Что происходит? Нет, ещё рано, я не готова прощаться.
Мне пора, правда, мама?
Бабушка с тоской взглянула на Елизавету Андреевну.
Это не я решаю, дорогая.
За окнами начало понемногу светлеть.
Алиса, почти шёпотом обратилась ко мне мама, я правда люблю Джозефа и всегда считала его хорошим человеком Знаешь, не стоит недооценивать моего сына.
Я поёжилась, услышав то, как мама назвала моего мужа своим сыном.
Он не знает о нашем с тобой разговоре. Не могу представить, как он отреагирует на завещание. Береги себя.
Мне показалось, что белый свет слишком скоро заполнил наш трамвай и поспешно вернул меня на дорожку близ церкви.
Я стояла посреди пустой дороги, заметённой снегом и вцепилась руками в свои плечи, на которых больше не было бабушкиной шали. Сдержать непрошенных слёз я не смогла. Что имеем не храним, потерявши плачем.
Вот ты где, я всюду тебя ищу, пойдём скорее в машину. Не думал, что ты не захочешь проводить маму в последний путь, раздался баритон мужа почти у самого моего покрасневшего от мороза уха. Внезапно возникший, словно из воздуха Джо, довольно крепко ухватил меня чуть повыше локтя и потащил к стоянке.
А вот тут ты ошибаешься, я как раз её и провожала, горько шепнула я куда-то вниз.
Ты что-то сказала? остановившись, и чересчур серьёзно на меня посмотрев, сказал Джозеф. В его взгляде пронзительных голубых глаз я заметила искру безумия, что некогда скрывалась в зелени глаз Евы. Прогнав наваждение, я смогла выдавить из себя улыбку.
Ничего, мне просто всё ещё нехорошо. Идём. Удовлетворившись этим ответом, муж отвернулся, и я почувствовала облегчение от того, что он больше не смотрел на меня.
Глава IV
Наследство
Прошла ровно неделя после похорон леди Элизабет Андерсон. Елизаветы Андреевны. Моей мамы. В большом кабинете, заставленном книжными шкафами, за массивным столом из красного дерева восседал маленький невзрачный мужчина. В огромном кожаном кресле он смотрелся едва ли не карликом. Его выпуклую лысину обрамляли редкие седые волоски, а сам семейный нотариус Питер Николас Копленд, нервно промокал карманным носовым платком блестящий от пота лоб. Нельзя сказать, что в комнате было жарко. Отнюдь. Для оглашения завещания были приглашены мы с Джозефом, моя золовка Виктория, бледная как смерть экономка, да кухарка, страдающая приливами и обмахивающая себя газетой. Повариха и нотариус переглядывались и сочувственно улыбались друг другу. Пока эти двое обливались потом, остальные дрожали от холода. Моё внимание привлекла незнакомая темнокожая женщина, чьи кудрявые чёрные волосы были собраны в высокий пучок, украшенный фиолетовым платком. Её тоже пригласили? Но кто она? Пока эти вопросы крутились у меня в голове, я разглядывала гостью. Женщина стояла, прислонившись к шкафу, набитому снизу доверху книгами в одинаковых переплётах с золотым тиснением. Я отметила её стройную широкоплечую фигуру и высокий рост. Не меньше шести футов. Тонкие запястья украшали золотые браслеты. Сливовый брючный костюм выглядел дорого. Казалось, незнакомка почувствовала мой взгляд и повернулась ко мне. Обсидиановые глаза смотрели прямо на меня. Я не стала разрывать зрительный контакт и едва приподняла уголки губ, не уверенная до конца, стоит ли улыбаться. Женщина одобрительно кивнула и и её полные губы расплылись в широкой белозубой улыбке. Я вздрогнула. Нервное покашливание мистера Копленда возвестило о готовности нотариуса огласить завещание. Собственно, зачем все здесь и собрались.
Кхм. Так. Все указанные лица в завещании покойной леди Элизабет Андерсон присутствуют, он быстро окинул собравшихся взглядом маленьких сереньких глазок, думаю, стоит начать с наименьшей части состояния и скорее отпустить мисс Мелтон и миссис Торп. Молодая экономка чуть вздёрнула вверх острый подборок.
Согласно последней воле леди Андерсон, мисс Мелтон завещается коллекция антикварных таблетниц.
Я заметила гримасу недовольства на лице экономки, но та быстро справилась с эмоциями, вернув себе равнодушный вид.
Миссис Торп полагается выплата пособия в размере двух тысяч фунтов стерлингов после выхода на пенсию вплоть до самой смерти. Леди Андерсон выражает благодарность за Ваш многолетний труд. Миссис Торп что-то прошептала, по всей видимости обращение к Всевышнему, сложив полные руки в молитвенном жесте. Я всё-таки улыбнулась. Те трапезы, что выпадали на мою долю за время проживания в особняке были выше всяких похвал.
