависаю.
Босс поворачивается ко мне, ожидая перевода.
Спохватываюсь и перевожу.
Стараюсь не смотреть на мужчину, что сидит в кресле напротив, широко расставив ноги. Откинувшись на спинку кресла, играет с ключами и кидает на меня странные взгляды. Ну, возможно, обычные. Каждый раз, когда я перевожу. Но это ведь нормально, да?
Беседа длится каких-то полчаса, но всё это время я сижу как на иголках. Нет, на раскалённых углях.
Думаю, мы можем заключить контракт.
Я вновь перевожу. Босс кивает. Костя, мой непосредственный начальник и по совместительству правая рука Романа Анатольевича, подаёт Амиру документы. Тот подписывает их размашистой подписью.
Встаёт.
Я отчего-то хочу спросить его, зачем он говорил на английском, но не останавливаю мужчину. Делаю вид, что что-то записываю, работаю.
А он уходит. Мы отправляемся следом. И я уверена мы ещё встретимся. Скорее всего, они будут обсуждать строительство нового здания, а им нужен будет переводчик. Поэтому с ним я не прощаюсь.
Мы спускаемся вниз, где нас ждёт лимузин.
Но я не сажусь в него.
Ты не поедешь? Костик искренне удивлён.
Я машу головой.
Хочу прогуляться, говорю честно. Как раз вечер. Немного прохладно. И то что надо, чтобы погулять немного по Дубаю. Я всё равно ненадолго. У меня денег кот наплакал. Я всё же бедная студентка.
Аккуратней, предупреждает ещё раз. Он всё думает, что меня украдут. Наивный. Кому я нужна вообще?
Хорошо, папуль, в шутку называю его так. Машу ладошкой.
И как только они уезжают, вдыхаю не особо чистый воздух и на пару минут зависаю на месте, наслаждаясь одиночеством.
И почему же вы не уехали?
Я вздрагиваю и подпрыгиваю на месте как ошпаренная. Рядом, прямо над самым ухом, раздаётся тот самый голос, от которого по всему телу бегут пронырливые мурашки.
И горячее дыхание обжигает ушко, что даже я стыжусь.
А я, на минутку, вообще не стеснительная. Родители двух бунтарок воспитали. Меня и Асю. Не давали им спокойствия, пока они Ай, не время грустить.