Пан Загреба прибудет как раз к ожидаемому концу. Довольный собой Феофан решил проведать князя и узнать какой все-таки праздник у Архелаи и чем Досифей ее одарил.
Уже в передней он услышал громкий спор. Голоса принадлежали жене князя и его брату. Постучался в дверь гостиной залы, но ему никто не ответил. Тем не менее разговор превращался в ругань. Феофан пренебрег устоявшимися порядками и открыл дверь. Жена князя и его брат стояли друг против друга и напоминали двух нахохлившихся петухов.
Где Досифей Александрович? спросил Феофан.
Оба повернулись к нему и уставились с непонимающим видом.
Я непонятно спросил? Где Досифей Александрович?
Мы думали вы вместе, удивленно ответил брат.
У вас нынче праздник? Феофан задал вопрос жене князя.
Здоров ли ты? Какой праздник? У меня ожерелье пропало, батюшкин подарок.
Так вы знаете где князь? Феофан пропустил слова барыни мимо внимания.
Потом, не дожидаясь ответа, бегом помчался к конюшне. Выяснить нахождение Митрофана тоже не случилось. Приказчик потерялся в своих догадках. Он и представить себе не мог, что князь прознает про каверзу. Откуда? Грамоту Загребы он сразу подверг огню. Предчувствиями князь никогда не отличался. Приготовление отравы началось после отъезда князя на базар. А ежели князь каким-то образом прознал, тогда скорее всего решил убежать из княжества, а Митрофана заставил помогать ему. Но куда можно спрятаться, ежели во всей округе князя знают. За пределами, ты человек чужой, тем более без средств.
Феофан снова побежал к конюшне, оседлал жеребца и помчался в Сурайск. Он намеревался рассказать о пропаже воеводе и был уверен, что тот сможет переворошить всю округу. Выскочив из ворот, Феофан увидел на обочине лошадь, запряженную в повозку князя. Только на этом все и завершилось. Ни рядом, ни где-то поблизости приказчик никого не увидел. Вернулся к конюшне и велел конюхам забрать коня и повозку, которую обнаружил на въезде в усадьбу.
Бутурлин увидел Фега и растерялся. Он не знал, что еще придумали в Жилицах на его счет. Кабы речь пошла о войне, то князь призвал бы его к себе. Дмитрий Михайлович сделал радостное выражение и отвесил гостю поклон. Гость предложил разговор без лишних ушей. Воевода дал команду, и изба в момент опустела.
Князь Сурайский Досифей Александрович пропал, начал Феофан, поехал на базар нынче утром и не вернулся. Коня и повозку я обнаружил у ворот усадьбы.
Может дела любовные, первое, что предположил Бутурлин потому, как видел княгиню воочию.
Он никогда девками не интересовался. Курьер приезжал от пана Загребы, привез грамоту.
Значит, литова написал такое, что князь вынужден был спрятаться. Ты сам-то грамоту видел? Знаешь, что там прописано?
Кабы в грамоте содержалась опасность, князь не ждал бы утра, а он утром был веселым, сказал, что едет на базар покупать подарок жене к празднику. Только у жены никакого праздника сегодня нет.
Ладно, поехали на базар, поспрошаем.
Шум пойдет, а коли найдется князь, где меня потом искать?
Тебя не поймешь, то ты требуешь искать, то боишься, что князь отыщется. У меня имеются надежные люди на базаре, попробуем без шума.
Рыночный завсегдатай, мелкий пакостник по кличке Карабут после полудня всегда сидел на одном и том же месте на крыше сторожевой будки. Увидев воеводу, он моментально оказался на земле пред ясны очами Дмитрия Михайловича. На вопросы отвечал споро и без запинки. Получалось, что на базаре даже духу князя не витало со дня запуска Федькиной круговерти.
Прощались у ворот рынка, и воевода пообещал за два следующих дня объехать кордоны, поспрошать своих порубежников. Еще обещал поговорить с постом на Северном тракте. Феофану посоветовал отыскать грамоту Загребы и поискать в ней причину исчезновения князя.
Порубежники справно несли службу и сомневаться в достоверности их ответов не приходилось. Весь день воевода провел на кордоне, к вечеру вернулся домой. У калитки его поджидал Карабут.
Ты, Дмитрий Михайлович, не гневайся. Кабы не твои розыски, я бы и внимания не обратил. Но сегодня наша торговка рыбой Маврюта как обычно появилась на рынке со своим товаром. Гляжу, а кроме сухой, соленой и парной рыбы стоят на ее лотке сапоги. По всему видно боярские. Один посетитель даже приценился, но видать оказалось дорого, отошел.
Ну, дальше, дальше, проявил нетерпение Бутурлин.
Порубежники справно несли службу и сомневаться в достоверности их ответов не приходилось. Весь день воевода провел на кордоне, к вечеру вернулся домой. У калитки его поджидал Карабут.
Ты, Дмитрий Михайлович, не гневайся. Кабы не твои розыски, я бы и внимания не обратил. Но сегодня наша торговка рыбой Маврюта как обычно появилась на рынке со своим товаром. Гляжу, а кроме сухой, соленой и парной рыбы стоят на ее лотке сапоги. По всему видно боярские. Один посетитель даже приценился, но видать оказалось дорого, отошел.
Ну, дальше, дальше, проявил нетерпение Бутурлин.
Дальше что? Позаимствовал я один сапог втихушку. Второй она никак не продаст, а тебе может пригодится. Заметь, один сапог никак не кража.
Карабут развернул тряпицу и достал предмет интереса. Без всяких сомнений сапог принадлежал боярину.
Молодец, сказал воевода и одарил помощника деньгой.
Ночь не в ночь, но помчался воевода в Жилицы. Феофан сразу узнал сапог князя. Кое-как пересидели в сторожке, а рано утром поскакали на базар. Появление Маврюты пришлось немного подождать. Девка выставила рыбу, других предметов на продаже не имелось. Воевода подошел к ней и предъявил сапог.
Где взяла? спросил он строго.
Тато принес с рыбалки днями.
Где твой тато?
Дома сети плетет.
Воевода и приказчик поскакали к дому рыбака Мавра. Сходу без всяких приветствий спросили про сапоги.
Так иду на своем дощанике по реке, гляжу на берег, а там одежда сложена. Вышел, разобрал. Рубаха, порты, сапоги и шляпа с перьями. Покричал, покричал, никто не отозвался. Находку принес домой. Порты и рубаха простые, подумал, мне сгодятся. Из шляпы перья вынул, нечто у меня гнездо птичье на голове, а в лес ходить в самый раз. А сапоги мне ни к чему, я к таким не привык. Похоже, хлипкие и промокают.
Место, где одежду нашел, далеко отсюда?
Нет, пешком в миг добежим.
Трава еще оставалась примятой, видно было, что на том месте кто-то топтался.
Будто раздумывал входить в воду или не входить, заявил Мавр.
Иди домой, велел рыбаку Бутурлин, найденное свяжи узлом и отнеси в приказную избу.
Воевода и приказчик стояли молча, но похоже думали об одном и том же. Ежели князь утоп, где тогда находился конюх?
Ты, Феофан, найди грамоту. Уверен, ответ в том, что в ней написано.
Глава седьмая
Жизнь в Москве сильно отличалась от всего того, что окружало Федора в Сурайске. Столько всякого народа он никогда не видел за всю свою жизнь. В Москве все двигалось, люди спешили, коней подгоняли, на реке орали во все горло, жизнь сводилась к единому «быстрее». Зато люди тут соблюдали все православные посты. Колокольным звоном обозначали службы, праздники и события. Церквей множество, и каждая имела свой голос. Как зальются перезвоном, будто перекликаются, и душу из тела вынимают. Федора для пользы дела определили по навыкам и опыту. Он работал и жил в столярной мастерской при кремлевской конюшне. Дела все те же: повозки, оси, колеса. Его начал нахваливать главный мастеровой, дважды в пример ставил.
По воскресеньям разрешалось не работать и можно было ходить по городу. Федор свел дружбу с таким же, как он, молодым мастером и они часто предавались безделью. Конечно, иногда наваливалась тоска по родным: матушке и братьям, еще Федор скучал по воеводе, который относился к нему по-отечески. Но тут ничего не поделаешь, такая у него судьба. По-другому летал бы пеплом над землей, никаких надежд и никаких земных радостей.
На дворе по всему чувствовалось приближение осени. По команде старшого Федор завершил строгание заготовки и снял фартук. В поварне поел каши из общего котла, запил квасом и поплелся в свой закуток. Лелеял надежду растянуться на лежаке и забыться молодецким сном. Но отдыхать ему не пришлось. Сверх всяких ожиданий на пороге появился Максим Андреевич, московский воевода.
Как живешь? Все ли по душе?
Здравия вам и благодарствуйте. Работаю, на здоровье не жалуюсь, радуюсь малому, а большего не надобно.
Поехали, нас ожидает отец Ириней, не забыл такового? Намедни весточку заслал, просит привезти тебя.
Похоже ошибся Святой отец. Где я, а где отец Ириней?
Он не ошибается, буркнул воевода.
Тем же маршрутом на повозке в одну лошадь добрались до Симонова монастыря. Максим Андреевич традиции не менял и поставил в храме Рождества Богородицы свечи монахам Ослябию и Пересвету. Пришли в келью отца Иринея. Почему-то тогда, в первый раз он показался Федору предельно старым. Взору предстал подвижный жилистый старик с угловатыми движениями. Соблюли правила, предписывающие склонить голову к рукам старца. Монах повел гостей в трапезную, велел сесть на лавку, стоявшую вдоль стены. Дверь скрипнула и на пороге образовался другой монах. Отец Ириней велел ему пройти и сесть напротив гостей.