А теперь я попрошу остаться только членов семьи и миссис Картер. Когда мистер Копленд назвал знакомую фамилию, я вздрогнула. Картер. Эйч, он же Гарольд однофамилица?
Миссис Картер, как единственной родственнице покойного Гарольда Картера, леди Андерсон оставила, нотариус запинается и подносит документ ближе к лицу вчитываясь, домик садовника с дальнейшим правом наследования. Мистер Копленд выглядит удивлённым. Разве не он заверял завещание? Я украдкой поглядела на миссис Картер. На её губах играла усмешка и вновь заметив мой взгляд она склонила голову набок. По телу пробежал табун мурашек. Создавалось впечатление, что она что-то знает. Что-то определённо связанное с Эйчем и со мной.
Кхм, раз с кузиной Гарольда Картера мы уладили вопрос, нотариус многозначительно вскинул брови глядя на миссис Картер. Так она сестра Эйча. Так-так, то мы можем с вами перейти непосредственно к распределению наследства среди членов семьи Андерсон.
Мистер Копленд продолжал сверлить кузину садовника многозначительным взглядом, явно намекая на приватность дальнейшей беседы, но миссис Картер делала вид, что совершенно не замечает намёков.
При всём уважении, мистер Копленд, Джозеф подал голос со своего места рядом со мной, разве это законно?
Питер вперился взглядом в моего мужа.
Все правила наследования были соблюдены, уверяю. Так, кхм. На чём я остановился?
Спустя добрых полчаса, я пыталась прийти в себя после громогласных воплей Джо едва не начавшего драку с несчастным нотариусом. На помощь как ни странно пришла Чалис. Именно так представилась родственница Эйча, шепнув мне своё имя на ухо, будто бы посвящая в некую тайну. Она схватила моего мужа поперёк талии и оттащила от мистера Копленда, в страхе прижимающего завещание к груди. Для миссис Картер сопротивление Джозефа никак не помешало выставить его за дверь кабинета и захлопнув за ним дверь, повернуть торчащий в замке ключ. Прислонившись к двери и не замечая барабанящего по ту сторону Джо, Чалис одарила меня ободряющей улыбкой. Сильная женщина. Как и предостерегала меня мать, её пасынок весьма остро отреагировал на желание Елизаветы Андреевны оставить особняк со всей прилегающей территорией, за исключением домика садовника, мне.
А тем временем, мне очень хотелось разодрать ногтями себе горло, настолько было невозможно дышать. Голова кружилась и ноги становились ватными. Цепляясь непослушными пальцами за стену, я добралась до кресла. Андерсон Мэнор и правда теперь принадлежит мне.
ГлаваV
Чалис
Мы разошлись наполовину
Страшно сделать шаг
Идти ли нам навстречу
Или повернуть назад
Застряли мы на перепутье
Зовёт другая сторона
Подобно хлёстким прутьям
Огнём горят слова
Выжжено на сердце:
«Тебя я больше не люблю»
Но я, подобно иноверцу
Упрямо верю, что смогу
Я сидела в небольшой кофейне напротив салона Чалис, набираясь смелости наконец-то покинуть своё убежище и навестить сестру Эйча. Рождественские украшения ещё не убрали, хотя прошёл почти месяц, как праздник закончился. Отложив в сторону погрызенный карандаш, я пробежалась взглядом по написанным строчкам. Мой блокнот почти весь исписан. Такой тонкий и аккуратный при покупке, без всяких рисунков на светлой обложке, сейчас он словно разбух, его срез утратил гладкость, а переплёт приобрёл украшения в виде неведомых символов, неосознанно выведенных моей рукой. Внутри ещё хуже. Каждые пять страниц разный почерк. Менялся и нажим, и высота букв, и наклон. Некоторые слова я даже не могла разобрать. Побарабанив пальцами по блокноту, я всё-таки убрала его в сумку и проверила себя на предмет оплаты счёта. Проглотив остатки горького кофе, я решительно поднялась с места и облачившись в пальто, направилась к гадальному салону «Мистерия».
Снег обрушился на головы лондонцев столь внезапно и город, казалось, был совершенно к этому не готов. На тротуарах образовались сугробы, дороги замело, что повлекло за собой образование пробок. Я переходила на другую сторону улицы под недовольный хор гневных гудков раздражённых водителей. А снег всё шёл, прилипая к моим ресницам и практически ослепляя. Порыв ледяного ветра поднял в воздух мой клетчатый шарф и, набросив его мне на лицо, на мгновение лишил способности видеть. Понадобилось не более двух секунд на то, чтобы убрать с глаз шарф. В это самое мгновение я ощутила удар и очутилась лежащей лицом вниз на холодном, мокром асфальте. Голова звенела. Другие звуки, кроме этого проклятого звона, были для меня недосягаемы. Кто-то перевернул меня. Надо мной нависла Чалис. Даже целых две. Но вскоре, сёстры Эйча слились в одну, и я смогла сквозь звенящую завесу услышать её хриплый голос: